Каждый раз, готовясь исполнить "Посещение музы, или Песенку плагиатора", Владимир Семёнович рассказывал слушателям такую историю:
"Был очень интересный случай. Я его всегда рассказываю. Однажды в журнале "Октябрь" Василий Журавлёв напечатал стихи, которые, как потом выяснилось, принадлежали Анне Ахматовой. Когда его спросили: "Зачем же это ты?" — он говорит: "Я, — говорит, — не знаю, — говорит, — Они как-то сами просочились". Ну вот. А потом говорит: "Подумаешь, какое дело! Пускай она моих хоть два возьмёт, мне не жалко!" (00_0372 Ленинград 73.03.22 ВАМИ - Всесоюзный алюминиево-магниевый институт)
Рассказ незначительно варьировался, но основа сохранялась.
Василий Журавлёв, средний малоизвестный поэт, а по совместительству старший преподаватель Литературного института, действительно однажды проштрафился. В журнале "Октябрь" (1965, №4) появилась подборка его стихов. Ничего необычного, но буквально через несколько дней в одной из центральных газет, "Известия", появилась язвительная реплика "Чьи это стихи?", автор которой приводил текст малоизвестного стихотворения А. Ахматовой, опубликованном в вышедшем недавно сборнике её стихов. От журавлевского варианта текст отличался одной строкой. Стихотворение датировано 1915 годом.
Вы же помните, что означала в те времена критика в центральной (да и любой другой) прессе, да? Уже 28 апреля злосчастный поэт в той же газете публично каялся, пенял на свою забывчивость, объяснял, что когда-то записал стихи в свою записную книжку, да через много лет принял за свои: "Досадно, что, хотя и непреднамеренно, я дерзнул "подправить" строки, написанные не мною".
Тем не менее, даже этот вопиющий случай не помешал карьере Журавлева - его сборники стихов продолжали регулярно выходить из печати. Видимо, правильной линии держался. Хотя случай этот и различные версии его происхождения преследовали плагиатора всю жизнь. Одни считали, что преподавателя Литинститута подставили его студенты. Якобы, предприимчивый препод регулярно собирал с них дань стихами, а потом печатал как свои. Вот кто-то и отомстил. Кстати, такой версии придерживались в окружении Анны Ахматовой, которая к тому моменту, напомню, еще здравствовала и о казусе знала. А существует и версия андеграундного поэта Ю. Влодова, который рассказывал, что писал на заказ для Журавлева и как-то автор и заказчик не сошлись в цене. И обиженный Влодов таким образом отомстил. Не знаю, кто прав и как все было на самом деле, но, что называется, ложечки нашлись, а осадочек остался. Известный поэт-пародист Александр Иванов лет десять спустя написал пародию на журавлевские строчки «В тот далекий год, когда приспело выбирать учителя себе… Сам ко мне сошел Сергей Есенин…», но с Есенина все равно вырулил на Ахматову. Пародия «Откуда что»:
Я поэт.
Со мной случилось чудо,
сам не понимаю отчего…
Все кричали:
Как? Позволь!.. Откуда?
Ты же, братец, это… не того!
Я, конечно, грамотей не очень,
но читать умею пользы для.
И не то чтоб славой озабочен,
просто хороши учителя!
То ли в летний день,
а то ль в осенний
(это, право, безразлично вам)
сам ко мне сошел Сергей Есенин.
А к Ахматовой я подобрался
Сам!
Но, конечно, всенародную "любовь и признание" принесли Василию Журавлеву не его стихи и другие литературные труды, а песня Владимира Высоцкого, при исполнении которой тот не упускал случая лишний раз протянуть плагиатора. И вполне понятно возмущение автора, изводящего "единого слова ради тысячи тонн словесной руды", такими проходимцами.
Варианты, черновики, кропотливую работу над словом можно увидеть здесь: Варианты, черновики: https://vk.com/page-50031359_55353761
Но, безусловно, песня родилась вовсе не из этого случая. В основе сюжета лежала другая замечательная история. Помните, в "Золотом теленке" Остап Бендер жалуется Козлевичу:
"Слушайте, что я накропал вчера ночью при колеблющемся свете электрической лампы: «Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты, как мимолетное виденье, как гений чистой красоты». Правда, хорошо? Талантливо? И только на рассвете, когда дописаны были последние строки, я вспомнил, что этот стих уже написал А. Пушкин. Такой удар со стороны классика! А?" (Ильф И., Петров Е. Золотой теленок, гл. 35)
Вот поэтому иногда Владимир Семёнович называл свою песню "Историей Остапа Бендера". Дотошные высоцковеды раскопали и другой подходящий источник:
- Что так затосковал? - Она ушла!
- Кто? - Муза. Всё сидела рядом.
И вдруг ушла, и даже не могла
Предупредить хоть словом или взглядом.(Константин Симонов. «Шутка», 1962)
Как бы то ни было, песня получилась смешная, удачная, жила долго - на сегодняшний день известно более ста фонограмм, первая датируется 1970 годом, последняя - 1978.
Публикации от различных текстологов различаются буквально одной строчкой: кому-то нравится пить коньяк "с соседями и друзьями", а кому-то соседи - сволочи. В черновике только "и с друзьями", но при исполнении Владимир Семёнович постоянно сбивался на другое слово, получалось примерно так: "С соседями я допил, свол... и с друзьями" или "С соседями я допил, сволочами, то есть и с друзьями". А иногда вообще пропускал этот куплет. Чтобы не путаться, наверное. Удивляет в публикациях другое. Почему слово "Муза" неизменно пишется с заглавной буквы, как имя? Ни в прямом, ни в переносном значении это слово не предполагает такой капитализации, в черновике автора тоже нет такой странности. И тем не менее, откройте любой сборник...
У каждой музы свое имя. Какая из них посетила лирического героя, не уточняется. Наверное, он ждал Эрато, а пришла Талия :)
Спасибо, что прочитали. Если вам понравилась статья, познакомьтесь с другими материалами канала: Каталог статей "Стихии Высоцкого" . Лайки, подписка и комментарии тоже лишними не будут. Дзен требует активности подписчиков. C'est la vie.