Уловив едва ощутимую вибрацию своего мобильника, Яна тут же запустила руку под подушку и достала телефон. Она знала, еще пару мгновений и тот начнет громко орать, оповещая хозяйку о том, что пора вставать.
Яна судорожно потыкала по экрану, отключая будильник и, отложив телефон, с удовольствием потянулась. Потом осторожно встала с кровати, стараясь не разбудить мать, спавшую на соседней постели. Яна слышала, как мать всю ночь нянчилась с Пашкой и сейчас не хотела будить уставшую женщину.
Яна уже много раз говорила маме, что ей не стоит носиться с Пашей, как с писаной торбой, что у него есть родители, которые сами могут покачать, поносить, успокоить. Но Ирина Петровна, мама Яны, только отмахивалась от дочки:
- Родители-то у Павлика, конечно, есть. Только Игорьку утром на работу, а Ульяна… Ох, одно слово – мать… Пашка орет, а она уляжется рядом на диване, в уши затычки вставит, - затычками женщина называла наушники, - и ногой дрыгает, - возмущалась Ирина Петровна. – Вот я и встаю, помочь-то надо…
- А потом жалуешься, что у тебя спина болит, голова, ноги. Мам, мне кажется, тебе уже о себе пора заботиться, а не Игорька опекать, - вздыхала Яна, всеми силами подбирая слова и стараясь не высказать маме все, что у неё накипело за эти годы.
- А как мне его не опекать? – вскидывала брови Ирина Петровна. – Он мне с таким трудом достался. Сколько я с ним по больницам таскалась? Сколько слез пролила? Сколько у Бога вымаливала?! – возмущенно вопрошала женщина и начинала перечислять самые сложные и критические моменты в жизни сына.
Яна давала маме высказаться, своих реплик не вставляла, да и слушала мать вполуха. Все её рассказы Яна уже знала наизусть, а на языке у неё крутился только один вопрос:
- Мам, а если я тебе легко далась, то меня опекать и любить не надо? – это был больной вопрос для Яны, но она никогда не задавала его. Почему-то боялась.
А потом как-то привыкла жить без маминой любви и одобрения. Яна, вообще, была папиной дочкой. Вот отец любил Яну беззаветно. Каждую свободную минуту Александр Федорович старался проводить с дочкой. Он играл с ней в куклы, учил рисовать солнышко и домик, мазал коленки, когда Яна впервые сев на велосипед, свалилась с него в лужу.
Яна часто ездила с отцом на рыбалку и на дачу, ходила в гараж. Мама в это время занималась Игорем: водила его по больницам, возила по санаториям и даже каким-то бабкам. Игорь на самом деле часто болел. Причем даже самые безобидные детские болячки вызывали у мальчика кучу осложнений. Ирина Петровна находилась в постоянном напряжении и страхе за сына. Ей казалось, что стоит хоть немного расслабиться и с Игорем случиться беда. Даже в те моменты, когда мальчик не болел, был бодр и весел, как и положено ребенку его возраста, мать тряслась над ним, не замечая дочь.
- Ир, ты бы хоть с Яной немного поговорила, поиграла, - просил жену Саша, когда они оставались наедине. – Я, конечно, все понимаю. Но Яна растет, она девочка и далеко не все вещи я могу ей объяснить, не всему могу научить.
- Хорошо. Я обязательно с ней поговорю завтра, - обещала Ирина без особого энтузиазма, не желая спорить с мужем.
На следующий день она на самом деле пыталась пообщаться с дочкой. Но выходило это настолько неуклюже, что Ира быстро сворачивала все общение, ссылаясь на дела.
Ира не знала свою дочь и не позволяла мужу нормально воспитывать сына.
- Куда ты собрался тащить Игорька? На какой каток? Ты с ума сошел? А если он упадет? Замерзнет? А потом насморк, ангина, кашель… - с ужасом шипела Ирина Петровна, запрещая мужу брать сына на каток.
Александр Федорович пытался объяснить жене, что излишняя опека ни к чему хорошему не приведет, что мальчик должен развиваться во всех направлениях: спорт, творчество и так далее. Ирина Петровна, не зная, чем парировать мужу, начинала рыдать. Рассказывать об ужасах больниц, в которых они с Игорем лежали, о безразличии врачей.
Обычно, после истерик жены, Александр брал Яну, и они шли гулять вдвоем. Но однажды мужчина не выдержал, перетерпев истерику жены, настоял на своем.
Свидетельство о публикации №221081600913
© Баранова А.А., 2021