На крыльце родильного дома Егор бережно взял сына из рук медсестры. Осторожно приподнял батистовый кружевной уголок. Вдруг часто-часто заморгал:
- Вот это – мой!..
Мать безнадёжно рукой махнула, батя незаметно сплюнул на сторону, закурил.
Крошечный Денис, – Егор сам назвал сына, – был повторением старшего брата. Те же глаза, брови, – красивые и смелые, ветлугинские… А Егор гордо и упрямо называл младшего сына не иначе, как Денисом Егоровичем. Когда был дома, сам купал мальчишку. Ночью, бывало, чуть шевельнётся малыш, – Егор без промедления вскакивал, подавал Тане:
- Кормить пора!
Татьяна молча укачивала сына, – до кормления ещё два часа…
Когда крестили Дениса, Егор решился отдать Танюше подарок, – тот, давний… Серьги с жемчужинками, что берёг… сам не знал, для какого случая… Теперь был уверен: вот он, долгожданный случай!..
Татьяна мельком взглянула на серьги. Егор застыл с подарком в руках: он так любил представлять, как обрадуется Танюша… как примерит серёжки, как залюбуется собой перед зеркалом… А Таня уложила маленького, обняла Мишку… и они вышли к гостям. Алый футлярчик так и лежал, – ни разу не открытым… Потом мать убрала его в комод.
… Родные братья, одно лицо… и характер один, – оба добродушные, покладистые, не капризные совсем. Старший, Мишка, хоть и сам крохой был, малого жалел, – до слёз: с того самого, первого раза, как приподнялся на цыпочки, заглянул в одеяльце… и расплакался. Татьяна забеспокоилась, присела на корточки:
- Чего ты, Мишенька?.. Теперь у тебя брат есть… Вырастет Дениска, – играть вместе будете!
Мишка горестно всхлипывал:
- Ему, наверное, холодно!.. И он кушать хочет.
Татьяна улыбнулась, прижала к себе Мишку…
Егор замер: это Татьяне не понятно… А он, Егор, вдруг вспомнил, как сам он точно так же Саньку опекал, заботился о нём… Узнавал в Мишке себя… Сердцем узнавал, а память упрямо и безжалостно подбрасывала воспоминания: свадебный вечер… Санька держит на руках его Танюшу, – его, Егора, жену…
… Горный инженер Александр Михайлович Ветлугин получил предложение возглавить шахтоуправление в маленьком посёлке. В Управлении убеждали:
- Надо, Александр Михайлович!.. Есть же такое слово: надо!
Начальник Управления глубокомысленно заметил:
- И потом… Для Вас это станет своеобразным трамплином… таким, знаете, без которого нельзя подниматься дальше. Пару-тройку лет в маленьком посёлке, – и откроются совсем другие, знаете, горизонты.
Саня усмехнулся: маленькие посёлки не пугали его… Если совсем честно, уже давно снится родной Криничный… Со знакомым копром и терриконом. С незабываемым запахом угольной пыли и цветущей полыни… Последние… вот уж тринадцать – ?!.. – лет дома бывал раз пять. Первый, – когда женился: приехали с Галкой сразу после свадьбы. Егор, брат, уже жил отдельно, – достраивал дом. У них с Татьяной двое мальчишек подрастали… А на свадьбу Егор не приехал… И впервые в жизни Саньке так горько стало… Он – втайне, правда, – но так надеялся, что братуха приедет!.. До последнего сердце замирало, – выглядывал, ждал, что войдёт Егор… Не верил матери, когда она незаметно вытирала слёзы и говорила:
- Не собирался он. В третью сегодня ему… и Татьяну не отпустил с нами. – Грустно улыбалась: – А Танюша порадовалась… что вот нашёл ты Галочку свою. Познакомиться так хотела!..
Что-то неясной болью разлилось в Санькиной груди… Но боль эта теплела, утихала… оставляла лишь светлую грусть… И он знал, что грусть эта – навсегда. И Танюшка осталась в этой грусти.
А Егор, значит, так и не поверил, что ничего, кроме этой светлой грусти, давно нет. Есть Галка, – озорная, огненноволосая, зеленоглазая Галка Нечаева… которая сегодня вот стала Ветлугиной Галиной Павловной, – так её называют в школе. Когда впервые увидел эти смелые зелёные глаза, оказалось, что он, Санька, их всю жизнь ждал, – чтобы вот так, смотреть, и не насмотреться… А грусть светлая… Так ведь, случается, – взгрустнётся и от того, что степь родная снится… или – армия… А сейчас, на свадьбе, Санька Ветлугин, дипломированный горный инженер, вдруг почувствовал себя малым… и ему так нужен был Егор, старший брат! Он всегда знал, что у него есть старший брат… и это было такой надёжной… самой крепкой и уверенной поддержкой…
Второй раз приезжали в посёлок – показать отцу с матерью дочку, Маринку. Егор и тогда не пришёл…Татьяна забежала на минуту… И увидел Санька в её глазах свою светлую грусть, – словно отражение… Точно такую, как сам чувствовал… Незаметно вздохнул: значит, и у неё от их любви осталась лишь эта грусть. Значит, любит Егора… раз двоих мальчишек, – таких уж Ветлугиных! – родила ему.
Ну, а потом у родителей бывал лишь наездами, – раза три… Когда случалось мимо проезжать.
Сейчас сердце дрогнуло: начальник Управления назвал район, куда его, Ветлугина, рекомендуют… И вообще, – оборвалось… Юрий Тимофеевич заглянул в документы, уточнил:
- Да… Вот, шахтоуправление «Криниченское». Вас там уже ждут, Александр Михайлович. Я думаю, всё у Вас получится… и через пару лет…
Ветлугин остановил Журавлёва:
- Хотя бы подумать разрешите. С женой посоветоваться.
Журавлёв вздохнул:
- Началось!.. Да на то и жена… чтоб за мужем! Давай. До завтра, – больше времени нет… думать.
… В тот раз, когда в Криничный приезжали с маленькой Маришкой, Галка и Таня познакомились. Галка радостно затормошила Танюшу:
- Красивая ты какая! – На ухо зашептала: – Даже не верится, что двоих родила!
Тут же они стали какие-то рецепты записывать, – пирогов, огурцов и салатов… Галка ещё расспрашивала Танюшу… про отвар череды, кажется, – малую купать…
А уже дома задумчиво сказала:
- Сань!..
Санька отошёл к окну. Галина встала рядом, обняла его плечи…
- Тебе было… грустно видеть её? – Галка прикоснулась губами к его затылку. – И ей… грустно было.
Санька повернулся, стал целовать её глаза… Задыхался: Галка, родная!.. Ну, вот как ты… всё поняла, – про грусть…
У него получился долгий рассказ… Сам удивлялся: а было-то!.. Танцевали на дискотеке… У Донца на падающие звёзды желание загадывали… Перед самым уходом в армию целовались тогда… О неожиданном приезде Егора в часть рассказал… Как на свадьбе брата ему неудержимо захотелось всё вернуть… И – самое главное: что до сих пор Егор не верит, – ничего у них Татьяной не было… не верит, что сын старший, Мишка, – его, Егора, сын…
Галка молча слушала его порой сбивчивые слова… Тихо гладила его плечи… Потом на секунду прижала к ресницам тонкие пальцы:
- Это же было счастье, Сань!.. У тебя… у неё… Так жаль, что не всегда сбывается загаданное!
Санька взял её ладони, поднёс к губам:
- Было счастьем, – да. Но ты же учительница… знаешь, что такое прошедшее время.
Галка не вытерла всё-таки скатившиеся слёзы. Прошептала:
- Да?.. Санечка, как мне надо было… чтобы ты это сказал! – Прижалась к его груди: – Я люблю тебя. Я так счастлива, что ты… любишь нас с Маришкой!..
Александр так благодарен был Галке за понимание, – просто ошеломительное понимание… Так берёг её спокойную уверенность… про безвозвратно прошедшее время… И вот теперь надо было вернуться в посёлок. Все эти годы Санька примерял свою работу… события, ошибки и удачи… поступки свои, – всё примерял на ту, родную, шахту, где ещё перед армией начинал работать проходчиком. Неотступная надежда – вернуться туда, домой… волнующей тайной тревожила и радовала Ветлугина… С годами почти убедил себя, что надежда эта – тоже из тех, что никогда не сбываются… Всё же вечером, – Галка проверяла тетради своих второклассников, а семиклассница Марина, к Галкиной радости, уже неплохо умела помогать матери, – Ветлугин сел напротив. Галина на секунду оторвала глаза:
- Ну, выкладывайте… Александр Михайлович. Только всё, и – сразу. Слушаем,– улыбнулась дочке…
Ветлугин тоже улыбнулся, – виновато… И Галя, как всегда, непостижимым образом почувствовала это его виноватое настроение. Закрыла проверенную тетрадку, а новую не взяла. Сплела пальцы у подбородка…
- Гал!.. Мариш! А мне работу новую… предложили…
Галина смотрела серьёзно:
- Надеюсь, – не министром угольной промышленности?
Саня немного осмелел:
- Нет. Пока – директором шахтоуправления.
Галка непонимающе пожала плечами:
- Плох тот главный инженер… что не мечтает стать директором шахтоуправления.
- Гал!.. Не здесь. В посёлке. В моём родном Криничном.
Маришка обрадовалась:
Мы будем жить в Криничном?
Последние годы часть летних каникул Марина проводила в посёлке. Там у неё много подруг, да и с двоюродными братьями подружилась. Здесь всем хвастается, какие у неё братья, Мишка с Денисом.
Галина укоризненно посмотрела на дочку:
- Марина! Куда ты торопишься?.. Разве вопрос уже решён? Разве это… так решается, в одну минуту? И вообще… Тебе спать пора.
Марина вскинула удивлённые глаза.
- Я что – два раза повторять должна? – Галинин голос непривычно сух.
Дочка ушла в свою комнату. Галина открыла тетрадь. Молчала, пока не проверила последнюю… А потом, уже в постели, сказала:
- Тебе так хочется… чтобы желание сбылось?.. Или надеешься успеть загадать новое?.. Ждёшь августа…что звёзды снова будут падать.
Санька обнял жену:
- Гал!.. Какое желание?.. Оно сбылось, когда Марина родилась.
Галина усмехнулась:
- А до этого оставалось несбывшимся… И ты ищешь повод…
Саня поднялся. Достал сигареты.
- Ты вот что, Гал. Я Журавлёву сказал, что отвечу завтра. Что с тобой посоветуемся…
- Ну, вот и советуемся. У Марины – музыкальная школа… У меня – работа. Какой посёлок? Какое шахтоуправление? – Галка вдруг расплакалась: – Тебе просто хочется туда, где она…
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Окончание
Навигация по каналу «Полевые цветы»