В 1992 году у одного законопослушного гражданина (место действия Кировский район Санкт-Петербурга) произошла квартирная кража. На вызов через сорок минут прибыла группа в составе явно не трезвого эксперта –криминалиста и вроде бы трезвого оперативного работника.
Злоумышленники проникли в жилое помещение через окно разбив стекло.
Взволнованные речи хозяев были прерваны репликой, мол, да вы сами у себя все вынесли.
После этого, в течении часа, осуществлялось психологическое давление на потерпевших цель которого была убедить граждан отказаться писать заявление. Не вышло.
После проведения оперативно следственных манипуляций группа удалилась.
Прошло три недели.
Потерпевшим захотелось узнат,ь как обстоят дела, и в каком направлении двигается следствие.
Зайдя в 14 милицейское отделение, они выяснив у дежурного кому поручено разбирательство, отправились на поиски. Найдя интересующее их лицо за игрой в бильярд граждане попытались выяснить обстоятельства дела, но вначале милиционер заявил, что он занят, а потом в ответ на настойчивую просьбу отвлечься от катания шаров грубо их оборвал, мол, вам надо вы и ищите.
Последовав советам сыщика, сопоставив факты и опросив свидетелей, граждане сами нашли злоумышленников. Ими оказались пятнадцатилетние подростки из не благополучной семьи, живущие в соседнем подъезде.
Пообщавшись с родителями муж с женой вернули свое имущество.
А по прошествию месяца или более их вновь вызвали в милицию, чтобы поставить в известность о неудаче следственных действий.
А тремя годами раньше автор сам был свидетелем, как во время восстановления социалистической законности в населённых пунктах Кавказа сотрудники патрульно постовой службы, собранные с просторов Советского Союза, обирали на постах местных жителей.
Руководство пыталось в состав милицейских постов вводить бойцов внутренних войск, но как правило, через пару дней у «чекистов», тоже мутилось в голове, руки переставали быть чистыми, а сердце горячим. Бытие, как известно, определяет сознание.
Именно тогда вера в добрых и отзывчивых милиционеров, сформированная стихами о дяде Степе и сериалами про знатоков, сменилась разочарованием.
Развал страны, реформы, переименования, всевозможного рода аттестации что-то поменяли в системе МВД, по крайне мере в крупных городах.
Замечу со всей ответственностью, что участковый в дни приема сидит в кабинете трезвый, и контроль за действиями полицейских усилился.
По крайне мере, когда моего сына попытались обшарить у станции метро Садовая, он успел сообщить о безобразии по телефону доверия ГУВД. Разбирательства с представителями органов правопорядка были очень серьёзными.
Зачастую полицейские в силу определённой недалекости путаются в том, что можно им делать вопреки закону, если есть на то воля высших сил, например погонять митингующих, а что категорически не приветствуется.
Отсюда и попадание в различного рода «непонятки».
