Читатель помнит, как совсем недавно мы очередной раз стригли нашу кошку от колтунов. После каждого такого пострига Маняха становится ласковой... Но каждый раз, как только шерсть отрастает, её ласковость куда-то девается и она снова - мымра.
В этом году шерсть отросла прямо на глазах. Не в смысле "на глазах", а в смысле - оглянуться не успели, как Маняха снова - мымра.
— Отвалите все, — лежит она на краю кровати и машет лапой на всё, что шевелится, — Век бы вас не видать, тунеядцы... дармоеды... Сидите на моей шее...
— Мы не сидим на твоей шее, — посмел возразить Куба.
— А ты вообще молчи, тупиковая ветвь человечества... Сгиньте с глаз моих, не мешайте думать.
Куба, конечно, не понял, почему он "тупиковая ветвь", и почему он вообще какая-то "ветвь"... когда он - просто Куба, мамыпапин сын и вообще хороший мальчик с пушистым хвостом и шелковыми ушками.
— Ты чего такая, — пихнула кошку Ляля, — Я не люблю, когда ты такая. Не будь такая.
Маняха отошла от края в центр кровати и повернулась к аудитории спиной. Она не любила, когда её пихали.
— Вам не понять, — сказала кошкина спина двум заинтересованным в диалоге собакам.
— Это почему это? Я всё понимаю, — не согласилась Ляля, — И Куба всё понимает, просто он часто дурачком притворяется, а так он всё понимает...
— Ничего я не притворяюсь, — начал было оправдываться Куба, и кошка его тут же поддержала.
— Вот, правильно. Ничего ты не притворяешься. Дурачок ты и есть, настоящий, самый балбесистый, кондовый, махровый и хронический.
Беседа у собак с кошкой только началась, а она уже столько непонятных слов сказала, что Кубе стало обидно за свою махровую "балбесистость". Попросить Маняху обяснить значение слов "кондовый", "хронический" и "тупиковая ветвь" Куба не смел - кошка могла сесть на своего любимого "воспитательного конька", и тогда вечер мог превратиться в скучную лекцию о вреде одной отдельно взятой собаки для общества других приличных людей.
А кошка всё говорила и говорила, сидя спиной к Кубе и Ляле. Те не слушали кошкино фырканье, они заранее знали, что она может сказать.
Но не в этот раз.
— Вот как тебе роль давать, когда ты такой непонятливый? Ты же там все слова перепутаешь.
Куба и Ляля переглянулись. Какую роль?
— Какую роль? — осторожно уточнила Ляля, так как Куба боялся дышать после услышанного.
— Олухи! — гневно развернулась к ним кошка, — Я им полчаса рассказываю про постановку, а они меня спрашивают "какую роль"! Спектакль будем ставить!
— Расскажи!! — взвыли оба олуха. Они так соскучились по театру! Когда-то они ставили настоящие фильмы, но потом у Маняхи случился творческий кризис из-за колтунов, и она перестала снимать фильмы, а Кубе и Ляле очень нравились такие мероприятия! И вот кризис колтунов закончился и Маняха снова была готова творить!
— Слушайте с самого начала. Будет новая фильма под названием "Вечная драма любви". Это рабочее название, оно может поменяться.
— Детектив? — с надеждой спросил Куба.
— Мелодрама, — срезала Маняха новым непонятным словом Кубину надежду. — Сюжет такой...
Живут в одном городе две собаки. Он и Она. Живут в одном дворе. Он - в старом бараке, который скоро снесут, она - на балконе дома напротив. Они любят друг друга, но их злобные хозяева не разрешают им видеться.
— Почему на балконе? Её в квартиру не пускают? — не удержалась Ляля от вопроса.
— В квартире она воет, а на балконе её отвлекают всякие события. Больше меня не перебивай, а то будете сами спектакль ставить.
Он часто приходит под балкон и читает Ей стихи. Про любовь. Она слушает и тоже хочет целоваться, но никто её не пускает на улицу одну. Главную героиню выводят только на поводке и только в наморднике. Никаких поцелуев при таком камуфляже, конечно, быть не может.
А Он — свободный. Его каждое утро выпускают на самовыгул. Он свободен и счастлив.
— Нас мама никогда самогулять не пускает, всегда с собой водит. Или с папой. Потому что там машины и другие вредные огрызки, от них умереть можно.
Напрасно Куба встрял в кошкин монолог со своим замечанием. Маняха, вырванная из глубин своей фантазии, кинулась на бедного Кубу, как молния! Вцепившись ему в морду тремя лапами, она стала колотить четвертой его по голове, приговаривая:
— А тебя кто спрашивал? А тебе кто слово давал?
Куба, конечно, тут же стряхнул с морды кошкино тельце, помотал перепуганной головой и лёг на всякий случай подальше от кровати. Лучше он будет свои замечания делать издалека.
Маняха, снова взобравшись на кровать, собралась было обидеться и отменить спектакль. Она очень не любила, когда её перебивали или с ней не соглашались. Но фонтан фантазии уже бил ключом внутри её творческой головы, поэтому она продолжила.
— Все родственники были против их любви. Потому что их хозяева вообще друг с другом не дружили. Они вообще друг с другом воевали. Один хозяин вечно поставит свою машину на месте второго хозяина, а тот ему колеса протыкает. А первый вообще им камень в окно кинул, а другой мусорное ведро опрокинул под их дверью.
И вот Она решила перехитрить своих вредных хозяев. Позвала на свой балкон Кота по имени Монах. Он жил на помойке и был очень ученым. Тот дал ей гнилую морковку, она её съела, и уснула. Как будто умерла.
А Ему донесли, что Она умерла. Он не стал звать Монаха, а сам пошел на помойку и с горя наелся там тухлой фуагры. И помер.
А Она проснулась и увидела, что Он лежит на помойке, и тоже померла.
В общем, все умерли.
— Очень грустная история, — всхлипнула Ляля, — Настоящая мелодрама.
— Это я сама придумала, — скромно потупилась Маняха.
— Я такой фильм смотрела, — продолжила всхлипывать Ляля, — Там была девочка Юлия и мальчик Ромео, и у них была любовь. А потом они умерли... Я так плакала, а мама смеялась и говорила, что всё это понарошку. А я не верю, что понарошку. Оно всё настоящее было.
— Эту историю написал Вильям наш Шекспир, называется "Ромео и Джульетта", — не смолчал Куба, закрывая на всякий случай морду лапой.
Но кошка была бы не кошкой, если бы не нашлась, что ответить.
— Знаю я этого Вильяма. Полосатый такой, из хрущевки напротив. Когда я сценарий продумывала, он всё кругами ходил под окном - "дай списать! дай списать!" Я ему говорю - "брысь, сам свои истории придумывай!" А он настырный такой... Видимо, подслушал и первей меня снял фильму про мою историю.
— Точно подслушал, — поддержала Ляля кошку, — И всё неправильно подслушал. У него там герои - люди. А у тебя - собаки. Такой истории ни у кого нет. А кто будет играть Ону?
— Какую Ону? — Не поняла Маняха.
— Ну... Он и Она. Кто будет их играть?
Маняха почесала ухо задней лапой и немного подумала. Потом умылась передней лапкой, посмотрела на свою лапку и сказала:
— Наверное, Кубка и ты. Надо подумать над кастингом. Родственников сыграют Холька, Васька-Косой, Два бигля, Петросян со своей Жаклинихой. Этих сделаем родителями Героя.
— Они же коты, — удивилась Ляля.
— Ну и что. Тут важен духовный мир, а не внешность. Петросян с Жаклинихой - те ещё сссабаки, вполне сыграют родителей Героя.
— А Монаха? — спросил Куба издалека.
— Пригласим Бетькиного кота на кастинг.
— А Бетти? Я хочу, чтобы Бетти тоже играла, — попросила Ляля.
— Можно. Будет твоей матерью.
— А отцом кто будет?
— Отцом будет Митрич.
— Митрич же Йорк!
— Ну, почти собака. Главное, что не кот, — отмахнулась Маняха от Ляльки. Она уже устала фантазировать. Ей надо было подкрепиться и отдохнуть, прежде чем приступать к практической части постановочного процесса.
Мы тоже сейчас пойдём отдохнём, потому что нам ещё ужин надо придумать, скоро наш папка с работы придёт.
— Пошли ужин варить, — ткнулась мне в коленку Ляля, — Ты хотела нам с Кубой морковки дать.
— Только чур, свежую! — вспомнил Куба кошкин сценарий.
Подписывайтесь. У нас на канале иногда непонятно, что происходит. Кошки сценарии пишут, собаки в театре играют... Но иногда бывает всё прилично. Это зависит, какая вожжа автору под хвост попадёт. Главное - тут уютно и все ведут себя воспитанно. Подписывайтесь, давайте дружить.
На фото исполнители главных ролей пытаются узнать, какой харч им полагается за работу. Режиссер явно не готов к таким трудным вопросам.
