"А между нами снег" 69 / 68 / 1
Через потолочное окно было видно небо: голубое, манящее. Лиля долго смотрела на него. Ей хотелось взлететь высоко, ворваться в эту синеву, искупаться в ней, как в тёплой реке, смыть с себя всё, что накопилось за эти годы.
Годы… Лилю смутило это желание. Годов-то у неё было совсем немного, но желание вернуться в детство было сильнее всех желаний. Даже то, что сейчас рядом не было сына, не сильно беспокоило её. Лиля была уверена, что Иван в надёжных руках, что тут его не дадут в обиду.
— А может как маменька? — сказала Лиля вслух. — Она правильно поступила, ушла от всего этого ужаса. Но не увидела внука. Неееет… Раз Бог повёл меня по такому пути, значит, я должна идти.
Лиля закрыла глаза.
«Не орловской породы сын», — в который раз прозвучали в её голове слова Мустафы. Лиля уже и сама убедилась в этом. Ваня стал ещё больше похож на Олега Павловича. И это очень радовало молодую женщину. Ничего общего не хотелось иметь с Орловскими. Ей не хотелось… А Павлу пришлось.
«Павел, Павел, — подумала Лиля, — где ты сейчас и как? Папенька… Может быть, после моих откровений Мустафа спасёт тебя? А я даже не знаю, что я ему наговорила. Какое-то помутнение рассудка, словно на мою шею поставили другую голову. Всё сердце расковырял Мустафа, ещё больший хаос в нём посеял».
За дверью послышались шаги.
Маленький арапчонок в одно мгновение оказался перед Лилей. Он взял её за руку и что-то пролепетал.
Лиля ни слова не поняла. Последовала за ним.
В большой комнате было очень людно и шумно. Мальчик провёл Лилю мимо танцовщиц в шикарных платьях. Лиля засмотрелась, но арапчонок тянул её за руку.
— Мама, мама, — услышала Лиля откуда-то из глубины комнаты, встрепенулась и ответила: Ванечка, сынок.
И вот Иван уже обнимал её за ноги, сжимал своими ручками так сильно, словно боялся, что мать вырвется и убежит.
Лиля присела на корточки, поцеловала сына.
Сопровождающий её мальчик рукой указал, куда идти дальше, и скрылся из виду.
В глубине комнаты стоял невысокий столик.
Мустафа сидел рядом с ним на полу. Увидев Лилю, он не встал, просто жестом пригласил присесть рядом. В тёмном углу Лиле мерещилась старушка, которую она встретила в комнате с потолочным окном.
— Это моя мать, — произнёс Мустафа, — Алима́. Она мать для меня и моей жены. Она воспитала для меня самую лучшую жену на свете. Такое может быть только по благословению Аллаха.
Мустафа отвернулся от Лили и что-то прокричал.
Рядом с ним оказались два мальчика лет семи и один примерно трёхлетка. Старшие дети были близнецами с тёмной, почти как у африканцев кожей. Но их лица до боли напоминали Лиле отца. Младший ребёнок был смуглым со светлыми волосами. Смотрелось это необычно.
— Это мои дети, — произнёс Мустафа. — Старшие Икар и Али, младший Мустафа. На днях моя жена подарила мне Зейна́б. Дочка — звезда моего сердца! Лекарь ошибся, и вместо Гаира на этот свет появилась Зейна́б. В честь неё я уже начал возводить мечеть. Она прекрасна, как и её мать. Мадина ещё слаба, но я познакомлю вас.
Мустафа вдруг замолчал. Молчание было очень долгим. Араб поглаживал свою бороду.
— Слова сами по себе не скажутся, Мустафа, — произнесла из своего тёмного угла его мать Алима́. — Борода говорящей не станет.
Мустафа начал пристально смотреть на Лилю.
— Лиля, — произнёс он, — я не знал, что мы вот так можем встретиться. Аллах соединяет наши судьбы в самые неожиданные моменты.
Дети сидели смирно рядом с отцом.
— Это твои племянники…
Сердце Лили забилось бешено.
— Моя Мадина — твоя сестра.
Лиле стало как-то не по себе. Слова Мустафы казались чем-то нереальным, сказочным.
— Мадина — дочь твоего отца и кормилицы Ярины. Эта долгая история. Как-нибудь я расскажу тебе её. Но сейчас просто прими это.
В голове у Лили это всё не укладывалось. За все годы жизни с Яриной ни разу не была озвучена эта история. То, что Ярина родила от отца дочь, было для Лили полной неожиданностью.
— Я знал ваш язык в совершенстве, мой отец поспособствовал этому, моя мать знает ваш язык. Ей пришлось выучить его, чтобы в моё отсутствие разговаривать с Мадиной. Мои дети могут говорить с тобой на твоём языке. Хотя они предпочитают арабский и отпираются иногда, но против моей воли здесь никто идти не решается. Ты готова познакомиться с сестрой? Я могу проводить тебя в её комнату, она только уложила спать Зейна́б.
Лиля закивала. Младший сын Мустафы занял Ивана какими-то разноцветными лоскутами.
Мустафа поднялся с пола, подал Лиле руку, помог встать и ей.
Перед глазами у Лили был туман. Мустафа вдруг поднял со столика бокал и протянул Лиле.
— Для смелости, — прошептал он.
Лиля отказалась.
— Не бойся, это не для развязывания языка, это для успокоения сердца.
— Нет, — ответила Лиля. — Не буду.
Мустафа долго вёл Лилю по тёмным коридорам. Они то выходили на улицу, то вновь оказывались под крышей, проходили под разнообразными цветущими арками мимо клеток с большими попугаями. Наконец-то остановились. На двери была длинная надпись арабской вязью.
— Это прославление моей дочери! — прошептал Мустафа. — Один дорогой мне поэт написал эти строки в момент рождения Зейна́б от моего имени.
Нет звезды ярче, чем ты.
Все к ногам мира цветы.
Краше нет дочки моей.
Я защитник всех её дней.
Мустафа долго водил пальцем по надписи. А потом открыл дверь.
В комнате царил полумрак. Он был везде. Лиле казалось, что в этом доме всегда вечер.
— Яркий свет беспокойный, — прошептал Мустафа, — он лишает человека глубоких раздумий. Он приковывает взгляд к ненужным вещам. В темноте же ты обращаешь внимание только на то, что тебе нужно там увидеть. У нас тут правит ночь. Если кому-то не хватает солнца, они выходят из дворца и слепят свои глаза. В моём доме всегда ночь. Я люблю ночь, она моя вторая мать.
Мустафа поклонился кому-то невидимому. В комнате послышалось пение. Тонкий голосок выводил непонятные для Лили слова.
— Мадина, жизнь моя, покажись своей сестре.
После этих слов Мустафа зажёг лампу. Перед Лилей мгновенно оказалась женщина.
Сначала Лиле почудилось, что это Ярина. Мадина была такой же крупной и полной, как и её родная мать Ярина.
Лиля тотчас вспомнила эти мощные руки, эти крупные формы. Но личико у Мадины было словно детское, в точности как было у Ярины.
Только лицо и выдавало молодость в этой крупной женщине. А лицо Мадины и Лили было одинаковым: нос, уши, глаза, брови… Всё было таким похожим, словно Лиля и Мадина были близнецами.
Мадина мило улыбалась и рассматривала Лилю с большим интересом. А Мустафа сидел в ногах у жены, гладил через длинное платье её ноги и что-то бормотал по-арабски.
Продолжение тут
Другие мои рассказы по главам тут