В мои подростковые годы в ходу были книги из цикла «стервология». Те самые, которые гендерные исследовательницы Темкина и Здравомыслова позже отнесут к концепту «женская власть» — уловкам и хитростям угнетенных, направленным на получение ресурсов от угнетателей.
⠀
Мне стервологические книги очень даже поднимали юношескую прыть. Сразу представляла себя сильной, независимой, в шелках и туманах, а не вот это вот все со сложной влюбленностью, маленькой грудью, прыщами на все лицо и необходимостью вечером идти в поле встречать корову. Ну то есть дискурс о женщине-стерве действовал на меня эмансипирующе и расширял тогдашний маленький мир.
⠀
Это было про «знать себе цену» (непременно высокую)), «быть не в толпе, а над нею», «выбирают не меня, выбираю — я» и прочий стыдный пафос, в котором на тот момент я черпала для себя вдохновение.
⠀
Сейчас для меня это про иерархичность смешанную с мизогинией. Мужчины там всегда представали либо как альфачи, которых добивается та самая женщина-стерва, либо как жалкое отребье. Женщины — только как конкурентки, по чьим головам ты должна пойти, чтобы выйти в лидирующую позицию. Короче, так себе нарратив)
⠀
Теперь у меня другой образец для приложения восторга. Это женщины (да и мужчины), которые умеют в демонстрацию своих уязвимостей, слабостей и вместе с тем в самоиронию. Брене Браун — новый черный, да-да.
⠀
Ну и, на мой взгляд, в признании своей человечности со всеми изъянами, щербинками и следами опыта — это куда больше про силу, чем «стерва — это женщина-бритва: тронь — и кровь».
Лена Низеенко