Сегодня 100 лет спустя после зарождения моей семьи мне трудно себе представить, что оба мои деда, такие разные и по происхождению, и по образу мыслей, и по образованию, были революционерами.
(Рассказ о родословной семьи Елены Игоревны Жерихиной, записанной с ее слов в 2016 году, часть 1).
Семья мамы
Мои предки по матери еще в начале XIX века начали получать высшее образование, и прадед, Яков Маркович Вольфензон (1858–1941, сын Марка Вольфензона (Валевича) и Мальвины Герценштейн) был, как тогда называли, «ученым бухгалтером».
Во Франции он познакомился с барышней, закончившей французский пансион, Алиной Юлиус (1866–1942, дочь Артура Юлиуса и Матильды Симонович), на которой и женился в 1887 году.
Они поселились в Одессе. Старшей их дочерью была моя бабушка Елена Яковлевна (1888–1981), родившаяся в 1888 году, потом шли погодки Евгений и Жорж (Георгий), и только спустя почти 14 лет родился младший – Сергей, понятно, избалованный любимец матери.
Семья принадлежала к старому одесскому купечеству. Дети получили домашнее образование, в семье постоянно жили французские и немецкие гувернантки, а вот с англичанками прабабушка, по воспоминаниям, ужиться не могла. Сыновья поступали в гимназию уже в старшие классы. Бабушку учили дома учителя братьев, и она сдала в гимназии уже выпускные экзамены.
Семья прадедушки, хотя и была по происхождению еврейской, принадлежала, скорее, к сообществу международной интеллигенции, где во главу ставили образование.
Сначала бабушка поехала в Киев и поступила там в Консерваторию, но ей не понравилось, и после первого года она уехала к родной тете во Францию, где жила в Париже, потом в Нормандии (воспоминаний хватило на всю «советскую» жизнь). Она ходила в Лувр, а двоюродный брат Леонид Петрович Гроссман (будущий известный литературовед «Жизнь Пушкина», «Жизнь Достоевского» и др.) сводил ее к ужасу буржуазной родни в Латинский квартал.
Когда братья решили поступить в СПб. Институт гражданских инженеров, Елена поехала с ними и поступила на фортепианное отделение СПб. Консерватории. Сначала нашли, что у нее была «слабая техника», но она так усердно весь первый год играла гаммы и пассажи, что после экзаменов ее даже водили по классам и показывали быстрые ее успехи.
Узнав об открытии «Курсов Далькроза» - сценической гимнастики, которые возглавлял кн. Сергей Михайлович Волконский, бабушка зашла в Дом компании «Зингер», где размещалось правление (Залы для занятий «пластикой» они нанимали в Петришуле и Реформатском училище).
Плата оказалась высока, и бабушка огорченно уходила, когда к ней обратился князь, и она ответила, что вот провинциалка-консерваторка, снимает квартиру, нанимает рояль... Он подумал и ответил: «...нам нужны музыкально одаренные учащиеся, приходите через неделю». Вскоре она узнала, что ее приняли бесплатно.
Студенческая жизнь была насыщенной. Она рассказывала, что Кшесинская была превосходной балериной, несмотря на плохую фигуру с очень длинной спиной; что молодой Маяковский, читая стихи в театре Демидовского сада, каждые 15 минут менял роскошные блузы, а не одну, оранжевую, и т.п.; ей присылали контрамарки в МХАТ дальний родственник, актер Леонидов.
Елена была очарована пластикой А.Дункан и ходила на её представления. На новогоднем балу она танцевала с поэтом Канегиссером (тем, который потом застрелил Урицкого) у него дома и потом тщательно это скрывала многие годы.
Брат Евгений хорошо писал стихи. Она с братьями была среди устроителей благотворительного вечера в пользу нуждающихся учащихся Женского медицинского института. Брат принес приглашение А. Блоку, а бабушка – И. Северянину, потом еще письмо с извинениями за перенос вечера. За кулисами вечера она присутствовала при знакомстве Блока с юной Ахматовой, но запомнила только Блока и его манеру говорить. Посещала она также и А. Ремизова.
Вместе с братьями, их другом, с подругой, эта буржуазная барышня рискнула сходить в «Бродячую собаку», где компания говорила по-французски, поэтому Судейкин и обратился к ней тоже по-французски.
В начале лета 1914 г. она встретила Судейкина (русский театральный художник) с Кузьминым (русский литератор) на выставке Общества поощрения художников (там выставлялся портрет Ахматовой работы Альтмана), они пошли за ней по Гороховой: «Как Вас зовут, где Вы живете, скажите хотя бы имя!!!» («Я была дурой и промолчала. Потом началась Мировая война и все закончилось»).
Кузен Л. Гроссман помог как-то летом снять соседнюю комнату в квартире княгини Багратион-Мухранской (без музыкального инструмента), и перед окончанием Консерватории бабушка обратилась к ней опять с просьбой о комнате, сказав, что перед выпускными экзаменами будет много заниматься и привезет фортепиано. Старая княгиня ответила басом: «Елена Яковлевна, я рада Вам даже с тромбоном». Она воспринимала консерваторку как компаньонку и пригласила к себе, когда ее навещал Феликс Юсупов с молодой женой Ириной Александровной.
После окончания Консерватории бабушка уехала домой, в Одессу, а княгиня прислала ей с братом щенка борзой «из царских псарен» (собака умерла в Гражданскую войну, когда Одессу косил грипп "испанка").
Бабушкин Диплом об окончании Консерватории по классу фортепьяно подписал А.К. Глазунов, но она никогда больше не играла: в Гражданскую войну не было инструмента. Чтобы зарабатывать, она стала преподавать детям ритмическую гимнастику Далькроза под аккомпанимент младшего брата Сергея, и потом почти двадцать лет была учителем гимнастики. Братья Евгений (экономист в строительстве) и Георгий (архитектор), получившие дипломы СПб. Института гражданских инженеров, в 1920-х переехали в Москву, где потомки Евгения живут до сих пор, но Георгий потомства не оставил, хотя и был женат на Нине Корш.
Несмотря на Гражданскую войну, культурная жизнь в Одессе была очень насыщена, и у кузена Л.П. Гроссмана Елена Яковлевна видела М. Волошина, слушала молодого Э. Багрицкого и Алексея Н. Толстого. Последнего она всю последующую жизнь недолюбливала, говоря: «Как же можно было возвратиться в страну, о которой говорил такие ужасные слова?».
Часть семьи уехала за границу: брат прабабушки Михаил с сыновьями Анатолием (стал химиком, женился на Нине Маршак, дочери киевского ювелира) и Константином (сотр. типографии) – в Париж, к сестре Лидии Хаас, молодой биохимик Михаил Юлиус-Кёнигсберг – в Германию, а в 1930-х – в Аргентину и т.д. Потомки Анатолия, который во время войны сотрудничал с маки, сохраняют связи с русской диаспорой в Париже.
А дальше была встреча моей бабушки с дедушкой.... читайте продолжение здесь
Спасибо за материалы: http://mirpeterburga.ru/
______________
Если вы:
- заботитесь о сохранении памяти о себе и своих близких в правильном, неискаженном виде
- имеете большое колличество фотоальбомов, записей на бумажных носителях и переживаете за их сохранность
- не имеете времени или умений создать ваше собственный интернет-мир, в котором будут отражены ваши мемуары, фото и видео
- вам важно продлить вашу родословную и передать ее будущему поколению,
тогда вам обязательно нужно заглянуть на наш инновационный проект, в котором работают люди, умеющие бережно и профессионально выполнить все это. ПОСМОТРИТЕ.
С глубоким уважением к вам, команда Nasledie.digital... 🌎