Народная артистка Азербайджана, обладательница ордена «Шохрат», композитор Шафига Ахундова вошла в историю азербайджанской музыки как первая женщина-композитор, создавшая оперу.
Шафига Гулам гызы Ахундова родилась 21 января 1924 года в городе Шеки – одном из древнейших культурных центров Азербайджана, в семье Гулама Багир оглу и Зулейхи Самед гызы Ахундовых. В большой семье Ахундовых росло шестеро детей: Зумруд (дочь от первого брака отца), Шафига, Исмет, Таир, Нариман и Рафига. Во второй брак Гулам Ахундов вступил будучи зрелым мужем, государственным деятелем и первым секретарем райкома Шекинского уезда. Он вел большую просветительскую деятельность, открывал школы и учебные заведения для бедноты, организовал театр, был создателем и первым главным редактором газеты «Нуха фяхляси». Прогрессивный, но в то же время суровый и неприступный характер Гулама Ахундова сказывался и на воспитании детей. В последние годы жизни Шафига ханым часто вспоминала в интервью историю своего музыкального противостояния отцовским запретам.
Способность к музыке проявилась у нее с малых лет. Зулейха ханым обычно так представляла ее гостям в доме: «А это моя дочь Шафига! Ноги ее вечно танцуют, а руки играют!» Музыка притягивала Шафигу магнитом, она постоянно что-то наигрывала на пианино и напевала, что часто вызывало возмущение отца. Он видел в своих детях ученых, серьезных и образованных людей, а для Шафиги прочил будущее врача. Но время распорядилось по-своему.
В начале 1930-х Ахундовы переехали в Баку. Здесь Шафига начала учиться во 2-й среднеобразовательной школе, а пианино по-прежнему оставалось ее главным собеседником, она начала сочинять собственные песни. Увлечение музыкой могло бы так и остаться «несерьезным занятием», если бы в судьбу будущего композитора не вмешалась ее старшая сестра Зумруд Ахундова, к тому времени уже кандидат филологических наук. Она решительно отвела Шафигу к Узеиру Гаджибейли и предложила послушать ее.
В тот день Шафига Ахундова впервые исполнила свою песню «Ройа» в стенах музыкального заведения. Она сама играла и пела, чем поразила Узеир-бека. Великий композитор, чье имя впоследствии станет синонимом «основоположника азербайджанской музыкальной культуры», обладал поистине пророческим распознаванием композиторского дарования. Но в случае с Шафигой Ахундовой он предположил, что она могла бы стать не только композитором, но и замечательной вокалисткой. Этот день стал поворотным пунктом ее жизни.
***
В источниках не сохранился точный год, когда Шафига Ахундова поступает в Бакинское музыкальное училище имени Асафа Зейналлы. Скорее всего, в 1938–1939-м. После окончания седьмого класса средней образовательной школы она поступает в музыкальное училище, где обучается по классу тара у Агабаджи Рзаевой, по теории – у Мамеда Насирбекова и одновременно начинает заниматься композицией с Гаджибейли. Позже продолжит занятия классической композицией уже в консерватории (1951–1956) в классе Бориса Зейдмана – к тому времени она уже будет известным и любимым народом композитором.
Восемь лет, практически до самой смерти Узеира Гаджибейли в 1948 году, Шафига Ахундова занималась и работала под его руководством, познавая композицию и основы азербайджанской народной музыки. Она оказалась «последним из могикан» – последним оставшимся в живых из учеников Узеир-бека в начале нулевых годов. В воспоминаниях о великом композиторе и учителе проглядывает и процесс ее собственного становления.
«Узеир-бек называл меня «гочак гыз» (храбрая девочка)», – вспоминала Шафига ханым в одном из своих последних интервью. Она могла позволить себе сказать или сделать такое, на что отважился бы не всякий парень. Сам факт поступления в музыкальное училище против решения отца уже был смелым поступком. В первые дни он даже не желал пускать ее домой, и девочке приходилось ночевать у соседей. А потом все же сдался – уговорами Зулейхе ханым удалось примирить мужа и дочь.
В классе Гаджибейли Шафига ханым познавала не только основы музыки, но и глубину человеческих взаимоотношений. «Как-то я пришла на урок, и Узеир-бек, взглянув на меня, сказал: «Что-то не нравишься ты мне сегодня, Шафига. Почему у тебя глаза красные? Ты плакала?» Мне пришлось признаться, что я потеряла все талоны на хлеб. А это было в годы войны, когда хлеб в магазинах выдавался только по карточкам. И тогда он, не раздумывая, отдал мне свои талоны и попросил дать обещание, что я никогда не буду терять свои хлебные карточки». Обучая композиции, он требовал помимо постоянной работы над собой, помимо досконального изучения мировой культуры и национальных истоков также пристального взгляда ко всему, что окружает, в первую очередь к людям. Шафига была верным последователем своего Учителя. Ее волновала каждая деталь, каждая мелочь. Вот еще один штрих из воспоминаний Ахундовой: «Я помню, во время одного из занятий, когда Узеир-бек нам что-то объяснял, я, не удержавшись, прервала его: «Учитель, у вас лицо побледнело! С вами все в порядке?» Сокурсники с ужасом посмотрели на меня, а Узеир-бек закрыл лицо руками, помолчал минуту и тихо ответил: «Ты права. Мне действительно нехорошо. Вы все можете уходить, урока сегодня не будет».
***
Начало композиторской деятельности Шафиги ханым совпало с годами войны. Уже тогда в прессе отмечалось, что «Шафига Ахундова – одна из первых молодых азербайджанских девушек-композиторов, которая своими замечательными песнями, прекрасной музыкой служит Родине». Первые пробы композиторского письма Шафиги Ахундовой сразу получили известность и признание слушателей. Так, в Москве на пленуме 1948 года наряду со многими другими произведениями азербайджанских композиторов исполнялись вокальные сочинения Ахундовой. Она пишет не только песни, но и создает произведения для симфонического оркестра: поэму на слова Низами «Джаханда», симфонические опусы «Моя победа», «Твоя любовь», «Победа наша».
Исполнялись ее произведения и на I съезде композиторов Азербайджана: «Колыбельная» для оркестра народных инструментов, песни «Красивый парень», «Индийская девушка».
Особенно дорогим для Ахундовой был написанный в молодые годы «Танец колхозниц», название которого было дано Узеиром Гаджибейли. Но, пожалуй, самой памятной страницей того периода останется ее участие в создании первого гимна Азербайджана в 1944 году. Этот малоизвестный факт является еще одним ярким штрихом в творческом портрете композитора – в национальном гимне, музыке, что поднимает на ноги миллионы людей, есть и ее прикосновение. К созданию гимна Гаджибейли привлек своих учеников Ашрафа Аббасова, Сулеймана Алескерова и Шафигу Ахундову. А первым исполнителем его на прослушивании в Филармонии стала сама Шафига ханым.
***
Своего сына она назвала Талехом. Имя, в переводе с арабского означающее «судьба», пришло к ней как откровение, как просвет, в котором в одно мгновение высветилась вся ее жизнь. «Я думаю, это был знак свыше, как будто что-то в сердце подсказало мне дать сыну имя Талех», – вспоминала Шафига ханым. Мальчик родился в 1959 году. История умалчивает о причине развода Шафиги ханым с мужем, сына она воспитывала одна. Как рассказывает Земфира Кафарова, музыковед, близкая подруга и исследователь творчества Шафиги Ахундовой: «У Талеха с детства проявились необычайные музыкальные способности. Он поступил на класс фортепиано в музыкальную школу имени Бюль-Бюля, а по окончании перешел в консерваторию. Я преподавала тогда параллельно в обоих музыкальных заведениях, и мальчик фактически рос на моих глазах. С первых дней стало ясно, что ему требуется особое отношение, потому что удивительные способности и виртуозный талант Талеха граничили с нервными расстройствами. Это был не простой ребенок…» Как выяснилось позже, у мальчика оказалось страшное и неизлечимое заболевание – шизофрения. То, как Шафига ханым в одиночку, без чьей-либо помощи боролась с его недугом и как ежедневно побеждала, история ее материнского подвига требует отдельной книги. Талех постоянно был погружен в музыку. Она стала привлекать его и к своим сочинениям, советоваться с ним, они вместе ходили на все концерты, вместе ездили по всем районам Азербайджана на конференции и фестивали, Шафига ханым всюду находилась рядом с ним и, фактически, «лечила» его музыкой, инстинктивно понимая, что для сына это единственное спасение. Результат был поразительным! «Человек-оркестр» – назвал его как-то известный композитор Тофик Кулиев. Талех к 20 годам исполнял произведения своей матери на всех прослушиваниях, работал с вокалистами, позже начал помогать ей в аранжировке, композиции, писать собственные произведения. Именно благодаря ему впервые прозвучала на прослушивании и состоялась знаменитая опера Шафиги Ахундовой «Скала невесты».
Мечта написать мугамную оперу в стиле Узеира Гаджибейли зрела у нее с юношеских лет. Преддверием к ней стала музыка, написанная для радиоспектакля по повести Сулеймана Рагимова «Скала невесты». Эта пьеса получила большую популярность, она часто звучала по радио и нравилась слушателям. Тогда у Шафиги Ахундовой зародилась мысль написать оперу. В этой идее очень поддержал ее и сам писатель. Он даже купил для нее клавир оперы Гаджибейли «Кёроглу», постоянно интересовался, звонил, торопил… В 1972 году ее мечта обратилась в реальность. «Я хорошо помню день прослушивания, большое собрание композиторов и писателей, помню волнение Шафиги, – рассказывает Земфира Кафарова. – Впервые в Азербайджане оперу представляла женщина! Надо сказать, неоднозначной была реакция комиссии на оперу. Дело в том, что это произведение она создала на основе двух жанров – мугамной и песенной оперы. Появившиеся в начале прошлого века жанры так и не прижились в композиторской практике, оставшись в разряде экспериментальных направлений. Противоречивые мнения возникают и сегодня по отношению к мугамной опере Гаджибейли, до сих пор профессионалы задаются вопросом, полноценна ли такая опера. Тем не менее премьера «Скалы невесты» прошла с успехом, и было много положительных рецензий в прессе, но самое главное – это произведение стало эпохальным не только в ее творчестве, но и в истории азербайджанской музыки».
***
Шафига Ахундова прожила долгую творческую жизнь. Она плодотворно работала до 80 лет. Кроме камерных и симфонических сочинений ею написана музыка для 60 драматических спектаклей. Но для большинства любителей и ценителей ее творчества имя Шафиги Ахундовой связано в первую очередь с песней. Песни ее звучали всюду, и не только в Азербайджане, они были любимы народом. Младшая сестра Рафига Ахундова вспоминала, что «стоило с ней выйти на улицу, как их тут же окружали со всех сторон, целовали руки, просили автографы, говорили добрые слова...» Около 600 песен оставила нам в наследие выдающийся композитор. Написанные на стихи Низами, Физули, выдающихся поэтов-современников, они исполнялись в свое время лучшими азербайджанскими певцами: Шовкет Алекперовой, Зейнаб Ханларовой, Сарой Гадымовой, Фатмой Мехралиевой, Флорой Керимовой и многими-многими другими. Как певцы, так и слушатели влюблялись в ее песни сразу и навсегда. «Для меня песня, – говорила композитор, – это маленькая человеческая новелла. Песня должна быть демократичной – но не показной, а на самом деле доступной. Есть старое, может быть, сентиментальное понятие: любить людей. Если песня сочиняется не в защиту различных человеческих ценностей, ее нет смысла создавать. Песню можно создавать тогда, когда ты уверена, что можешь создать то, что чувствуют и думают большинство людей». Человек одержимый, Шафига ханым Ахундова относилась к своим песням как к малым детям, которых «растила с пеленок», – она сама находила своего поэта, увлекала поэта своей идеей, сама их пела и радовалась как ребенок, если задуманное удавалось. Она всегда знала и чувствовала, какая песня нужна людям, о чем они хотят петь.
Каждый раз, когда композитор создавала новую песню, ее беспокоил вопрос, понравится ли она слушателям, поможет ли в развитии эстетического вкуса. Она считала, что «самый лучший критик – это взыскательный слушатель, и авторы песен никогда не должны забывать об этом». Песня и стала ее последним произведением, написанным в 2004 году, песня с еще одним судьбоносным именем – «Махны олмюр» («Песня не умирает»)…
Она ушла из жизни 26 июля 2013 года на 89-м году жизни. Перед смертью завещала похоронить ее под любимую песню. С Шафигой Ахундовой прощалась вся страна, а ветер разносил над аллеей почетного захоронения, над Баку ее прощальный завет в песне «Хаят, сен не ширинсен!» («Жизнь, как ты сладка!»).
***
Она жила музыкой – в радости и упоении. Жила очень скромно, не умела распоряжаться бытом, но стоило ей улыбнуться, как все это становилось мелочью рядом с жизнью, которая так прекрасна! Шафига Ахундова до последних дней оставалась очень красивой женщиной, она легко находила общий язык с разными людьми, была всегда приветлива и внимательна к другим, в ее глазах невозможно было прочесть усталости и тягот, потому что они всегда светились. Чуть приподнятая над землей, чуть отвлеченная от мирской суеты, она словно облако впитывала в себя упоение жизнью, чтобы пролиться дождем в песнях, в своей музыке, в любви к сыну и своей земле.
Текст: Фариза Бабаева
Фото: Из личного архива Шафиги Ахундовой; Азербайджанский государственный музей музыкальной культуры
Журнал "Баку"