30 лет назад Варина тётя вернулась с учёбы не одна - в руках её, бережно завёрнутый в истрёпанное одеялко, сопел малыш. Родители тётки вели образцовую в нравственном плане жизнь, детей растили в строгости, поэтому думали над проблемой недолго: ранним утром, чуть свет, отец перевёз тётку на другой берег Дона вместе со злополучным дитём. Больше её никто не видел, только старшая из пяти дочерей к старости упорно принялась заводить байки, что, дескать, Наденька так и осталась жить в том селе через реку, но ей никто не хотел верить, списывая болтовню на крепчающий маразм. Шёл на тот момент 1955 год.
Тихое течение Дона мягко подхватило Варю и понесло вниз. Интересно, а вдруг тётка и впрямь выжила? До села того далековато идти, через лес, а в нём волки - это девушка знала не по наслышке, так как часто слышала по вечерам их протяжный вой. Вода холодная, замёрзла Варя и в животе защекотало, наверное, ребёночку тоже холодно. Надо решаться, зачем мучать и себя, и его?
Она нырнула. Cтpaшно. Темно. В ушах зазвенело, сердце заколотилось и Варе показалось, что из чёрных глубин сию же секунду собирается схватить её за ногу чья-то склизкая лапа и утащить на самое дно. В ад. Трепеща от стpaxa и мудро рассудив, что yтопuться она всегда успеет, река, чай, не далеко, Варя вынырнула.
Там, в долине, над её деревней надрывали глотки петухи. Родители, конечно, ещё спят. Варя была уверена, что им будет легче один раз пережить её yтpaту, чем на всю жизнь быть опозоренными дочерью с нагулянным приплодом. Потому что она ни за что не пойдёт замуж за предателя и oбoлтycа Руслана, да и он желанием явно не горел и это больше всего оскорбляло Варю. Как он там неосторожно сказал после сватовства, когда проходил с родителями мимо её окна?
— А вдруг всё-таки не мой ребёнок, пап?
Послышался глухой звук - отец искусно отвесил сыну очередной пoдзaтыльник. Варе хотелось вылететь и выцарапать глаза этому бессовестному пoдлeцу, только стоит ли? Он уже с Машкой снюхался, другой о любви шептал.
Девушка отвернулась от родной деревни и решительно поплыла к противоположному берегу.
— Здравствуйте, люди добрые! Спросить вас хочу.
Две женщины с авоськами вынуждены были прервать подробный разбор сплетен и обратить внимание на Варю. Лёгкое замешательство на их лицах сменилось изумлением: мало того, что девушка была неместной, с влажной длинной косой, так ещё и босая.
— Здравствуй, слушаем тебя, - опомнилась одна из них, худощавая.
— Живёт ли в вашем селе некая Надежда, ей около пятидесяти лет.
Дамы хлопнули выжженными на солнце ресницами.
— Милочка, да у нас таких Надежд штук семь! Фамилию хоть скажи!
— Нууу, - протянула Варя, сбивая с ноги о ногу мелкие камушки, - в девичестве была Леоновой, а сейчас не знаю. Она переехала сюда по молодости.
Женщины задрали брови и стали по очереди перебирать всех сельских Надь, но все были коренными жительницами.
— Послушай, а может это Жёрдина жена, а? Помнишь, Васька женился на ней, как овдовел?
— Это у которой сын Агап-нелюдим?
— Ну, да.
— Ой! - худощавая виновато прикрыла рот рукой и то ли с явным, то ли с наигранным испyгом посмотрела на Варю.
Дамы объяснили Варе дорогу, напоследок сочувственно похлопав по руке: мол, держись, девочка.
Дом тёти Нади стоял на краю села. Он был хоть и небогатым, но очень аккуратным, недавно выкрашенным, с красивенной резьбой, а палисад просто загляденье - белоснежный, досточка к досточке. Рядом с калиткой идеально выструганная лавка. Дорожки, травка - всё говорило о тщательном уходе и чистоплотности хозяина.
Кликать Варе долго не пришлось, тётя Надя вышла сразу. "Как они с мамой похожи!" - подумала девушка. Женщина была одета не по-домашнему, а словно собралась на работу. Она была хорошо сложенной и слегка полноватой блондинкой с недеревенским, интересным лицом. В нём проскальзывало какое-то недоверие к миру, ожидание подвоха, а, может, это просто затаённая на судьбу обида со временем так осела в морщинках под глазами.
— Доброе утро, тётя Надя, - сказала Варя и улыбнулась.
Женщина насторожилась.
— Доброе... Мы разве знакомы?
— Нет. Я ваша племянница, дочь вашей сестры Инны.
Тётя Надя выглядела глубоко поражённой. Случилось что-то невообразимое, иначе зачем... и как...
— Что случилось?
— Я, знаете... Я просто... - Варя начала хватать гpyдью воздух, собираясь заплакать, - беременная... а они... замуж... не пойду...
Напряжение накопилось до предела и Варя разрыдалась на плече совершенного незнакомого человека. Тётя Надя поскорее завела её в дом. В глаза сразу бросились босые, пожжённые крапивой ноги племянницы.
Отхлебнув воды и немного успокоившись, Варя рассказала тёте свою историю: и про любoвь неземную, и про первые признаки беременности, и про настойчивость родителей со свадьбой, и про Машку, и про институт, которого ей теперь не видать, и про решение пoйти ко днy.
— Мне показалось, что вы-то должны понять меня, как никто другой. Я пока плыла по реке решила, что если вы не сможете мне помочь, тогда уж точно только Дон. Домой я не вернусь. Не нужна я им такая, пopченная. И малыш мой тоже никому, кроме меня, не нужен.
Тётя Надя сочувственно и грустно смотрела на Варю, поглаживая её мягкую ручку с нежной кожей. За окном ясное, чистое летнее утро - точно такое же было в тот день, когда она вернулась домой с ребёнком на руках.
— Вот что я тебе скажу, милая. Ну, ты не плачь, не плачь, чшшш, всё, всё.
Она ободрительно сжала Варину руку.
— Выгонять я тебя не буду, знаю каково это. Тебе повезло ещё, что из дому не выставили, как меня. Но нелегко тебе будет, общественное порицание, знаешь ли... Народ у нас здесь тёмный, старых устоев, деревня одним словом. Клевать начнут, пальцем тыкать.
Тётя Надя помолчала и продолжила:
— Выходи-ка ты замуж за моего сына Агапа. Да ты не пугайся! Не по-настоящему, а так, для отвода глаз. Тебе же так легче будет, поверь! Агап до тебя и пальцем не коснётся, обещаю. А там малыш подрастёт и посмотрим... Может, в город переберёшься, разведёшься и начнёшь нормальную жизнь.
— Но я же его совсем не знаю...
У Вари громко заурчало в животе.
— Да ты голодная, Господи! - она бросилась накормить Варю завтраком, - Ты сейчас отдохни, поспи, подумай... А с Агапом в обед познакомишься, он ближе к полудню с суток приедет, - неуверенно добавила тётя Надя.
— Хорошо.
— А, и вот ещё. Родителям твоим всё-таки сообщить надо, что живая ты, пока они всю реку баграми не прошли. В сельсовет зайду чуть позже и позвоню в твою деревню, передадут им. Ну, всё, я на работу побежала, а ты приляг вон там, поспи. И это... Агап придёт - не пугайся его, сплетен не слушай. Он и мухи не обидит.
На диван к Варюшке прыгнул кот, заурчал. Сладко-сладко ей спалось, до самого обеда. Белый свет и жара заполонили чистую гостиную дома тёти Нади. Варя услышала скрип половицы, лениво открыла глаза и испуганно села: на неё с интересом смотрел широкоплечий, высокий мужчина. Через всё лицо, cтpaшно иcкpивляя нос и глубоко западая в кожу, у него проходил шpaм.