«Демократия — аристократия негодяев!» — запальчиво воскликнул лорд Байрон, великий английский поэт.
Через столетие ему ответил сэр Черчилль, премьер — министр Англии: «Демократия — наихудшая форма правления… если не считать всех остальных»…
Оба — члены Британского парламента, значит, говорили со знанием дела. Но кто же из них прав?
«Власть народа» — а именно так переводится с греческого термин «демократия», это и
— политический режим, опирающийся на волю большинства,
— и форма организации власти,
— и социально- этическая ценность — признание всеобщего равноправия.
Первый и лучший образец прямой демократии - древние Афины, представительной - древний Рим.
Но Англия упорно считает себя старейшей демократией Европы: английский парламент существует с 13 века! В середине 17 века, после победы Английской революции, Англия даже несколько лет была парламентской республикой.
Но результаты всех этих попыток построения «царства божьего на земле» разительно не совпадали с мечтами и замыслами. Настолько, что уже в 18 столетии встал вопрос — почему? Замысел неудачен, или человек несовершенен?
У Свифта Гулливер, в разговоре с королём великанов, пытается «прославить своё отечество в словах, достойных его величия», и рассказывает об английской системе власти, о парламенте.
В нём заседают те, кто «служит украшением и оплотом королевства». Это «собрание перворазрядных джентльменов, свободно избранных своим народом… за их великие способности и любовь к родной стране».
Король уточняет: не было ли случаев, когда люди попадали в это высокое собрание по прихоти короля, или за деньги? Все ли они настолько независимы, беспристрастны и чужды корысти, что могут устоять против подкупа, лести, узких партийных соображений? Не может ли кто-нибудь убедить избирателей голосовать за него «при помощи тугого кошелька»?
Ответить Гулливеру было нечего. И король сделал выводы, повторить которые Гулливер считает «неудобным и неблагоразумным».
Тогда, в середине 18 столетия, подобные прозрения были уделом лишь немногих гениев.
***
Другие, не менее великие, связывали с демократией самые смелые и светлые надежды — и готовили умы сограждан к коренным переменам в жизни. К началу совершенно новой эпохи в истории. Вольтер, Руссо, Дидро, Гольбах, д*Аламбер… Лучшие умы Франции объединились, чтобы поговорить с современниками откровенно. Рассказать им, как устроен мир — Вселенная и человеческое общество, в чём оно несовершенно и как его можно улучшить, какими могут быть пути к его изменению…
Свой коллективный труд они назвали «Энциклопедия». Их взгляды во многом не совпадали. Республиканцы и приверженцы просвещённой монархии, атеисты и религиозные вольнодумцы, сторонники революционных методов — и постепенных реформ. Но многообразие взглядов придало этому капитальному труду дополнительную ценность — читателю как бы самому предлагалось сделать выводы — и определиться с выбором.
И всего через несколько лет народ свой выбор сделал. Революция. Под лозунгом «Свобода, равенство, братство».
Но вместо Царства Разума получилась диктатура Наполеона, попытка завоевания мира - и крах, от которого Франция не могла оправиться полвека.
После всех революционных бурь на европейские троны вернулись монархи, которые «ничего не забыли и ничему не научились». Казалось, возвращается средневековье.
И европейские мечтатели с надеждой устремили взоры за океан — там свобода, там вольные земли, вознаграждающие каждого по труду, там всеобщее равенство… и где — то в горах — Золотая страна — Эльдорадо! Америка! Целый континент, свободный от Европы…
Неограниченные возможности для всех, кто дерзает! Сумей только захватить то, что ничьё — и оно твоё! Селись, стройся, работай, приглашай, кого хочешь, и устраивай жизнь, как хочешь! Так радужно всё это выглядело на большом расстоянии — из-за океана.
Но … «пустующие» земли принадлежали местному населению — людям, в которых переселенцы не хотели видеть людей. И что осталось от народов, которым принадлежал целый континент? «Хороший индеец — мёртвый индеец» — совершенно официальный лозунг наступающей цивилизации. Каждый, владеющий оружием, мог неплохо заработать — правительство США выплачивало премии за скальпы убитых индейцев. Воины — дороже, женщины и дети — дешевле…
На «расчищенных» таким образом землях работали лишь те белые, которые действительно рассчитывали только на себя. У людей со средствами рабочей силой были негры.
Более трёхсот лет корабли курсировали между Африкой и Америкой, перевозя живой товар. Именно этот бизнес считался самым выгодным даже несмотря на то, что из десяти негров живыми добирались до американского берега, в среднем, трое.
В основе самой совершенной демократии XIX века лежал геноцид, полное истребление одного народа — и рабство другого. Демократия для белых.
Но и белые не были едины — разные народы, разные религиозные секты, разное прошлое переселенцев. И потомки плантаторов, и потомки преступников, сосланных для работы на плантациях!
Противостояние белых сторонников и противников рабства вылилось в полномасштабную гражданскую войну.
Сами американцы полагают, что желанное равновесие, баланс всех сил в обществе был достигнут разрешением всем носить оружие. И пользоваться им по назначению.
Только тогда слабые почувствовали себя защищёнными — «мистер Кольт» уравнял всех.
В двадцатом веке слова «демократическая» или «народная» появились в названиях почти всех государств земного шара. За названием могло скрываться всё, что угодно, от привычной всему народу монархии до воли большинства населения, поддерживающей откровенную диктатуру.
Это несложно понять, если вспомнить, что диктатура — наиболее вероятная реакция после революции, а волна революций — буржуазно-демократических, социалистических, народно — освободительных в XIX — XX веках прокатилась по всему миру.
Но самая невероятная «демократия» — это фашистская Германия.
А ведь формально — действительно, демократия. Гитлер пришёл к власти в результате выборов, при самой широкой поддержке большинства, и систему выборов сохранил.
Реформы были назревшей необходимостью, как в экономике, так и в политике. Общество не желало мириться с поражением в войне, нищетой, национальным унижением. Жаждало реванша.
После того, как экономические реформы принесли ощутимые плоды, противниками национал-социализма в Германии остались единицы. Самые дальновидные.
Равенство немцев было безусловным. Проблема в том, что «людьми» признавались только представители высшей расы, «арийцы». Численность остальных следовало всемерно снижать — и газовые печи, крематории проектировались и строились ещё до войны, не оставляя сомнения насчёт завтрашнего дня Германии.
В своих приватных беседах Гитлер говорил, что всех «недочеловеков» — славян уничтожать — лишний труд. Надо просто принести им свободу — от службы в армии, от образования… И много дешёвой водки. Будут благодарны, и сами не заметят, как вымрут. Через пару поколений.
Но у славян инстинкт самосохранения оказался на высоте. Причём большинство населения СССР было готово защищаться от «демократии и свободы» фашистского образца.
Даже из такого беглого обзора можно сделать вывод, что нет в мире ни единственно правильной, образцовой демократии, ни «химически чистых» режимов, ни классического государственного строя. Особенно в последнее столетие, когда жизнь усложнилась многократно.
Каждое конкретное государство совмещает в себе черты двух, трёх, а то и более политических и экономических систем.
42 года управлял Ливией Муаммар Каддафи. «Лидер революции» — даже без официального государственного поста. Ему удалось создать современное государство из кочевья, где не знали, что такое нефть, и для чего она нужна. Доходы от нефти тратились на национальные проекты — от превращения пустыни в зелёный оазис до строительства современных городов.
Управление — прямая демократия, как во времена античности. Самоуправление в каждом селе, производственном коллективе — и при этом, на государственном уровне — баланс интересов многочисленных племён, живущих родоплеменным строем! И, благодаря нефтяным доходам, государственное обеспечение каждого гражданина на таком уровне, до какого советский народ дожить не успел.
Сами ливийцы называли свой строй «Социалистическая джамахерия». Дословно не переводится. Джамахерия — самоуправление общин, «сумма демократий».
Что за строй в сегодняшнем Китае? Однопартийность, обязательная государственная идеология, смешанная экономика с постоянно растущим рыночным сектором, мощная традиция конфуцианства (средневековой философской системы!). И целые города, которые предпочли остаться «заповедниками маоизма» — с невысоким уровнем жизни, равнодушием к материальному достатку, и главной ценностью — свободным временем. Китайцы, замученные погоней за деньгами в мегаполисах, приезжают туда отдохнуть душой…
Сами китайцы считают, что у них социализм. Смотрят на русских с сочувствием, как на людей, переживших катастрофу, и тщательно изучают наш опыт — чтобы его избежать. Они не желают катастрофы Китаю.
А что тогда в Северной Европе? Швеции, Норвегии, Дании?
Если есть частная собственность на средства производства — капитализм? Но прогрессивный налог доходит до 80% — такую часть прибыли особо успешные капиталисты вынуждены вкладывать в общественные фонды. Кормить и тех, кто не может работать, и тех, кто не хочет!
Проблемой стало заставить людей работать — очень многие не хотят, зная, что необходимый минимум им и так государство обеспечит, а максимум… так ли уж он нужен, чтобы ради него напрягаться? И как их призвать к выполнению житейского долга, если демократия позволяет его не выполнять? Она ведь может стать и синонимом вседозволенности…