Сотвори легенду – и получишь шанс надолго обрести благодарного читателя.
***
Локально-временные координаты
Карамзин уловил важный момент, который иногда упускается из виду начинающими литераторами: сюжет произведения должен быть привязан к месту и времени. Для чего это нужно? Читатель художественного произведения, как ребёнок, требует конкретики, он хочет яснее представлять, где и когда происходит действие. В «Бедной Лизе» такая информация выдаётся с исчерпывающей полнотой.
Действие происходит в окрестностях Москвы у Симонова монастыря, там где «по желтым пескам течёт светлая река» (Заметим, что за одно такое выражение, современные критики обозвали бы Карамзина графоманом, но в конце XVIII века такое дозволялось, и мы благосклонно делаем скидку на ту эпоху.), да и в самой Москве тоже.
Временной план делится на две части. Рассказчик рассказывает историю, условно говоря, в 1792 году, а действие разворачивается «лет за тридцать перед сим», то есть в самом начале царствования Екатерины II, и время года, разумеется, указано – весна, когда цветут ландыши. Будем полагать, что это конец мая – начало июня.
Таким образом, отметим урок от Карамзина: если взялся рассказывать историю – определись с географией и хронологией сюжета.
Доверие читателя
Историю бедной Лизы мы видим глазами рассказчика, который у читателя отождествляется с самим автором, и именно поэтому возникают эффект доверия и ощущение реальности описываемых событий. А чтобы ни у кого не оставалось в этом сомнений, сообщается: «Он (Эраст) сам рассказал мне сию историю».
Рассказчик не беспристрастен. Он на протяжении всей истории выражает своё отношение к героям и собственные чувства, вызванные сюжетом, подсказывая читателю, когда и как нужно сопереживать. Это напоминает современные ситкомы, когда зрителю закадровым смехом подсказывают, когда нужно смеяться. Так вот, Карамзин словно намекает читателю, как нужно всё воспринимать: когда – вздыхать, а когда – плакать.
Надо сказать, что читатель, убеждённый в правдивости истории, даже если эта правдивость художественная, более ярко и эмоционально переживает действие сюжета. Не случайно часто современные фильмы и книги предваряются пометой: фильм снят (книга написана) на основе реальных событий. Это, между нами, девочками, говоря, маленькая хитрость, не очень честная уловка, а не художественный приём. В правдивость, реальность, происходящих в книге событий, читатель должен поверить исходя из самого текста произведения, а не благодаря внетекстовой декларации. Только в самом конце произведения автор позволяет себе воскликнуть: «Ах! Для чего пишу не роман, а печальную быль?» И у читателя не остаётся сомнений, что рассказчик и автор – одно и то же лицо.
Урок от Карамзина: субъективизм рассказчика по отношению к героям – приём, который позволяет вызвать доверие читателя к истории, убедить в её правдивости. Когда рассказчик отождествляется с автором, усиливается ощущение реальности происходящих событий.
Успех «Бедной Лизой» сделал пруд у Симонова монастыря местом паломничества влюблённых молодых людей. Поклонники Карамзина определили точное расположение могилы несчастной девушки и могли показать, где находилась её хижина. На деревьях высекались любовные надписи, в ветвях дубов прятали записки с воздыханиями. Рассказывали, что не одна девушка покончила с собой в Лизином пруду из-за несчастной любви. В двадцатых годах XIX века появилась ироничная эпиграмма, дошедшая и до нас:
Здесь бросилася в пруд Эрастова невеста.
Топитесь, девушки, в пруду довольно места.
Думаю, что в наше время автора эпиграммы, а возможно, и самого Карамзина привлекли бы к ответственности за побуждение к суициду.
Урок от Карамзина. Сотвори легенду – и получишь шанс надолго обрести благодарного читателя.
Начало здесь: