Вот уже несколько дней Матвей жил дома. Он был необыкновенно активным, деятельным. Офелия не переставала удивляться. Гражданский муж крутился, как белка в колесе. Днем был на основной работе, потом прибегал домой, наскоро перекусывал тем, что сам приготовил, и бежал заниматься агитационными делами своего закадычного другана Юры. Долгих разговоров с Офелией он избегал, хотя был вежлив, внимателен и где-то даже предупредителен.
Предыдущая глава здесь
Начало второй части повести про Офелию здесь
Офелия пыталась выведать у него информацию о планах Юры, но Матвей отшутился, что конкурентам они свои планы не разглашают. Офелия хотела обидеться, но потом передумала и решила, что не стоит терять на это время. Матвей и Юра были не в курсе ее договоренностей с Забубырзиком, не знали, что она должна снять свою кандидатуру и призвать избирателей голосовать за своего начальника.
Выборные дела Юры Офелию не волновали совершенно, она была уверена, что этого прохвоста никто не выберет. Гораздо больше ее занимала история с Аней. Было непонятно, кто на кого претендует в этом странном треугольнике. Матвей был слишком практичным человеком, чтобы связываться с женщиной с двумя малыми детьми. А Юра был слишком самовлюбленным, чтобы вообще с кем-то связываться и брать на себя какие-то обязательства.
Офелию распирало от любопытства, что там происходит у Ани дома, и она решила зайти к ней в гости еще раз под каким-нибудь благовидным предлогом. Содрав с первого попавшегося столба листовку с изображением Юры, Офелия решительно вошла в калитку Аниного двора. Аня была на улице, развешивала постиранное белье на веревке. Офелия сунула ей листовку под нос и недовольно сказала:
– А ну-ка позови мне этого хмыря! Я сейчас ему эту листовку не знаю куда засуну! Достал уже, клеит и клеит на наш забор! Он что, рассчитывает, что я за него проголосую?
Аня, не поздоровавшись, пожала плечами и сказала:
– Юрия нет уже несколько дней, он в город уехал по каким-то важным делам. Листовки Матвей расклеивает, у него и спрашивай.
Офелия от неожиданных вестей не нашлась, что ответить. «Какие такие важные дела могут быть у Юры в городе, что он в разгар предвыборной кампании уехал на несколько дней»? Аня развернулась и молча ушла в дом, дав понять Офелии, что разговаривать с ней не намерена. Офелия вернулась к себе и долго думала, что мог значить отъезд Юры. Было какое-то нехорошее предчувствие. Что-то ей подсказывало, что уехал он неспроста.
Раздумья Офелии прервал телефонный звонок. Звонила медсестра из больницы, в которой лежала бабка Фима, и отчитывала Офелию за то, что бедную бабушку никто не навещает: нет у нее сменной одежды и еда только больничная. Медсестра возмущалась, что родственники так относятся к пожилому человеку.
Офелия была возмущена не меньше. Она объяснила медсестре, что у бабки есть родной сын и, по всей видимости, новая сноха. Вот им и надо звонить. Но медсестра, как выяснилось, им уже звонила, и Лариссо быстро «просветила» ее насчет того, что медицина у нас в стране бесплатная, и раз уж бабуля лежит в стационаре, путь о ней заботится медперсонал. Офелия чертыхнулась и пообещала приехать при первой возможности.
Вечером раздался еще один звонок, который заставил Офелию забыть и про бабку Фиму, и про предстоящие выборы. Звонила дочь Оксанка и радостно сообщила Офелии, что они с Димкой решили примкнуть к компании йогини и ее хахаля, и провести несколько месяцев на Бали.
– Пересидим зиму в теплых краях! – восторженно сообщила дочь.
У Офелии чуть не выпала из рук телефонная трубка. Она с минуту переваривала услышанное, потом, стараясь сохранять самообладание, начала задавать уточняющие вопросы:
– Какое Бали, ты в своем уме, а как же учеба?
– Ну, мам!
– Не мамкай!
– Ну, такой шанс раз в жизни выпадает! Взяли академ, потом наверстаем! Куда она денется, эта учеба?
– А деньги вы где возьмете на несколько месяцев отдыха?
– Так нам папа Юра дал! Сказал, что это запоздалый подарок на свадьбу.
Офелия практически на лету поймала вторично выпавшую из рук телефонную трубку и, на всякий случай, села, чувствуя, что еще чуть-чуть, и она упадет в обморок.
– А у папы вашего откуда деньги, он у нас на шее сидит уже несколько недель, без копейки в кармане!
– Так он квартиру своей мамы продал в городе…
– А маму куда дел?
– В деревню к вам жить забирает…
Офелия подумала, что ей бы лучше не сесть, а лечь, но до кровати нужно было идти несколько метров, а она, находясь под сильным впечатлением от услышанного, не была уверена, что сможет пройти их и не упасть. Она вспомнила Юрину маму, свою бывшую свекровь.
Тамара Михайловна совершенно была не похожа на своего интеллигентного и красивого сына. Это была грузная женщина, которая уже двадцать лет назад еле передвигалась на своих коротких больных ногах. Восточная внешность: некогда черные как смоль, а потом поседевшие волосы, черные глаза, вечно недобро смотревшие из-под нависших бровей, делали ее образ еще более колоритным. Тамара Михайловна вручную крутила папиросы и беспрестанно курила. Развлекалась она на пенсии исключительно игрой в карты и гаданием. Офелию и Оксанку так и не признала.
Офелия уже давно забыла про нее и в глубине души надеялась, что Тамары Михайловны нет в живых. А, оказывается, вон оно что. Бабка жива и собирается переехать в деревню.
– Стесняюсь спросить, а у йогини и ее хахаля откуда деньги на Бали? Матвей же, насколько я знаю, ее долю в доме так и не выкупил? – задала свой очередной вопрос Офелия.
– Мам, ну только деньги тебя волнуют! Хоть бы спросила, как у нас дела! – обиженным голосом сказала Оксанка. – Долю йогини выкупил Юра, теперь наши с Димкой папы полноправные хозяева в доме! Это же здорово!
Офелия наклонилась, чтобы поднять телефонную трубку с пола. Сдерживаясь, чтобы не послать Оксанку и всех остальных родственников куда-нибудь подальше, она спросила:
– А как же я? Я, получается, в этом доме на птичьих правах остаюсь?
– Мам, ну ты же сама не захотела кредит брать. А йогиня со своим мужчиной у нас уже несколько недель живут. Мы молодожены вообще-то, а они все время перед глазами мельтешат.
– А на Бали вам это мельтешение не помешает?
– Так мы в разные отели едем!
– Понятно! – сказала Офелия. – Это все новости на сегодня или, может, еще чем-то порадуете маму?
– Мам, мы тут решили сдать квартиру твою… Уже нашли квартирантов!
Офелия покрепче вцепилась в трубку, чтобы не разбить ее об стенку, и закричала:
– Не сметь!
– Ну, мам! Че добру пропадать! Ты в деревне живешь и работаешь, мы все уезжаем, а так у нас дополнительный источник дохода будет.
Офелия бросила трубку на аппарат, потому что чувствовала, что уже не может сдержать эмоции. Из жизненного опыта она понимала, что ругаться по телефону бесполезно. Надо ехать в город и попытаться пресечь отбытие молодежи на Бали, а также вселение квартирантов в ее квартиру.
Всю свою злость она решила выплеснуть на Матвея. Мало того, что он решил узаконить Юрино проживание в доме, так еще и маму его сюда пустит. Нет, этого Офелия точно не потерпит! Она сидела и мысленно проговаривала все, что выскажет Матвею, как только он сюда явится. Но Матвей сегодня опять не пришел ночевать. До выборов оставались считанные дни и, видимо, остались еще в деревнях столбы и заборы, куда он не приклеил листовку с Юриным изображением.
Продолжение здесь
Первая часть повести про Офелию в навигаторе по каналу: clck.ru/TLuY7