Почему вернувшиеся в горы после репрессий и ссылки горцы больше не захотели жить в саклях?
Экскурсия в селение Верхняя Балкария на Кавказе – одно из самых сильных впечатлений моей жизни.
Я, собственно, вот о чем.
На исходе Советского Союза руководство тогдашней Кабардино-Балкарской Советской Социалистической Республики требовало от Москвы признать геноцид кабардинцев и балкарцев и выплатить соответствующие компенсации. Да, была в жизни этого гордого народа такая страница. В течение нескольких суток все население было вывезено в холодную Сибирь и казахстанские степи.
- После разрешения вернуться в исторические места, - рассказывает экскурсовод, - жители хотели вернуться именно в свои сакли. Но власти не разрешили этого сделать. Селиться было разрешено только на больших дорогах, чтобы властям легче было контролировать население. Попытки вернуться в исторические семейные сакли или построить новые, но в горах, в стороне от дорог, пресекались.
Селение Куннюм, куда мы держали путь, этим требованиям вполне соответствовало, но все же оно опустело навсегда, превратившись в музей.
Судя по эмоциям, сама экскурсовод принадлежала к балкарцам – уж очень выделяла она достоинства своего народа и превосходство его над другими этносами. Спорить пока было не о чем, а патриотизм, по моему глубочайшему убеждению, очень нужное человеку качество.
И вот мы в Верхней Балкарии, точнее – мы на руинах селения Куннюм. Отсюда в сороковые годы власти согнали местное население, и больше здесь никто не живет, а сакли… Лишившиеся крыш и деревянных элементов конструкции пустуют уже восемьдесят лет и еще столько простоят. То, что осталось от селения Куннюм. В принципе, в Куннюме можно было жить. Стоит селение на большой дороге, властями контролируется без проблем. Но люди – не вернулись в свои сакли.
Что такое сакля? Это не просто дом горца. На очень крутом склоне горы выстроены каменные террасы. Вначале вертикальная стена сооружалась из крупных камней, в щели укладывались камни поменьше, затем маленькие… Стены толщиной в метр и более не предполагали большого количества окон. Они зачастую вообще без окон были. И – без очага, тем более, что и с топливом на склоне горы было весьма проблематично. От дождя и града такая сакля укроет, а вот от мороза – это уже вряд ли. Крыша одной сакли служила двором для другой, расположенной чуть выше. Сохранившиеся клетки строений имеют размер 3х4, 3х5 метров, иные еще меньше. Между саклями – узкая извилистая тропа. Мебель как таковая отсутствовала, разве что ложе, в которое постоянно добавлялись овечьи шкуры – и для тепла, и для мягкости.
На некоторых стенах висят памятные таблички, извещающие о семье, проживавшей в данной сакле до депортации.
По дороге в Куннюм и обратно экскурсовод указывала нам на добротные дома и учила, как отличить строения одних горских народов от других. И это были ДОМА – с окнами, печками, большими усадьбами и огородами.
Рассказ о жизни горцев в Сибири изобиловал подробностями о страданиях. Спокойные интонации экскурсовода подчеркивали, что все беды горцы выдержали с достоинством.
Наш отъезд от селения Куннюм задерживался в ожидании опаздывающих, и у меня состоялся разговор с экскурсоводом тет-а-тет.
- Что Вы знаете о Сибири? – спрашиваю.
- Вечные снега и лютые морозы, - отвечает.
- А жилье как устроено?
- Землянки - отвечает.
- А вы лично сами были в Сибири?
- Не довелось. Родилась после возвращения родителей на Родину.
Пытаюсь рассказать о Сибири. Да, зима здесь долгая, зато лето жаркое и солнечное. Дома у людей задолго, за сотню лет до депортаций были пятистенки – а это площадь около 50 квадратных метров. И еще - обилие окон, русские печи, а значит – тепло и светло. И еще большой двор с надворными постройками - сараями для скота, банями, отдельно стоящими летними кухнями, кладовыми, дровяными сараями и навесами для сена. И еще огород.
Мне понятно, почему горцы не вернулись в сакли. Пожив несколько зим в ДОМЕ, где тепло и светло, они уже не захотели жить в каменных мешках. Вернувшись в родные селения, они стали строить не сакли, но ДОМА по образу и подобию того, что видели в холодной Сибири и Северном Казахстане.
Экскурсоводу не понравился мой сибирский патриотизм. И уж тем более, не поверила она моим рассказам про дома, климат и погоду.
У меня же сложилось четкое убеждение: Хас-Булат удалой, понявший, что в «холодной землянке тепло», принял для себя решение о том, как должно быть устроено жилище современного горца. И это – не каменная традиционная сакля.
