Итак, наши герои вернули свой статус-кво: они без лошадей, без еды и с минимумом оружия. Особенно радует в этом смысле скиф Куница, который лук где-то бросил. А ведь скифы славились в первую очередь как искусные лучники.
Не успели герои отпраздновать победу и перевязать раны, как их захватывают лесные люди берендеи, верящие в Велеса.
Не знаю, в кого они там верят, но идолов Велеса у них нет, как нет и ни одной коровы или хотя бы козочки. Зато всюду раскиданы человеческие черепа, кости и мумии. Странно как-то все это наблюдать, если знать, что Велес – бог скота.
Все лесные люди являются блестящей иллюстрацией закона российского исторического кино имени Гоблина-Жукова: «Чем древнее, тем г..нее». Куски навоза повыше ростом одеты в наряды африканского племени мурси, куски навоза пониже носят на голове ульи.
Поскольку скота у них нет, полей поливать и удобрять не надо, племя, по всей видимости, круглосуточно занимается тем, что месит глину, мажется ею, а потом всё смывает, чтобы перекраситься заново.
А ещё этому племени глиномесов удалось откормить на мухоморах и лишайниках какого-то гигантского берендея в маске доктора Лектера, чтобы отдавать ему всех встреченных путников и устраивать тем самым народу развлекательные шоу. Надо же чем-то заниматься, чтобы спастись от скуки.
Берендеи, по Википедии, древнее туркменское племя, которое в 1097 году заключило мир с князем Василько Ростиславичем. Далее берендеи были вассалами Руси вплоть до монгольского нашествия, после чего часть ушла в Венгрию и Болгарию, а часть слилась с Золотой Ордой. Как и полагается в фэнтези, исторические берендеи не имеют ничего общего с показываемым доктором Лектером и кусками навоза в фильме «Скиф».
Тем временем к героям подходит вождь лесных людей – Мастер Бластер из «Мэд Макса». Пока он корчит рожи, слева от него стоит персонаж, у которого даже сквозь слой глины видно, как минимум, два высших образования. Потому что он выглядит и ведет себя как профессор математики, случайно попавший на экскурсию в психушку. Во время всех событий на его лице написано: «Согласно логическим предпосылкам и моим когнитивным способностям, всё это лишь сон, а значит, я скоро проснусь, покушаю, выпью чашечку кофе и пойду доказывать теорему Ферма».
Иногда «профессор» вспоминает, что в этом фильме должен играть идиота, но ума и насмешки над всем происходящим ему всё равно скрыть не удалось. Как, впрочем, и многим статистам. Видно, что кривляются они исключительно по команде режиссера, а духовно и умственно не задействованы в фильме абсолютно.
Далее в фильме появляется главный двигатель сюжета, который связывает воедино весь сюжет этого фильма и логически объясняет в нем каждый поступок.
Нам показывают мелкого берендея, который, по уверению Клима Жукова, бодяжит во фляжке сок мишек гамми, приводящий людей в сугубую ярость.
У меня же есть другое название этого напитка, более к нему подходящее. Это моча, которая каждые пять минут ударяет в голову сценаристам этого фильма. В какое полушарие она ударит – в ту сторону и повернется сюжет. А уж что в нее намешано, пусть определяет медицинская лаборатория в наркологической клинике.
Пока налакавшийся мочи берендей гоняет Куницу по загону, боярин Лютобор добивает остатки из фляжки и… вырубается на месте.
Потому что в любом рецепте надо учитывать вес реципиента и концентрацию варева. А Лютобор решил эксперимент на себе устроить, не имея никакого понятия о побочных эффектах и максимальной дозе.
В определенный момент Лютобор все же приходит в себя и, вдохновляемый африканскими вувузелами и сценарной мочой, прыгает в загон и рвет берендея, как Тузик тряпку.
Хотя выглядит он в этом бою как гламурная киса из «Дома-2», которая царапает конкурентку длинными ногтями и щиплет ее за соски. Мужики обычно кулаками дерутся, пинка дают, а Лютобор зачем-то решил грудь берендею расцарапать и за сосочки пощипать. А ещё жестом вдвшника рубаху на себе разорвал.
Ну, затем, правда, вспомнил, что он мужик, грохнул толстяка в два удара и загеноцидил всю деревушку за пять минут. Человек 50. И все за кадром. Все время геноцида нам показывают лишь лицо Куницы, который: смотрит, слушает, получает по плешке удар оторванной конечностью, рычит, закрывает глаза, открывает глаза, кивает. Зритель в это время: смотрит на Куницу, слушает, молчит, закрывает глаза, спит.
После боя Лютобор словил мощный отходняк, сел (на измену) и разрыдался. Видать, сценарная моча у него в другое полушарие ударила. Он стал скулить и грехи замаливать перед удивленным Куницей, для которого убийство убийц в порядке вещей. Скиф говорит напарнику, что способность оборачиваться в зверя – великий дар. И для этого необязательно пить сок мишек гамми – своей дури хватит. Но Лютобора бонькнуло сценарной палкой-забывалкой, поэтому он уже не помнит, что берендеи хотели их грохнуть, и скорбит на весь лес над тем, какой он нехороший. Потом говорит, что не хочет быть зверем и сразу после этого пытается укусить Куницу за жопу.
Фэнтези...
А между тем коней у героев не прибавилось, поэтому времени остается в обрез с учетом того, что Лютобор еле ходит.
Кстати, тут у меня возник новый вопрос.
Допустим, Лютобор с Куницей как-то одолеет племя скифов и отберет у них Таньку с ребенком. А что они будут делать дальше? Лютобор объявлен вне закона, за его голову назначена награда, по следам скачут всякие древнерусские шерифы и охотники за скальпами. Стоит ему только сунуть нос к себе домой, как тут же его зад станет похож на хвост павлина от стрел и копий. Более того, они даже последнее оружие где-то у берендеев пролюбили, поэтому Куница вооружен одной косточкой.
Они собираются всё племя скифов зубами перегрызть?
