Писатель Набоков, как известно, Владимир Владимирович. Следовательно, отец его тоже был Владимиром, только Дмитриевичем. Дмитрий же Набоков, его дед, был Николаевичем, а вот прадед Николай Набоков, служивший по удельному ведомству (whatever that means) был Николаем Александровичем. И у Николая Александровича был брат — Иван Александрович Набоков. О нем и поговорим.
Иван Александрович Набоков героически воевал с Наполеоном (дослужился до генерал-майора, хотя ему не было и 30; был ранен в голову в заграничном походе). После выступления декабристов Иван Александрович возглавил комиссию военного суда над мятежниками из Черниговского полка. Подавлял поляков в 1830-1831 гг. — да так активно, что получил за это орден.
В 1848 году (уже за 60) был отправлен вроде бы на пенсию. Но в 1849 году назначен комендантом Петропавловской крепости, куда и были доставлены «злодеи»-петрашевцы, включая молодого, но уже популярного писателя Достоевского. Более того, наш без-пяти-минут-пенсионер Набоков возглавил «Секретную следственную комиссию».
Некоторые воспоминания о Набокове-тюремщике оставляют, конечно, полное ощущение чтения новостей на «Медиазоне»:
- комендант Набоков посещал иногда наши кельи, желая удостовериться лично в нашем благополучном проживании в командуемой им крепости и показать тем свою заботливость о нас. При посещении своем, он, однако же, ни разу не удостоил меня никаким добрым словом участия, а только исполнялась им формальная обязанность коменданта; войдя в келью, он спрашивал о здоровье, а я при виде его спрашивал: «скажите, скоро ли кончится наше дело?» — на что он обыкновенно отвечал: — «я почем знаю? — Вы лучше знаете, что вы наделали!» — и, как бы избегая дальнейшего вопроса, он сейчас же уходил;
- почтенный комендант Петропавловской твердыни и командир жандармского корпуса нечаянно-негаданно превратившийся в инквизитора, присяжного заседателя и вместе судью по политическому делу, о сущности которого, равно как и об обязанностях принятой на себя роли судьи, не имел решительно ни малейшего понятия, был твердо убежден, что если уже кто посажен в тюрьму, то, конечно, он уже тем самым виноват и заслужил казнь;
- генерал Набоков, видимо, в комиссии чувствовал себя не на своем месте; казалось, он вполне был убежден в существовании зловредного заговора вообще и в моей к нему прикосновенности в особенности; но в чем именно состоял заговор и какая была моя вина, он в этом не мог дать себе отчета.
Впрочем, было ведь и хорошее! Вот что вспоминал про Набокова брат Достоевского — архитектор Андрей Михайлович, которого арестовали не просто по ошибке (там всех арестовали по ошибке), а попросту вместо другого брата Достоевского — Михаила.
«Я поклонился и хотел выходить, но генерал Набоков остановил меня и позвонил. —Его каземат ужасный, надо перевести его. (Вошедшему по звонку плац-майору). — Отведите этого господина в новые помещения и устройте его в одном из лучших номеров. Мы вышли и я, не заходя в старый каземат, очутился на новоселье, куда мне перенесли и мое курево со всем прибором. Новое мое помещение показалось мне раем после каземата № 1. Это была чистенькая комнатка, походящая более на отдельную больничную палату, нежели на каземат».
Всего Андрей Михайлович Достоевский по ошибке провел в крепости 13 дней. Федор Михайлович провел каторжном остроге четыре года.
Если Вам интересны любопытные факты о русских (и не только!) писателях, интересные истории про литературу и литераторов — подписывайтесь на мой канал.
