В кафе обычно приходят обедать служащие, которые работают недалеко. Как правило, публика среднего возраста, хорошо одетая и современная. Многие приезжают на дорогих автомобилях.
Иногда появляются всем коллективом. Рассаживаются на привычные места. Делают заказ. Одновременно по телефону решают какие-то служебные проблемы.
Можно уловить, что говорят о финансах, о закупках, о договорах.
Многие здороваются друг с другом: лица примелькались. Официанты знают своих клиентов. Знакомы с их вкусами, знают их пристрастия.
Люди, которые собираются в кафе, - класс успешных деятелей. Они знают, что такое труд. И что такое успех. Они зарабатывают деньги. Знают, как это можно сделать. Молодые люди среднего возраста. Средний класс.
Вдруг в разгар обеденного пира в кафе появилась молодая девушка. И не одна. Она за руку привела древнего старика. Очень старенького. В чем душа держится.
Привела, аккуратно посадила. Официант подошел. С подозрением на дедушку покосился. И вся публика, что была в небольшом кафе, тоже с интересом посмотрела. И с недоверием.
Принесли овощной суп-пюре. Девушка подвязала подопечному чистый платок – под подбородок – и начала кормить ложкой.
Конечно, ел он некрасиво. Не так, как образованная и хорошо одетая публика. Супчик у него стекал по подбородку. Девушка это ловила и снова настойчиво ложкой отправляла в нужное место.
Дед мог нечаянно покашлять. Тогда капли еды отлетали на стол. Девушка брала салфетку и вытирала.
Молодые люди, сидящие неподалеку, возмутились. Бородатый парень с благородным лицом мыслителя сказал, что девушка могла бы избавить, как он сказал, «общество от подобного зрелища». Потому что неприятно. Даже аппетит портится. А тут еще закон психологии: не хочешь смотреть, отворачиваешься, но старик невольно привлекает взгляды. Как будто притягивает.
Девушка сказала, что она не успела приготовить. У нее много дела. И она не успела. А дедушка голодный. Что же делать?
Народ зашумел. А когда старичок нечаянно отрыгнул – бывает такое у старых немощных людей – все подскочили с мест. Потребовали собственника кафе.
Пришла строгая молодая женщина. Хорошо одетые, образованные молодые люди начали возмущаться, что это не совсем, мягко выражаясь, эстетично – смотреть, как кормят древнего старика. И что они не для того платят деньги, чтобы «любоваться». Девушка могла бы взять еду домой и кормить старика столько, сколько надо.
Девушка разволновалась. И крикнула, что она не обязана отчитываться перед «всякими» за свои действия. Если она привела дедушку в кафе, значит, так надо. Значит, у нее не было другого выхода.
Заведующая очень была расстроена. Она сказала, что нужно прислушиваться к мнению большинства. Как иначе? Другого и не надо ожидать. Потому что это ее клиенты. Вдруг они будут ходить в другое кафе?
А девушка не обращала внимания. Видно, конечно, что она разволновалась. Но продолжала кормить. И не забывала вытирать подбородок.
Заведующая спросила, не желает ли девушка пройти с дедушкой, например, в кухонное помещение? Потому что там тоже есть стол. И два стула.
Выпрямилась. Гневно обвела всех глазами. И сказала, что он не для того в Ленинградскую блокаду от голода помирал. И замерзал, чтобы есть под старость лет на кухне. Может, вы еще в туалет его отправите?
Неловко всем стало. Заведующая потихоньку ушла. Она поняла, что гроза миновала.
Одна женщина, которая закончила обедать, мимо проходила. И сказала: «Ты молодец, что ухаживаешь. Корми спокойно. Корми. У меня тоже дома – старики. А ты молодец».
Кто-то заметил, что и у него есть бабушка. Только она из ума выжила.
Атмосфера изменилась. Бородатый парень ушел. Ему неловко. Девушка на всех посмотрела и тихо сказала, что она приготовить не успела. А живут они тут – два шага. И у нее времени нет. Потому что работает. Дед смирный. Он ее ждет. А сегодня не успела. Решила, что он и пообедает, и прогуляется. А вечером придет ее отец, а его сын. И ужином дома покормит.
Дед суп доел. И девушка в компоте размочила кусок белой булочки. И чайной ложкой дедушку кормила. Ему нравилось.
