На поэтическом названии гостиницы («Парнас») вся поэзия, в общем, заканчивалась: все нормальные номера были уже разобраны, и нас поселили где-то в глубине, в маленьком номере, где не было даже окна. Точнее, окно было, но выходило оно на общий балкон, по которому постоянно туда-сюда ходили другие постояльцы.
Хуже того: рабочий стол можно было поставить только в этом проходе. Прямо на дороге, где Юрия Николаевича за работой постоянно задевали проходящие мимо люди.
Я пыталась говорить с менеджером гостиницы, но результат был нулевой. В то же время Юрий Николаевич уже был под впечатлением от окружающей природы и на трудности с размещением рабочего места никакого внимания не обратил. Сказал только: «Устрой как-нибудь так, чтобы я мог работать».
Меня всегда это в нем поражало — способность работать в любых условиях. Достаточно,, чтобы был стол, баночка с водой и бумага. А все остальное было совершенно неважно.
