Побродили по набережной, посмотрели на Волгу. Решили ножки помочить в воде и походить по песочку. Народу вечером не так много, как днем, можно пройти и на закрытый пляж. Ходили разговаривали, вроде Оксана отошла от дневного происшествия. Стала спрашивать, что произошло в воскресенье, Владик ее ничего рассказывать не хочет. Ответила, что какой-то неадекватный мужик напал на Вову и Владика, но все обошлось, как говорится наши победили.
Не хотелось больше вспоминать про неприятности, хотелось бродить по песку, слушать вопли чаек. Мы дошли с ней до частного пляжа, обошли забор и двинулись дальше. Никто нам не перекрыл дорогу. Дача или особняк скрывалась за густыми зарослями леса. Наверх вела деревянная лестница.
- Мама, а давай поднимемся и посмотрим, что там, - предложила дочь.
- А давай не будем, - ответила я, - Вдруг там собаки иди дядьки с ружьями, мы и так с тобой зашли на чужой пляж.
Она упрямо на меня посмотрела.
- Ну, маааам, ну хоть одним глазком.
- Нет, пошли дальше, - твердо сказала я.
Мы обогнули следующий забор, потом еще один. Дошли до какого-то казенного полуразрушенного здания.
- Вот тут еще можно что-нибудь посмотреть, - кивнула я на сооружение, - Но давай это сделаем завтра, а то уже темнеть начало. Пошли обратно, хватит, прогулялись.
- Мама, мне кажется оттуда на нас кто-то смотрит, - испуганно сказала Оксана.
- Значит не пойдем туда, - пожала я плечами, - Нас наверно уже бабушка с дедушкой заждались.
Так же спокойно и без особых препятствий, вернулись на общественный пляж, а затем на Набережную. Прогулялись по вечернему городу, поели мороженное, попили горячего кофе, рай для зубов.
Входим в подъезд, а там нас ждет сюрприз, собрались подростки, курят, выпивают. Чудно, при мне такого не было, и сказать ничего не скажешь, пошлют на три буквы. Способности свои не применишь, я перед дочерью обычная мама. Девки, ребята, явно в семье проблемы, хотя может это мне так кажется.
Поднимаемся выше, там квартира открыта, дверь настежь. Проглядывает коридор со всеми прелестями алкокультуры, ну и прочего непотребства. Приехали в гости к родителям. Там своих извела, сейчас тут буду этих зачищать. Домой зашли, спрашиваю маму, что это у них там такое интересное с подъездом стало.
- Подростки ходят к Аллкиной дочке из двадцатой квартиры. Шумят, пакостят, не приятно. Сколько ей говорили, а ей все равно, на три буквы посылает. В шестой уже давно хата-блата, собирается всякое отребье. Полицию сколько раз вызывали, не счесть. Они приедут, с ними поговорят и все дальше продолжается, - пожаловалась мама.
- Весело тут у вас, - ответила.
- У бабушки Люды какой-то криминальный тип поселился, - продолжила мама.
- Родственник что ли? - удивилась я, - Насколько я помню у нее родные где-то во Владивостоке живут.
- Нет, она решила комнату сдать, чтобы к пенсии прибавка была, ну и сдала на свою голову. Выселить теперь не может.
- Полицию вызвать?
- А полиция руками разводит, дескать вы его сами прописали.
- В смысле прописала? - удивилась я еще больше.
- А вот так, не помнит ничего как это произошло.
- К вам никто не заселяется еще? - спросила я, жуя огурец.
- Вы приехали, - рассмеялась мама.
- Ну, да, мы еще те тараканы, - улыбнулась я.
Вечером мы ужинали все вместе, потом смотрели фильм, как в старые добрые времена по телевизору. Улеглись спать, я уже уснула, когда началась свистопляска. На верху врубили музыку и принялись двигать мебель, скакать и танцевать. Родители стали стучать по батареям, им стали отвечать.
- Что за фигня, - спросила я.
- У нас новые соседи, - вздохнула мама.
- Ёшки матрешки, ты чего не сказала то раньше? - с досадой сказала я.
- А это что-нибудь изменило? - она на меня устало посмотрела.
- Дверь бы им запенили или проводку обрезали, или жидкого стекла в замок налили. Да мало ли, что можно сделать с такими соседями, если человеческий язык не понимают, - возмутилась я.
- Марина, успокойся, сейчас отец сходит, может угомонятся.
- Я с папой пойду, а то мой тоже сходил с соседом поговорил, - отправилась я одеваться.
По классике жанра в подъезде не горел свет.
- Опять эта шушера, лампочки посшибала, - ворчал отец, освещая дорогу нам фонариком.
Поднялись на этаж выше, стены тряслись от грохота. Папа стал звонить и стучать, но там вероятнее всего не слышали.
- Папа, посвети мне на щиток, - попросила я его.
- Марина, они у нас сейчас все закрываются, - вздохнул отец.
- Не смеши меня, там такой замок, что мизинцем перешибить можно.
Он направил свет фонарика на дверцу щитка. Вытащила из кармана маникюрный складной наборчик. Поковыряла им в замке и сломала его, открыв.
- Какой у них рубильник? - спросила я.
- Тот, что с краю, - ответил отец.
- Точно?
- Точно, я сам им уже несколько раз его вырубал.
Дернула вниз.
- Бежим, папа, - сказала я.
Он рванул вниз, а я осталась около двери. Ждать долго не пришлось, с матами перематами открылась дверь в преисподнюю. Предо мной стоял небольшого роста парень и освещал себе свет фонариком от телефона.
- Это что за ня? - осветил он меня.
- Угу, - ответила я нанося точечные удары в пульсирующие точки на его теле.
- А, - коротко сказал он и начал заваливаться на бок.
- Ну и контрольный в голову, - хлопнула его ладошками по ушам, - Спокойной ночи, чебурашка.
Слышно было, как шмякнулся товарищ сосед на пол.
- Марина, ты где там? - позвал тихо отец.
- Папа, я иду, темно же, а ты убежал с фонариком, - засмеялась я.
- Ой прости родная, - он стал подниматься ко мне, но я уже почти допрыгала до него.
Мы все отправились спать. Сосед сверху в эту ночь нас больше не беспокоил. Где-то внизу барагозили, но нам практически не было слышно.
