Однажды мне рассказали историю неслыханной жадности. Совершенно анекдотичная, с черным юморком такая история:
В детстве друг моего мужа Петя как-то поехал на турбазу с рабочим коллективом родителей. Было это в начале голодных 90-х. А там грибов видимо-невидимо!
Насобирали их несколько вёдер, нажарили несколько сковородок. Ели все, кроме Пети, который то ли грибов на дух не переносил, то ли в детстве «чуйка» еще работала.
Взрослые отравились страшно. Всю ночь окрестные леса оглашались звуками коллективной очистки организма.
И вот наступило утро, сидит счастливчик Петя – свежий-выспавшийся-бодренький, чай с пряником на кухне пьет. И наблюдает такую картину:
В кухню вползает некий дядя с лицом нежно-болотного цвета. Подходит он к сковороде… берет ложку и начинает запихивать в себя остатки вчерашних грибов.
– Дядя Дима, что ж ты делаешь?! – спрашивает его ошарашенный отрок.
– Эх, – отвечает тот, – масла-то жалко!
История эта – великолепная иллюстрация алчности, которая относится к 7 смертным грехам в католицизме или 8 греховным страстям в православии.
Вообще, старославянское слово «грех» (грѣхъ) изначально означало вовсе никакое ни непростительное преступление, а попросту «ошибку», отсюда в современном русском языке остались слова «погрешность» и «огреха».
На иврите, из которого понятие первоначально пришло в Христианство, грех звучит как «хет» – промах.
Собственно, что «грѣхъ», что «хет» требуют от человека вовсе не осыпать голову пеплом и плакать, ожидая кары Господней, а признать, покаяться, принести искупление.
Это очень важно для нашего психологического здоровья. Сделал пакость: признай, извинись, компенсируй ущерб. Не нужно нырять в вину с головой, нужно принять ответственность:
«Я сломала твою астролябию, прости, пожалуйста, уже заказала тебе новую на Ali-Express. Прими пока от меня тортик в качестве извинения».
К слову, в языческих культурах был тот же самый алгоритм:
«Пересвет, прости меня! Я тут давеча на пиру перебрал квасу хмельного и твоего брата отметелил. Буду колоть осенью свинью, треть туши твоя. А сейчас прими, не погнушайся, полведра браги на опохмел».
Я снова и снова призываю своих, пациентов, читателей, слушателей не отягощать души виной, не подпитывать чертей-неврозы этим невыносимым состоянием. А вместо этого следовать простому алгоритму, который наши мудрейшие предки придумали тысячи лет назад.
Но «смертные грехи» совсем иного качества.
Смысл здесь даже не в том, что человек, совершивший некое тяжелое преступление, обречен на вечные муки после смерти. Страдать приходится при жизни.
«Греховные страсти» (те же «смертные грехи» в православии) – это не однократные грехи-ошибки, это «навыки души», которые сформировались в ней от многократного повторения одних и тех же вредоносных действий. Здесь нет никакого «нечаянно», «не подумавши», «бес попутал». Это привычка.
А привычка, как говорится, вторая натура. Пагубная привычка противоречит естественным жизненным потребностям, следовательно, искажает замысел природы/ бога (это уж как кому угодно).
Такая «страсть» вместо удовольствия приносит сплошные мучения. Но человек, увы и ах, практически не в состоянии от нее отказаться. К слову, на старославянском слово «страсть» означает «страдание» («страсти Христовы»).
Однако, вернемся к алчности. А заодно разберемся, чем она отличается от простой жадности, скупости, корысти, и почему именно алчность не простой недостаток, а тот самый "смертный" грех.
Корысть
Слово «корысть» в старославянском имело куда более широкий смысл, нежели «жадность к богатству». «Корысть» – это вообще любой кровный интерес, любое собственное желание:
«Как молоденьку ведь взять, да то чужа корысть» – рассуждает в былине престарелый Илья Муромец о возможности брака с молоденькой.
Жадность
Именно она, как известно, «фраера сгубила». Жадность, как, впрочем, и корысть, не столько черта характера, сколько чувство. А чувство содержит в себе множество эмоций:
- тут и та самая «корысть» – страстное желание обладать чем-то,
- и зависть с ревностью – «Хочу такой же шампунь, как у нее»,
- грусть, тоска, и даже злоба – надо делиться, а я не хочу,
- страх – я сейчас лишусь, а потом у меня уже никогда не будет.
- А еще ведь и бывает жадность к жизни, к знаниям = жажда. В этом смысле я и сама та еще жадина.
Вообще, жадность обусловлена эволюцией. Древнему человеку постоянно не хватало пищи и прочих ресурсов для выживания. Щедрым крайне сложно быть на голодное брюхо.
Так же жадность крайне свойственна маленьким детям. Они просто еще не имеют представления о времени. У них, как и у первобытного человека, сплошное «сейчас».
И если у трехлетней Маши требуют быть доброй девочкой и отдать конфету Мише, Маша просто понимает, что у нее конфеты больше нет и не будет.
Поэтому, как психолог, я всегда советую клиентам смотреть поглубже, выяснять, что спрятано под жадностью.
Что ты чувствуешь, когда испытываешь жадность?
- Зависть? – подумай, как можешь обрести подобное собственными силами.
- Страх? – почему ты думаешь, что у тебя больше никогда не будет ресурсов?
- Злость? – что на самом деле происходит между тобой и тем, кто претендует на твой ресурс?
- От восторга в зобу дыханье сперло? – эх, возможно, ты собрался покупать акции МММ или уже стал тем самым «фраером», готовым играть с шулерами.
- А, может статься это просто-напросто здравый смысл, например, когда подруга в пятый раз просит «пятерку» взаймы, а о возвращении и речи не идет, как показывает практика.
Скупость
Если жадность – это стремление получить как можно больше, то скупость – стремление потратить как можно мень
Скупой, как известно, платит дважды.
- Это экономия на спичках. Это пожалеть денег на мастера, полезть чинить стиральную машинку самому, после чего оный предмет можно нести на свалку.
- Это трата непомерных временных ресурсов, когда вместо того, чтобы нанять бухгалтера, разбираешься во всем сам.
- Это потеря здоровья физического и психологического, потому что «Ну что ж я дурак, этим шарлатанам платить. Сейчас сам почитаю книгу про депрессию и вылечусь».
Ну и наконец –
Алчность
Почему именно она одна из всего списка попала в смертельный «топ 7»? Логично предположить, что она самая вредоносная из вышеперечисленных «грешков».
Как мне думается, к алчности можно отнести все то, что в современной психологии называется зависимостью или аддикцией на профессиональном сленге.
Это постоянная, неутолимая жажда того, от чего тебе на самом деле плохо: наркотик, алкоголь, токсичный партнер, торт на ночь, деньги, погоня за которыми лишает всех радостей жизни, погоня за идеальным телом, масло, на котором жарились ядовитые грибы.
Это навязчивая потребность. Это уход от реальности, в независимости, идет ли речь о химическом веществе или об отношениях с человеком, который не способен любить (а ты ждешь и надеешься, отрицая очевидное).
Это то явление, когда «Одной дозы более чем достаточно, а тысячи доз никогда не хватает». Идет ли речь о кусочке торта, бокала шампанского, первой пощёчине или одного приема ядовитых грибов, чтобы понять – с меня хватит!
Если мы продолжаем врать себе: «еще один кусочек, еще один шанс, еще один бизнес-проект… и, может, все изменится», мы попадаем в ловушку. Мы выпадаем из естественной жизни, полной радости, самых разнообразных эмоций, наш мозг вырабатывает дофамин только на определенный раздражитель. А без него жизнь не мила. «Хочу, хочу, хочу! Только этого и только так, а вся ваша остальная жизнь мне не нужна». Ну и, собственно, вот он – «смертный грех», организующий все условия ада при жизни.
Дисклеймер: дорогие подписчики, данная статья ни в коем случае не претендует на раскрытие некой истины. Да и на научную тоже не претендует (с ними я выступаю на конференциях по юнгианской психологии). Это просто размышления автора. Если у читателя есть, что добавить или обсудить – я буду рада интересному диалогу. На комментарии в духе «Все не так, а вот так вот», я не отвечаю.
Благодарю за лайк и подписку)