В 2019 году кинологическая служба России отметила свое 110-летие. Конечно, эту дату можно считать условной, ведь наша страна издревле располагала большим поголовьем собак, которые помогали пасти стада, охранять жилища, являлись средством передвижения для народов Севера. А вот если говорить непосредственно о служебном собаководстве, то нужно уточнить, что в России оно начало развиваться с 1904 года, когда из Германии стали ввозить немецких овчарок, использовавшихся в качестве ездовых санитарных собак.
В 1908 году было создано Российское общество поощрения применения собак к полицейской и сторожевой службам. Правда, даже в период своего расцвета оно насчитывало всего лишь 300 членов по всей России, главным образом крупных чиновников и полицейских. Это общество открыло в пригороде Петербурга школу и питомник собак. Там на трехмесячных курсах обучались полицейские и жандармы, а позднее и солдаты. С 1909 года штаты дрессировщиков увеличились, а кинологическая служба пополнилась новыми, привезенными из-за границы породами собак: эрдельтерьерами, догами, сенбернарами, доберман-пинчерами.
После окончания Гражданской войны в России были сформированы государственные школы и питомники собаководства, в 1923 году заработали Центральные курсы инструкторов, готовившие пограничников и собак для службы на границе. В том же году открылась Центральная школа-питомник собак-ищеек отдела уголовного розыска административного управления НКВД. В 1924 году приказом Реввоенсовета в подмосковном поселке Вишняки основан Опытный питомник военных и спортивных собак РККА. Вскоре создали окружные школы в Смоленске, Тбилиси, Ульяновске, Ташкенте.
В армии в качестве дрессировщиков работали в то время старейший цирковой артист Кемпе и В. Языков, талантливый специалист, служивший до этого в уголовном розыске. С 1928 года началась запись служебных собак во Всесоюзную родословную книгу. Тогда же открылись курсы кинологов-экспертов. Росла и набирала опыт организация собаководов-любителей в кружках Осоавиахима. Сильнейшим средством агитации не только за служебное собаководство, но и за само оборонное общество Осовиахим были в тот период массовые пробеги ездовых упряжек.
Старт первому такому пробегу дали 25 февраля 1930 года в Архангельске. В январе 1931 года состоялся Большой Северный пробег на 2500 км, в феврале – пробег камчатских лаек по маршруту Свердловск – Москва протяженностью 4000 км. В 1932 году Центральная секция Осоавиахима организовала Большой Всесоюзный Звездный пробег по нескольким направлением: из Ленинграда, Мурманска, Магнитогорска и с Украины – в Москву. Всего шло 18 упряжек из 148 собак. По пути к ним присоединялись упряжки из Череповца, Ярославля, Нижнего Новгорода, Сормово, Архангельска, а на подступах к столице – и московские. Общий путь Звездного пробега до финиша на Московском ипподроме составил более 9000 километров! Опыт, накопленный в этих пробегах, пригодился во время Великой Отечественной войны.
* * *
Сейчас уже мало кто знает, что на мобилизованных и погибших на фронте собак, как и на людей, присылали похоронки. Беспородные Шарики и Жучки, породистые Альмы и Гекторы служили связистами и санитарами, искали мины и ходили с разведчиками за «языками», охраняли военные объекты и выполняли работу диверсантов.
В период Второй мировой войны родилась новая, ранее неизвестная для собак военная специальность – истребители танков. Вожатый выпускал собаку из окопа прямо на танк или под небольшим углом к направлению его движения. Собака, приученная находить пищу под шум работающего танкового двигателя, подбегала к танку и безбоязненно ныряла под движущуюся бронированную крепость. Попасть в бегущую собаку танкистам было непросто, да и передвигается собака быстрее, чем человек. В донесении командующего 30-й армией генерал-лейтенанта Лелюшенко от 14 марта 1942 года говорилось: «Под Москвой пущенные в атаку танки противника были обращены в бегство собаками истребительного батальона. Немцы боятся противотанковых собак и специально за ними охотятся».
Всего четвероногие подрывники уничтожили около трехсот фашистских танков – это примерно две танковые дивизии! Свою достойную лепту в разгром Третьего Рейха внесли и собаки, «работавшие» по другим специальностям. Хвостатые курьеры доставили более двухсот тысяч донесений; с их помощью подвезено на огневые рубежи большое количество боеприпасов. В частях, где применялись нартовые упряжки, 95% тяжелораненых вывезено и спасено вожатыми на лодках-волокушах и нартах с ездовыми собаками. Четвероногими миноискателями обследована территория более чем в 15 тысяч квадратных километров, разминировано 303 города и населенных пункта, более 18 тысяч зданий, обнаружено свыше 4 млн мин. Советские собаки-санитары вывезли с поля боя семьсот тысяч раненых. Кстати, медработникам и санитарам за вынос с поля боя восьмидесяти раненых присуждали высшую воинскую награду – звание Героя Советского Союза.
В органах МВД в начале XX века собаки применялись как сторожевые и розыскные. В Уфимской губернии еще до революции кинологов готовили в школе полицейских урядников, которая была открыта в конце 1909 года. После революции ее закрыли, но в 1925-м в Уфе вновь появилась служба розыскного собаководства. Вначале она состояла всего из двух проводников, однако постепенно кинологическая служба стала развиваться. При МВД выросли такие мастера служебного собаководства, как Л. Виноградов, Х. Аминев, А. Фатыхов, А. Севостьянов; в Стерлитамакском ГОВД – Л. Ильин. Необходимо особо отметить уфимца Минияна Зарипова, несколько лет подряд являвшегося лучшим кинологом СССР.
В 60-х милицейские кинологи Башкирии занимали передовые позиции в системе МВД СССР и регулярно побеждали на всесоюзных соревнованиях по служебному собаководству. Свидетельства тех успехов – почетные грамоты МВД СССР – ныне можно увидеть среди экспонатов музеев МВД по Республике Башкортостан и УВД по г. Уфе.
Как говорит М. Зарипов, главное – это найти психологический контакт со своим четвероногим напарником, и такая дружба Минияна с его первым служебным псом Джемом зародилась при довольно курьезных обстоятельствах. В 1951 году только что поступившего на работу в милицию Зарипова с напарником командировали из Уфы на учебу в Бобруйскую школу милиции. Оба были с овчарками, которых пришлось везти в тамбуре вагона на привязи. Джем еще не очень-то признавал в Минияне Салимовиче своего хозяина, не доверял ему и даже царапался.
Недалеко от Минска на небольшой станции обнаружилось, что Джем исчез, поводок обрезан. Зарипов в одних носках выскочил на перрон. Видя, что поезд отходит, крикнул напарнику: «Я остаюсь!» Тот только и успел, что выбросить в окно сапоги Зарипова. А Миниян после двух суток поисков вышел к одной воинской части, где была спрятана похищенная собака. Джем, еще издали услышав его голос, радостно залаял.
После этого Зарипов не расставался с Джемом двенадцать лет, и они всегда отлично понимали друг друга. Талантливый кинолог и его четвероногий друг делили опасности, трудности милицейских будней, «притерлись» характерами и стали опытными сыщиками.
Практика показала, что хорошо обученные собаки способны на многое. Они помогают в раскрытии всех видов краж (и даже их инсценировок) и разбоев, грабежей и убийств, изнасилований и поджогов, хулиганств и угонов транспортных средств, а также участвуют в задержании преступников при побегах, в патрулировании, прочесывании местности, в засадах. Если понадобится, дрессированная собака сможет подняться по вертикальной пожарной лестнице или даже вскарабкаться на дерево.
В июне 1962 года из камеры предварительного заключения Покровского райотдела милиции бежал трижды судимый преступник. Кинолог Севастьянов с собакой Рексом, пройдя по следу через несколько деревень, преодолев водные преграды и другие препятствия, через тридцать километров настиг беглеца в лесу. Опергруппа давно отстала, действовать пришлось одному – вернее, с собакой. Обнаружив погоню, преступник влез на дерево и крикнул: «Попробуй возьми!» И Аркадий Петрович попробовал: из жердей, веток, кусков коры он соорудил подобие лестницы, по которому Рекс легко добрался до злоумышленника.
Очень многое зависит от человека, который руководит собакой, – он должен определить, где отыскать след на месте происшествия, как помочь найти его после всяких осложнений, возникших в процессе преследования, как разгадать ухищрения преступника. Разум человека дополняет тонкое чутье животного. В этом – залог успеха. Вот еще один пример из практики Минияна Зарипова. В Уфе рано утром на улице Аксакова был обнаружен труп мужчины с множеством ножевых ранений на теле. Обстановка места ночного происшествия свидетельствовала об активном сопротивлении потерпевшего. Около него валялась куртка с оторванными пуговицами, принадлежавшая, очевидно, убийце и сдернутая с него в ходе борьбы. У убитого исчезли деньги – вся полученная зарплата и часы. Налицо дерзкое разбойное нападение. Собака быстро привела Минияна Салимовича к конечной остановке трамвая. В такой ситуации многие из его коллег считали бы свою миссию законченной, но Зарипов думал иначе. На подошедшем трамвае он со своим питомцем доехал до первой остановки. Дав понюхать захваченную с собой куртку, скомандовал: «Джем, ищи!» Безрезультатно. Другой трамвай, следующая остановка. Опять неудача. На шестой по счету остановке (на улице Революционной) Джем снова напал на след. Через несколько минут он уже лаял и царапал когтями дверь частного дома. Когда открыли дверь, Джем побежал по лестнице, ведущей на чердак. И оттуда был вытащен сопротивляющийся преступник.
У американцев каждый полицейский кинолог имеет служебный автомобиль, оборудованный радиотелефоном, специальным пластиковым контейнером для перевозки собаки. Российским же помощникам служителей правопорядка в лучшем случае достанется место на полу тесного уазика, в ногах хозяина. Раньше – и того хуже: псам приходилось путешествовать в кузове грузовика, на тормозных площадках вагонов, на куче угля в узком проходе паровоза, в самом хвосте тряского самолета У-2. Кинологи-ветераны вспоминают трагический факт. Выйдя из такого самолета в одном из отдаленных районов, привыкшая, кажется, ко всему милицейская овчарка неожиданно свалилась замертво. Диагноз – разрыв сердца.
* * *
Для улучшения рабочих качеств служебных собак кинологи неоднократно пытались скрестить немецких или восточноевропейских овчарок с волками. Проводились такие эксперименты и в Уфе, но усилия и материальные затраты себя не оправдали. Щенки получились излишне осторожными, пугливыми и совершенно не пригодными к работе в условиях города. Более удачливыми оказались коллеги уфимцев из Перми. Профессор кафедры кинологии военного института Внутренних войск МВД РФ Вячеслав Касимов рассказывает:
«В 1996 году в одном из глухих поселков в доме охотника появился двухнедельный волчонок Найда. Найду никто не дрессировал, ни к чему не приучал, но с первых недель жизни она отличалась особым дружелюбием по отношению к людям и до трех лет мирно жила на цепи, пока кому-то из соседей не захотелось украсить дом чучелом волка. Охотник не пошел на сделку, однако, опасаясь за жизнь подопечной, предпочел пристроить ее в хорошие руки. Так Найда переехала в Пермский институт внутренних войск МВД РФ.
С первых же минут на территории большого питомника служебных собак при неистовом коллективном лае, в окружении сотрудников и курсантов Найда вела себя абсолютно спокойно, хотя даже собаки на ее месте испытывали бы растерянность. Она даже не прореагировала на довольно болезненную вакцинацию, отличалась удивительным миролюбием и во всем дальнейшем своем поведении. Правда, время показало, что, если человек по отношению к ней хотя бы раз проявил агрессивность, волчица в ответ становилась злобной. Сменить затем ее гнев на милость никому не удавалось».
Сначала для Найды подбирали «женихов» из волков, в том числе столичных, с базы «Мосфильма». Ни с одним из сородичей «личная жизнь» у волчицы не сложилась. Причины были разные, но чаще всего волки-самцы пасовали перед ее невозмутимым спокойствием. И тогда Найду успешно свели с подходящим кобелем овчарки по кличке Барон, а через год еще раз.
Животные-гибриды – волкособы, как их называют, – прекрасно адаптировались на китайской и монгольской границе, и нарушители, отважившиеся бросить вызов этому четвероногому спецназу, об этом жалели. У волкособов по сравнению с собаками лучшие показатели по выполнению общего курса дрессировки, более развитый интеллект, ведь жизнь их родителей в природе была значительно сложнее.
При тестировании на ограниченном пространстве гибриды отыскивали «нарушителя» за 15–20 секунд, в то время как собакам требовалось 3–4 минуты. И все потому, что собака хаотично мечется по территории, тратя много времени на изучение местности. А волкособ, сделав круг по периметру, определяет контрольные точки и мгновенно находит спрятавшегося человека, а также наркотики или взрывчатые вещества.
Имеются и другие ценные преимущества: неумение лаять и исключительный нюх, в 5–6 раз превосходящий собачий. «Горячий след» волкособ, несясь в погоню с пограничником, берет по воздуху. Зачастую находит след, считавшийся безвозвратно потерянным. Например, способен настичь нарушителя границы, даже если тот прошел 12 часов назад и пытался скрыться в населенном пункте. А от собак новое «живое оружие» позаимствовало самое главное – любовь к людям: без нее полуволки стали бы неуправляемыми.
Разведением волкособов в пограничном управлении ФСБ России по Республике Бурятия и Читинской области занимаются уже несколько лет. Алый – первый представитель этой династии, первый на всех границах мира. Он – племенное ядро, он и производитель. Теперь уже его щенки после вязки с немецкой овчаркой отлично несут службу на заставах. Да и сам папаша постоянно оттачивает мастерство на занятиях в питомнике Даурского погранотряда. Инструктор-кинолог Николай Пожитнов доволен своим подшефным: он еще ни разу не подводил. «Это наш резерв, бережем его для особых случаев, – говорит Николай. – Если собака на заставе с задачей не справляется, потеряла след, мы с Алым в составе тревожной группы выезжаем на место».
У нас, в богатой волками стране, известны случаи, когда серые разбойники в ближайшем лесу были не прочь «подгульнуть» с деревенской Жучкой – со всеми вытекающими. Однако до феномена пермской Найды удачных попыток использования волкособов не было, хотя многие ученые и энтузиасты в других странах начали работать с волками и собаками еще в середине XX века. В Германии, в Кельнском университете, в 70-х было получено 200 мощных животных-гибридов, однако среди них не оказалось ни одного, которым можно было управлять, и эксперимент признали бесперспективным. Правда, позднее в Голландии и Чехии вывели породы собак со значительно меньшей долей волчьей крови – около 10 процентов, но и они трудно шли на контакт с человеком.
На воинской службе, в органах МВД применяются собаки очень разных пород – шустрые спаниели, добродушные лабрадоры, немецкие и восточноевропейские овчарки, метисы. У каждой породы своя специализация, свой характер, но все эти четвероногие солдаты и милиционеры кроме служебных качеств обладают удивительными свойствами – умением любить и быть преданными своему хозяину.
Автор: Галина Фадеева
Издание "Истоки" приглашает Вас на наш сайт, где есть много интересных и разнообразных публикаций!