Врачи конечно посетили меня ещё в течение этого дня. Они же прекрасно понимали, что мне без информации плохо, что я снова лежу, едва научившись ходить, и все это влияет на моё настроение, и естественно на выздоровление. А кто просвещен, тот вооружён и готов к борьбе. Хотя зачем мне борьба? Мне нужно терпение, чтобы дождаться следующей фазы собственного выздоровления, не нервничать, не психовать, не плакать, мне нужно ждать, и все случится вовремя.
Куликов и Очиров пришли после обеда, у них было свободное время, и они решили его посвятить мне. Ну во первых, они мне рассказали о том, что операция прошла удачно, что с моего бедра сняли три лоскута кожи и перенесли его на культю. Теперь мои раны на бедре должны зажить, а кожа на культе должна прижиться. Для этого я должна улыбаться, читать весёлые книжки, верить только в хорошее, опять пить сырые яйца и есть мясо. Все это нужно для положительной динамики процесса, а положительная динамика нам очень нужна, и мне, для выздоровления, и им, одному, для опыта, а другому, для защиты диссертации. В общем, цель у нас была одна.
Далее они мне рассказали, как все должно протекать. Пропитанные кровью бинты, в идеале, должны были сами отвалится, как короста, через неделю, две, если что то пойдёт не так, они будут думать и корректировать. Ногу на перекладину повесили для того, чтобы не было лишних движений и ничего не мешало заживлению. В этом пункте они были не правы, но все познаётся в процессе, а процесс в реале проходил первый раз, поэтому на мне проверяли гипотезы, выдвинутые в диссертации.
Далее, мне объяснили, что должно было произойти с моей культей. Такая большая площадь кожаных лоскутов, которая была перенесена на мою культю, должна была хотя бы точечно прижиться. А если это случится, то процесс пойдёт уже сам по себе. Новые клетки кожи будут делится, и площадь кожаных покровов на культе будет увеличиваться, и со временем закроет все мышцы, что нам в принципе и надо. Тогда мы похлопаем в ладоши друг другу, и пойдём, кто куда, кто протезироваться, кто защищать диссертацию.
Проверять заживление и приживление будут раз в двое суток, на перевязках, в присутствии всех специалистов, по ходу также , глядя на каждодневные анализы, будут менять лекарства, витамины и рацион, для ускорения процесса. Я слушала их и глядела на темно бордовые бинты на моей ноге, и мне казалось, что то, что они говорят-фантастика, и такого быть не может, не могут эти лоскуты отвалиться сами. Но если не обращать внимание на мои мысли, то через две недели я, здоровая, уже должна буду выписаться и поехать на протезный завод. Мне нравилась эта перспектива.
После ухода врачей меня от моих гнусных мыслей отвлекла Наташка, её пообещали выписать на этой неделе, и ей очень хотелось поделится этой радостью со мной. Я конечно была очень рада за неё, но в то же время, мне было грустно, Наташка была моей ногой, надеждой и опорой, мне было жалко с ней расставаться. Кто займёт место со мной рядом, кто будет звать врачей к моей кровати?
Потом, после ужина начала страдать Галка. Завтра ей будут снимать аппарат Елизарова под местным наркозом, значит после ужина есть нельзя. Настрадавшись на эту тему, она села с нами в девять часов пить чай, и натрескалась вкусняшек. А потом она страдала на тему, что зря нажралась перед наркозом, и страдала до ночи. В общем, вечер прошёл плодотворно и мы все заснули в хорошем настроении, до завтра, до утра.