Ни для кого не секрет, что «под крышей» советских учреждений за границей находились резидентуры КГБ и ГРУ. Техническую работу в них, особенно больших по составу, обеспечивали оперативные технические сотрудники – водители, радисты-шифровальщики, фототехники.
Николая Чернов был командирован в нью-йоркскую резидентуру ГРУ на одну из таких должностей в 1962 году. Он должен был содержать технические средства разведки и фотолабораторию. Там он проявлял и распечатывал пришедшую из Центра пленку с указаниями, то есть принимал входящую почту, и фотографировал исходящую. Это были добытые разведчиками документы, их справки и отчеты.
У Чернова не было дипломатического паспорта, и за пределы советского представительства он мог выходить только в сопровождении кого-нибудь из сослуживцев. Они иногда брали его, чтобы пройтись по вечернему Бродвею, окрасившемуся рекламой ресторанов, кабаре и стриптиза.
По мимо своей основной деятельности приходилось Чернову заниматься и хозяйственными делами. Однажды ему поручили приобрести строительные материалы для ремонта в представительстве. Он с водителем поехал в хозяйственный магазин, закупил необходимое, а продавца попросил в чеке не указывать оптовую скидку. Положил себе в карман 250 долларов. Такой гешефт Чернов проделывал несколько раз. Очень хотел купить дорогую фотокамеру. Вот и попался на крючок сотрудникам ФБР.
В те годы в Нью-Йорке американские спецслужбы следили за всеми сотрудниками советского представительства в ООН. Внимательно изучали их слабые стороны, стремясь найти предлог, чтобы сделать вербовочное предложение. Чернов был подходящей для этого фигурой.
Однажды, когда он по хозяйственным делам был за пределами представительства, к нему подошли двое мужчин. Они показали ему копии платежек, с которых он имел свой незаконный заработок. Это был элементарный шантаж, и он сработал. Чернов знал, что за обман его отправят в Москву, и он станет невыездным. Поэтому он не выразил протест, заявив, что это провокация, а безропотно согласился сотрудничать. А ведь можно было вернуться в представительство и во всем признаться руководителю. Конечно, после вербовочного подхода его не могли оставить заграницей, но зато вернулся бы на родину с чистой совестью.
Сотрудники ФБР согласовали с Черновым условия связи и стали получать от него копии документов резидентуры. Они представляли большой интерес, поскольку хранили информацию о деятельности ГРУ в США и работе его разведчиков.
Чернова перевели на связь с ЦРУ, когда его командировка подходила к концу. Ему передали условия связи в Москве. Он должен был выставить сигнал о готовности к встрече со своим новым куратором. Чернов этого не сделал, поскольку опасался разоблачения. Он работал в оперативно-техническом отделе, обрабатывая почту, пришедшую от резидентур ГРУ, разбросанных по всему миру. На всякий случай копировал некоторые документы, которые прятал в тайнике на своей даче.
Этот случай представился, когда Чернова перевели на работу в МИД. Он стал выезжать заграницу в краткосрочные командировки в качестве дипкурьера и сумел восстановить связь с ЦРУ. Так бы и продолжалась шпионская деятельность Чернова, если бы его не уволили за пьянство. В 1976 году он вышел на пенсию, купил загородный дом и поселился в нем, забыв о своей преступной деятельности.
Только через 10 лет его выдал другой предатель – генерал ГРУ Дмитрий Поляков. В ходе следствия он рассказал о Чернове, однако доказательств, против него не было. Их собирали еще четыре года, и только в 1990 году Чернов был арестован.
В своей преступной деятельности он признался сразу. Суд приговорил Чернова к восьми годам колонии. Во времена Ельцина за шпионаж давали небольшие строки. Видимо Борис Николаевич считал предателей борцами с коммунистическим режимом. Через полгода Чернова выпустили на свободу по амнистии. Прожил он недолго. Слишком расшатана была его нервная система, и сказалось злоупотребление алкоголем.
