- Я еду вПитер, - сообщила мне Катя по телефону в субботу утром. – Какие-то проблемы в нашем филиале. Думаю, завтра уже вернусь.
Нужно признать, эта новость меня обрадовала. Сейчас мне было совсем не до нее: она бы только помешала мне, так как я задумал одну сумасшедшую вещь. Тогда она мне казалась не только сумасшедшей, но даже глупой и идиотской.
В девять часов дня я припарковался недалеко от дома, где прошло детство Катерины и где еще совсем недавно мы пили чай с ее мамой. Выйдя из машины в огромных солнцезащитных очках, я пошел неспешным шагом по улице. Погода стояла хорошая и солнечная, на небе почти не было облаков, лишь редкие порывы прохладного ветра напоминали, что лето еще не наступило.
Подойдя к дому, я осмотрелся по сторонам, людей не было. Тихий пригород еще спал весенним субботним утром. Аккуратно открыв калитку, я зашел во двор. Я знал, что мама Кати приедет сюда сегодня вечером, она говорила мне про это на неделе, поэтому опасности быть пойманным с поличным не было. Однако была другая опасность - меня кто-нибудь мог заметить, а в месте, где все всех знают, любой незнакомец сразу же начинает вызывать подозрения.
В дом я проник без труда, хоть я и занимался в Службе аналитикой, но на всякий случай нас учили и другим вещам. Пройдя в Алисину комнату, я стал капаться в ящиках с ее старыми вещами, пытаясь найти что-то, о чем сам не имел абсолютно никакого представления. Я вновь окунулся в мир старых тетрадок, фотографий, книг и пожелтевших листков.
Полтора часа ушло на то, чтобы рассмотреть и прочитать только часть материалов. Я решил сделать небольшой перерыв и сел в старое кресло, стоявшее в комнате. «Главное не засни» - сказал я сам себе и прикрыл на несколько секунд глаза. Открыв их я снова увидел перед собой комнату, но под другим углом зрения. На противоположной от окна стене моему взору предстал старый фотопортрет, висевший на стене. Не поверив своим глазам, я встал и подошел к нему, пристально разглядывая лицо девушки, которая была там изображена. Я без труда распознал в ней мать Кати в молодости, но самое странное заключалось в том, что… она была невероятно похожа на Алису! Особенно глаза. Этот взгляд, который так пристально изучал меня во время нашей встречи в Солнцегорске, я не мог спутать ни с чем. Я аккуратно снял портрет осмотрел его со всех сторон, затем повесил обратно на стену и сделал несколько снимков на телефон.
После этого у меня уже не было желания рыться в ящиках с вещами дальше. Я убрал в комнате следы моего присутствия и отправился к выходу.
…Только-только выйдя за калитку я услышал голос, который окликнул меня сзади:
- Николай, здравствуйте!
Я обернулся. Передо мной стоял пожилой мужчина лет 55, седой, худощавый, с высохшим лицом, одетый в старый потрепанный плащ, чем-то напоминавший плащ лейтенанта Коломбо.
- Мы знакомы? – не скрывая своего удивления спросил я, невольно нащупывая у себя на поясе кобуру, будучи готовым в любой момент расстегнуть ее.
- Нет, не знакомы, но сейчас нам придется познакомиться.
Я осмотрелся по сторонам. Вокруг никого, ничего подозрительного я тоже не заметил, за исключением, конечно, этого странного человека.
- Давайте отойдем в укромное место, - предложил незнакомец. – Я вызываю у вас недоверие?
- Любой незнакомый мне человек, знающий меня, вызывает у меня недоверие.
- Мы можем поговорить в вашей машине.
Значит, за мной следили, подумал я.
- Сначала скажите, кто вы и по какому вопросу хотите поговорить.
- Кто я, вы узнаете в машине. А поговорить с вами мне хочется по поводу молодой девушке, известной вам под именем Алиса.
В тот момент мне показалось, что еще немного и ничего в жизни меня больше не сможет удивить. Не зная, что сказать я жестом указал ему в сторону машины и мы направились туда. За то короткое время, что мы шли к автомобилю я пытался понять, кто это может быть. Единственный логичный ответ, который приходил мне в голову заключался в том, что этот человек из Службы. На всякий случай по пути я расстегнул кобуру, решив быть готовым к любому исходу событий.
- Предупреждаю, - сказал я, когда мы сели в машину, - сделаете резкое движение или что-то в этом роде, не обижайтесь из-за последствий.
- Не волнуйтесь, - ответил незнакомец.
- Ну, теперь давайте знакомиться. Меня вы откуда-то знаете, теперь настало ваша очередь раскрыть себя.
- Это неважно на самом деле.
Я удивленно посмотрел на него.
- Вы сказали, что когда мы сядем в машину, вы скажите, кто вы.
- Это неважно, - повторил он и махнул рукой.
- А если я сейчас достану пистолет и приставлю его к твоей голове, это станет важным, старикашка? – я сам удивился своей агрессивности, несмотря на то, что незнакомец на нее напрашивался.
- И что это изменит? – он опять улыбнулся. Выпустишь мозги мне прямо здесь? Нет, конечно. Так что успокойся и давай мило и продуктивно побеседуем, после чего я удалюсь, а ты останешься осмысливать все, что я тебе сказал.
- Ладно, рассказывай, - сдался я и удивился тому, как быстро мы перешли на ты.
- Я буду говорить, ты будешь слушать. Если возникнут вопросы, задашь в конце, но не обещаю, что я на них отвечу. Будь внимателен и сосредоточен, дважды я тебе это рассказывать не буду.
- Слишком много условий. А если я тебе выкину отсюда и уеду?
Незнакомец рассмеялся.
- То пистолет к виску, то выкинуть… Нет. Ты не сделаешь этого. Потому как я назвал имя Алиса. И ты уже весь в предвкушении того, что я скажу, разве нет?
Он был прав.
- Ладно, давай, говори, - грубо сказал я.
- Есть еще одно условие.
- Это уже наглость. Какое?
- Когда я заканчиваю говорить, я, как я уже отметил, выхожу из машины и ухожу. Именно так, выхожу и ухожу, куда хочу и тебя это совсем недолжно беспокоить. Ты не вырубаешь меня, не надеваешь наручники и уж тем более, упаси Боже, не везешь в Службу. Хватает того, что у вас там уже Алиса сидит.
Я с трудом сдерживал свои эмоции. Хотелось ли мне его вырубить? Да, хотелось. Вырубить и отвезти куда-нибудь в укромное место, где выбить из него все, что он знает. Взяв себя в руки, я ответил:
- Договорились.
- Вот и хорошо. Устраивайся поудобней. Рассказа будет короткий, но весьма занимательный.
- Давай без прелюдий. Мне уже надоедает все это.
- В общем так. Я искал Алису. Зачем и для чего я не скажу. Откуда я ее знаю тоже. Она, как я подозреваю, у вас на Лубянке, это без сомнений. Но дело даже не в этом. Дело совсем в другом. Твой коллега Павел. Да, да, я про него тоже знаю, не удивляйся, удивляться будешь, когда я закончу. Так вот, твой коллега Павел сейчас думает над тем, как ему выйти на заммглаву администрации президента Агеева и поговорить с ним. Это может привести к очень нехорошим последствиям. Он уже встречался со своим двоюродным братом, который там работает. Есть много различных вариантов развития событий и один из них заключается в том, что теория Павла о связи Алисы с Агеевым доходит для тех, кто сильнее и влиятельнее Агеева, что приводит к его отставке. Этот вариант допускать нельзя ни при каких обстоятельствах.
Поэтому ты должен повлиять на Корнеевского, чтобы он успокоился. И тебе самому тоже бы не мешало успокоиться. Что ты искал в доме потенциальной тещи? Не надо тебе это искать.
Когда он замолчал, я попытался переварить полученную информацию, с тем, чтобы ответить ему что-нибудь внятное. Но в моей голове была сплошная каша из полного непонимания и недоверия, которые дополнялись собственными страхами и картинками происходящего, выходившими далеко за грани разумного.
- Теперь я могу спросить тебя? – обратился я к нему.
- Да, теперь можешь.
- Кто ты? Начнем с этого.
- Неважно. Это было неважно пять минут назад и это осталось неважно по-прежнему и сейчас.
- Откуда ты меня знаешь?
- Это тоже неважно.
- Как-то несправедливо получается, - констатировал я, услышав его ответы, - ты не хочешь отвечать ни на один из моих вопросов.
- Потому что это сейчас не имеет значение. И это очень опасно. Главное, что ты должен понять я сказал в своей речи.
- А как я могу понять, что это важно, если я совсем не могу тебе доверять? Вот, например, в данный момент ты не вызываешь у меня абсолютно никакого доверия. Поэтому и твои просьбы для меня лишь пустой звук и не более. Логично?
Незнакомец посмотрел в лобовое стекло куда-то вдаль.
- Возможно, логично. Но у меня нет выбора. Все, что я могу тебе сказать, я сказал, более дать информации я не могу никак, даже, если мне этого очень сильно хочется.
- Получается, замкнутый круг?
- Получается так.
Снаружи стали появляться люди, начали ездить машины и я обдумывал как мне сейчас поступить. Скрутить его? Заметят. Отпустить и проследить? А это можно было попробовать...
- Слишком много вопросов из-за этого дела. И ни одного ответа. Это меня не устраивает.
- Хочешь ответы? – незнакомец глянул на меня. – Поверь мне, они тебе не понравятся. И, если вдруг ты узнаешь их каким-то непостижимым образом, то с ностальгией будешь вспоминать то время, когда находился в неведении.
Некоторое время мы сидели молча, после чего он сказал:
- Я ухожу. Даже не думай следить за мной, иначе Наталья Валерьевна узнает, что ты рылся у нее в доме.
Он вышел измашину и пошел по поселку в противоположном направлении, метров через сто скрывшись в одном из узких проходов между частными домами. Я некоторое время сидел неподвижно на водительском кресле, а потом достал сигареты и выкурил подряд три штуки. Нужно было решить, что делать дальше. В голове у меня звучали слова Алисы о том, что мне надо к ней прийти одному через пару дней. В тот момент мне захотелось увидеть ее немедленно, но это было весьма затруднительно. Во-первых, была суббота, во-вторых, меня могли и не пустить к ней, ведь даже для предыдущей встречи понадобилось разрешение полковника. Как бы то ни было ждать до понедельника я не собирался. События стали развиваться очень стремительно и промедление, как говорил вождь мирового пролетариата, было смерти подобно. Особенно сильно меня напрягало то, что за мной следили, причем следили непонятно кто. Я допускал возможность принадлежности незнакомца к Службе, но не видел никакой логики в этом. Впрочем, других вариантов у меня просто не было. Достав телефон я уже было хотел позвонить Павлу, но потом вспомнил, что Алиса хотела видеть меня одного. Спрятав телефон в карман, я решил поговорить с Павлом после встречи с ней, если конечно мне представятся возможностьпопасть к ней. А для этого мне необходимо было придумать подходящую легенду. По пути кЛубянки я этим и занимался. Не важно было, что именно я скажу, важно было, как я это скажу, каким тоном и каким видом. Нужно было излучать уверенность.
Встреча с незнакомцев совсем заставила меня забыть о неожиданном открытии, сделанным в доме матери Екатерины. Портрет, так сильно напоминавший Алису. Старая черно-белая фотография, которая была еще одним кусочком в мозаике. Но проблема была в том, что собрать эту мозаику я никак не мог, более того, каждая новая ее часть все больше и больше, как мне тогда казалось, уводила меня от ответа. Есть вещи не подвластные нашему понимаю. Они реальны, они существуют, но мы не можем понять суть их природы. Таким именно было для меня это дело в тот момент. Я осознавала, что логика во всем этом обязательно должна присутствовать и, что у этой загадки есть своя разгадка, просто я не могу, не имею возможности сейчас узнать ее, ибо все происходящее находится за гранью моего понимая, кусочков пазла не хватает. А значит мне нужно было искать новые части и думать, как составить из них картину.
… Через полтора часа я был на КПП внутренней тюрьмы Службы. Я поздоровался с дежурным и сказал, что мне нужно поговорить с заключенной, с которой мы с Павлом вчера уже общались. Уверенно и прямо сказал ему о необходимости срочной беседы, в связи с вновь открывшимися фактами по делу.
- Дело не терпит отлагательств, - настаивал я, видя нерешительность дежурного.
- Сейчас посмотрим, - буркнул он без особого удовольствия и полез в журнал учета заключенных.
- Какой вы говорите у нее номер? – спросил он.
Я назвал номер, присвоенный в тюрьме Алисе. Номера присваиваются всем, кого привозят во внутреннюю тюрьму Службу. Номер всегда идет вместе с фамилией. Но Алиса была записана лишь под номером, потому как фамилию ее никто не знал.
- Выбыла, - сказал он мне, закрыв журнал.
- Как выбыла? – ошарашенно спросил я.
- Вчера поздно вечером приехали из ФСО и забрали ее.
К такому повороту событий я был абсолютно не готов.
- Это точно?
Дежурный глянул на меня недоверчивым взглядом.
- Конечно точно.
Я быстро поднялся в свой кабинет и позвонил Павлу с мобильного телефона.
- У тебя есть свои люди в ФСО? Не поверишь, что произошло, - далее я рассказал ему о случившемся.
У Павла свои люди были везде. Через сорок минут он позвонил мне и сообщил, что ФСО никого у нас вчера не забирали. Более того, последний раз такое было восемь месяцев назад.
- Нужна бумага из ФСО, официальная, - сказал я Павлу. – Ее нужно искать.
Через час вся Служба стояла на ушах. Приехал полковник, заместитель директора, который позвонил и доложил обо всем самому директору. Начальник внутренней тюрьмы ходил белый как мел, а после беседы с замдиректора напоминал ходячий труп.
В два часа дня мы с Павлом сидели в кабинете полковника, который перед началом беседы долго изучал какие-то бумаги, постоянно трогал свои усы и громко пыхтел как паровоз, что было недобрым знаком.
- Сейчас будет большой шухер, ребятки. Может даже головы полетят, - он кивнул в мою сторону. И все благодаря тебе, капитан. Никто бы так и не заметил подставы. Докатились. Вывезли человека прямо с Лубянки.
Мы с Павлом сидели молча, боясь начать говорить. Однако полковник все равно задал вопрос, на который нам отвечать очень не хотелось:
- Так что вчера было-то? О чем вы с ней так поговорили, что ее в тот же день отсюда забрали?
Я посмотрел на Павла, давая ему понять тем самым, что лучше всего ответить ему. Выкручиваться он мог. И он смог сделать это и на сей раз. Излучая уверенность в своих словах, активно жестикулируя и постоянно смотря в глаза полковнику, он смог убедить того, что ничего нового мы не узнали.
- Она просто дурила нам голову, как и во время допроса в Солнцегорске, - подвел он итог своей речи.
Полковник посмотрел на меня.
- А ты чего к ней поперся сегодня?
Так вопрос был адресован мне, то и отвечать должен был я сам, тут уже других вариантов не было.
- Она сказала вчера, что хочет поговорить со мной наедине, - неожиданно для себя сказал я чистейшую правду?
- С чего это? – удивился полковник. – Ты ей что понравился?
- Не могу знать, товарищ полковник, но я решил все-таки попытаться поговорить с ней еще раз. Вдруг это дало бы результат…
- Так ты же идиот, - резко оборвал он меня. – Чего ты тянул до сегодня? Вчера надо было и говорить с ней наедине. Может узнал бы что. Но вы же аналитики чертовы дальше своего носа не видите.
- Виноват.
Полковник отмахнулся.
- Ай ладно. Все мы хороши, раз ее умыкнули прямо отсюда, - он закрыл рот рукой, оперившись локтём на стол, затем отвесив парочку отборных ругательств продолжил:
- Надо найти ее. И тех, кто ее отсюда выкрал тоже. Их тем более. Вы вдвоем тоже присоединитесь к группе оперативников по этому делу. Ни есть, не спать пока не она не будет возвращена на место, понятно? – хотя это и была шутка, мы с Павлом дружно кивнули. – Докладывать мне в любое время. Я спать тоже не буду. Теперь тут никто не будет спать.
Полковник достал из файла две большие черно-белые фотографии и протянул их нам.
Вот, кадры с камер наблюдения. За ней приезжали трое. Один представился офицером ФСО, остальные были якобы конвоирами.
Я посмотрел на фотографии и обомлел: «офицером ФСО» был тот самый загадочный незнакомец, с которым мне довелось встретиться утром.