******
– Где ты хочешь поговорить? – Пускай выбирает место.
Настроение опять ниже плинтуса.
– Ты всё ещё не хочешь, чтобы и другие знали, да? – уточняет Хосок.
– Я не хотела бы вообще об этом говорить, но разве меня слышат, – замечаю я, – от меня ждут, когда я достану все скелеты из шкафа и обнажу душу. Но если для того, чтобы ты смог мне доверять, нужно рассказать тебе свою историю, что же, я сделаю это.
– Извини, но, да, мне это нужно узнать. Пойми и меня. Ты слишком легко находишь общий язык со всеми нами. Это подозрительно, – отвечает он. Все прислушиваются к нашему разговору, но также, как и с Юнги, не встревают в него.
– Я готова рассказать. Где ты всё же хочешь поговорить? В этой квартире? Тогда какой смысл уходить? Пускай все узнают, чего скрывать, – чувствую опустошение. Бесконечный день. Когда он закончится? Рассказывать будет больно, но почему-то ради их доверия хочется рассказать. Интуиция подсказывает, что эта история является важной ролью в моей новой жизни.
– Уточняю, вам всем важно знать истинную причину? – спросила, оглядывая каждого мембера.
– Для меня это не принципиально, но хотелось бы знать, – говорит Джин, и почти все кивают в знак согласия.
– Я тоже хочу знать, но по личным причинам, – произносит Юнги. Какие у него могут быть личные причины, связанные со мной? Человек-загадка. Я не понимаю его.
– Ну, хорошо. Юнги-оппа и Хосок-оппа присоединитесь к остальным. Так мне будет удобнее, – попросила, чтобы они отошли от меня. Они удовлетворили мою просьбу, усевшись возле Гука, Джина и Джуна.
А я теперь сижу перед ними на барном стуле. Буду ответ держать перед всеми. Чувствую себя провинившейся школьницей.
– Вам с начала рассказать?
– Да, пожалуйста, – отвечает Хоби.
Никакой радости бередить заживающие раны. Рассказывать о себе не просто, тем более это не потребность выговориться, с целью облегчить душевные страдания. Порой такое легко даётся с совершенно незнакомыми людьми, которых уже никогда не встретишь. Ты проговариваешь проблемы, отпуская их. И это не мой Ван И Бо, которого на каком-то ментальном уровне чувствую родным. Сейчас ситуация другая. Вынужденная мера. Для меня Бантаны по-прежнему закрытые люди, мы не друзья, они – друзья Вана, которые с осторожностью впускают людей в свой круг доверия. Но я туда и не рвусь. Нас столкнула лбами судьба. И научиться общаться нам всё же придётся.
Мой рассказ они слушали молча, не прерывая, внимательно глядя на меня.
– Наши соболезнования, – произносит тихо Джин.
– Спасибо, – шёпотом ответила. Где-то с минуту молчала, собиралась с мыслями. Самая тяжёлая морально и эмоциональная часть о последних полутора годах жизни по-прежнему даётся мне с трудом. Когда я закончила, повисла многозначительная тишина. Думаю, это ненадолго. Слишком много вопросов читается в их глазах.
– Прости, Дженни, я правильно понимаю, ты – не сирота. А где были родители? – не очень тактично спрашивает Чимин.
– Их не было рядом, причины рассказывать не очень хочу. Скажу так: это их осознанный выбор.
– Нам жаль, что так получилось, – сказал огорчённый Хоби.
Я видела, как он двинулся в мою сторону, но инстинктивно отпрянула. Это получилось само, инстинктивно. Только на объятия Вана могу спокойно реагировать, ему я доверяю, тянусь к нему. Не знаю, в какой момент пришло понимание, что мне не нравятся чужие прикосновения и объятия. Вроде, никогда не была тактильным человеком, но сейчас, всё перешло на новый уровень. Моя реакция расстроила Хосока ещё больше. Надеюсь, потом, я смогу ему объяснить, почему так случилось.
– Значит, ты сбежала от проблем сюда? Понимаешь же, что от себя не убежишь? – тихо говорит Юнги. Ну конечно, кто ещё может кинуть мне такую предъяву?! Хотя, это может быть и их мнением обо всём.
– Знаю и понимаю. Мне казалось правильным моё решение уехать. Я не железная. Я тоже ломаюсь. Я для семьи, как напоминание из прошлого. Каждый день видеть человека, как две капли воды похожего на того, кого ты уже похоронил, не всякий этому рад. Я вообще не думала, что сбегу сюда, в Корею. То, что я увлеклась изучением корейского языка и культуры, мне сейчас очень помогает. Но в тот момент решение было спонтанным, выбор случайным. Просто в один день поняла, что не нужна ТАМ. У мамы маленький сын и муж. У всех моих родных есть своя жизнь. А я заслужила прожить МОЮ судьбу, строить СВОЮ жизнь. Разве нет?! Сестра поняла меня. – Всё звучало, как оправдание. Так и было, этими словами я всё ещё пытаюсь оправдать саму себя за эту слабость. А слабость ли на деле желание жить?
– Почему ты думаешь, что сестра поняла тебя? – интересуется Тэ.
– Я попрощалась с ними запиской. Глупо и по-детски, но это казалось правильным. Сестра знает адрес моей электронной почты и писала мне. Только сегодня я ответила ей. Это один из моих маленьких подарков для неё. Она поняла и приняла мой выбор. У неё сейчас всё хорошо.
– А мама? – удивляется Гук. Для них семейные отношения ценны.
– У меня никогда не было с ней тёплых отношений. Воспитывали нас бабушка и дедушка. Они заменили всех. Они были для меня самые родные и лучшие, как для тебя твои хёны, Гуки.
– Почему ты не говоришь про отца? – задаёт свой вопрос Юнги. Для него он важный персонаж в жизни. А я не уверена, что у меня был кто-то дороже дедушки.
– Проще считать, что у меня его нет, – сказала, как отрезала, но нужного эффекта не достигла. Вижу по глазам, что он хочет расспросить причину такого отношения, но сделает это уже наедине.
Опять всё превратилось в допрос меня. Вот, что значит новое действующее лицо в их жизни. Сколько раз ещё я буду прокручивать свою грустную историю жизни?
– А университет? Зачем поступила, если сбежала? – недоумевает Джун.
– Это было одно из желаний моей бабушки. Получение мной высшего образования. Она мечтала увидеть, как я закончу университет, но это уже невозможно. Но что мешает мне осуществить её и свою мечту? – смотрю на Намджуна прямо. Он согласно кивает.
– Теперь понятно, почему вы с Ваном стали так близки. Предательство близкого человека. Только каждый из вас боролся с болью и разочарованием в людях разными способами, – комментирует Хоби.
– Скажите честно, вы против нашего общения? – задаю вопрос в лоб. Сейчас здесь нет оппы. Не уверена, что он должен знать об этом импровизированном допросе. Может, после такого мне будут больше доверять? Остаётся только надеяться на это.
– Не против, а наоборот. Ты вернула его улыбку. Он говорил, что когда увидел твою фотографию через приложение для бронирования, ты казалась ему такой живой, счастливой, положительно заряженной, но прилетела не ты, – сказал Джин.
Не помню какая фотография стояла на аватарке в том приложении. Взяла телефон и стала искать то приложение, чтобы посмотреть, где это я, живая и счастливая? Спустя пару минут нашла. Там я была в синем платье-майке, у меня ещё длинные волосы. Помню, когда мы её сделали. В тот день поехали гулять по городу всей семьёй, в день рождения дедушки. Лето. Дворцовая площадь, и я стою, улыбаюсь в камеру бабушке. Тогда мы сделали очень много смешных фотографий. Я не заметила, как парни встали со своих мест, подошли ко мне со спины и тоже теперь смотрят в экран телефона.
– Ты и правда выглядишь здесь иначе, – шепчет себе под нос Чимин.
– Многое когда-то было иначе. Я была счастлива в этот день. Дедушке исполнилось 62 года, мы гуляли в центре. Он корчил рожицы за спиной у бабушки, которая меня фотографировала. Вот, посмотрите, какие мы были, – листаю галерею с фотографиями. – Бабушка и я. Одно лицо, только она старше. Мы с бабушкой и дедушкой смеёмся, потому что он рассказал анекдот. Он был мастером в этом деле.
– Спасибо, что рассказала. Мы не ожидали такой истории, – печально произносит Хоби.
– Не стоит, это было личным. Могу я теперь поинтересоваться? Кто из вас залез в мой ноутбук? – перевожу тему, может, так они и забудут, куда я уходила.
Панические переглядывания между парнями, тычки в бока. Ну, кто смелый, кто поведает о беспредельной наглости?
– Мы не специально, – оправдывался Джун. Понятно, лидеру почётная обязанности прикрывать чужие попки. – Тэ и Чимин играли в догонялки, пробегали мимо подоконника и случайно задели ноутбук. Если бы не быстрая реакция Юнги, который был рядом в тот момент, то ноут бы упал. Когда он его ловил, то случайно нажал на пробел. Мы услышали твой голос, потом решили посмотреть, что там записано. А увидели, как ты, сидя на кровати, что-то говорила. Мы не разобрали, что именно, но поняли только фразу: «С днём рождения» и имя Вэй. Это непонятно. А кого зовут Вэй?
Ага, понятно, макнэ-лайн, значит. Красиво завуалировали, не придраться. Намджун – такой лидер, супер дипломат, выкрутился с подвыподвертом, всех обелил. Белые, пушистые одуванчики. И с Юнги случайно всё. Точно знают, что тот своих не сдаст. Ладно, принято. Посмотрела на них, на их лицах было виноватое выражение. Злиться на них не хотелось. Ну, хоть ноутбук не разбили, и на том спасибо. Денег на новую технику сейчас нет. Рассказать им про Вэй? С каждым нашим совместным разговором они узнают мои тайны и прошлое. А если бы они не задели мой ноут, рассказала бы? Лучше расскажу, а то придумают потом себе ещё всякого. С них станется.
– Поздравления я записывала для сестры. Это её зовут Вэй, ей исполняется восемнадцать лет через три дня.
– О, это ты хорошо придумала. Она увлекается Кореей? – обрадовался Джин.
– Ты ещё спроси в своей манере, знаем ли мы BTS! – смеюсь. – Увы, не увлекается. Вообще никто не знает, что я сбежала именно сюда. – Ну, я надеюсь, что никто не знает. Какие мои действия будут, если Алекс вдруг приедет сюда? Надеюсь, не случится такого. Перебесится, отстанет. Сбегать от него? Просить защиты у оппы?
– Ты совсем никому не сказала? — неверяще таращится Гук.
– Никому.
– Ты знаешь, да, что ты сумасшедшая?! – торжественно констатирует факт Тэхён. Ого, мы теперь, похоже, с ним в одной команде, он меня сейчас так уведомил?
– И что, совсем не страшно? Ты же, получается, в неизвестность уехала! А если бы с тобой что-то случилось?! Кто сказал бы твоим родным?! Маме? Сестре? — возмущается Хоби.
– Эй, хватит меня отчитывать! Сначала допрос, теперь словесную порку мне устроили?! Кто дал право?! Не я! – я справедливо возмущена наездами.
– Мы так решили… Пытаемся понять правильно, не сердись, пожалуйста. И потом.. «оппами» называют не просто так.. Это обоюдная ответственность. – На слова Намджуна только хлопаю глазами, не зная, что и сказать. Но сработало.
– Если честно, конечно, немного боялась. Но в случае моей семьи, если бы случилось что-то, то, может, это было бы к лучшему. – Определённо к лучшему, пострадали бы немного и забыли, как о страшном сне. Только сестра бы плакала и, возможно, возненавидела меня за этот поступок, но сейчас же всё хорошо.
– Ты не думаешь о родных! – осуждающе говорит Юнги. Вот это было больно. Да, поступок очень эгоистичный, но не ему меня судить.
– Это не твоё дело! – резко отвечаю. Его слова задели за живое. Я всегда думаю о родных и переживаю, но считаю, что без меня им будет лучше и проще. Своим убитым видом только омрачала бы их счастливое будущее. Во мне сейчас говорит здоровый эгоизм, напоминающий, что у меня есть право на собственную жизнь. Но они смотрят на это как-то однобоко.
Больше не хотела говорить, перемалывать на жерновах чужого мнения моё прошлое. А этот… редиска… не имел права меня осуждать. Почему тогда его слова ранили меня? Юнги резок и всегда говорит то, что думает. Его мнение не должно влиять на мои суждения и поступки. Не возвращаться же мне теперь, потому что великий и суровый рэпер Мин Юнги говорит, что я не думаю о семье? Чтоб я ещё раз рассказала что-то… Если за каждое моё действие меня будут осуждать, зачем раскрывать душу?
Хотелось уйти. Парней сегодня слишком много для меня одной. Опять сбежать, но не знала куда. Посмотрела на время. Офигеть, уже без пяти минут десять вечера. Я опаздываю. Мне нужно проводить Дэна.
– Простите, мне нужно уйти минут на десять, – крикнула я уже выбегая из квартиры, лифт ждать долго поэтому побежала по лестнице.
Пробегая мимо седьмого этажа, вспомнила о том, что телефон оставила дома на столе. Интересно, они и в него залезут? Или всё-таки станут соблюдать хоть какие-то правила приличия. Пара минут и я уже на первом этаже, из лифта выходит Дэн с чемоданом в руках, а я практически вылетаю на него, не успев затормозить. Дэн останавливает моё движение, поймав меня в объятия. Спустя пару секунд отпускает. Как странно всё это выглядит… Не хочу искать подтекст. Пусть будет хотя бы здесь всё просто.
– Ты чего такая запыхавшаяся? – задаёт он очень глупый вопрос.
– По лестнице бежала, чтобы не опоздать. Такси уже подъехало?
– Да, пошли на улицу, – он взял меня чуть выше локтя и повёл на выход. Я даже не сопротивлялась, а просто шагала за ним. Странно, но мне спокойно… Как только мы вышли из дома, таксист вышел из машины.
Дэн загрузил чемодан в багажник, закрыл его и вернулся обратно ко мне. Таксист что-то сказал очень быстро, я не смогла разобрать, но его слова вызвали на лице Дэна добрую улыбку. Может, там было что-то смешное?
– Дженни, возьми ключи. Будь осторожна и береги себя. Открытки отправлю, как только приземлюсь. Хочешь, я тебе отпишусь, когда всё сделаю? – он держит меня за руку, вкладывая в раскрытую ладонь связку ключей. А я недоумеваю, с чего такое проявление заботы? Но это, в принципе, нормально для друзей.
– Я постараюсь быть осторожной, не переживай. Спасибо тебе ещё раз за всё. И да, обязательно отпишись. Я хотела бы поддерживать с тобой связь, пока ты в России. – Почему мне кажется, что в моих словах он уловил какой-то двойной смысл, но не могу понять какой.
– Хорошо. Встретимся через полгода?
– Да, – только слово слетело с моих губ, как Дэн, видимо, набравшись смелости (?) подошёл ближе и аккуратно обнял. Его прикосновения не вызвали какого-то отторжения. Может, потому что он не лез в мою жизнь? Ничего о ней не знает? Без понятия. Эти объятия длились всего пару секунд, он расцепил свои руки и, не сказав и слова, сел в такси и уехал. Я так и стояла на улице в непонятках, что же сейчас здесь произошло, но чувствую, что скучать по этому человеку я буду.
Ваша Бубляша
