Посетить какие-нибудь места компактного проживания русских в Южной Америке мы хотели ещё в Бразилии. Для чего же? Ну дело в том, что эти русские эмигранты вовсе не те эмигранты, что заполонили в девяностые и нулевые Европу и США. Эти же русские, точнее даже они, а их предки переехали сюда ещё до Октябрьской Революции, а кто-то и после Великой Отечественной Войны. Интересно же посмотреть, как они, находясь в изоляции, сумели сохранить свою культуру и свой язык. Тем более, что большинство из них, это староверы - приверженцы той Православной церкви, что была до Петра I.
Но в Бразилии с этим делом оказалось сложно. Выяснить, где эти колонии располагаются, оказалось делом крайне затруднительным. Активный поиск по интернету показал, что основных таких колонии три - в Мато Гроссо, Амазонии и Паране. Первые две располагались крайне далеко от нашего пути, а про ту, что на границе штатов Парана и Сан-Паулу, в интернете практически никакой информации не было. Русская пара, у которой мы вписывались в Куритибе, рассказала про примерное место их нахождения. Но мы всё же решили попытать счастья в других странах, в частности - в Уругвае. Оказалось, что здесь это сделать на порядок порядок проще.
Одним из самых крупных поселений русских в Южном полушарии является посёлок Сан-Хавьер, находящийся на востоке Уругвая, на берегу одноимённой реки и на границе с Аргентиной. Основан он был в 1913 году переселенцами из России членами секты Новый Израиль. Основателем посёлка и одновременно главой секты был крестьянин Василий Лубков из Воронежской губернии. Всего в колонии изначально было 300 семей. Они прибыли на двух теплоходах из России в Монтевидео, а через некоторое время государство предложило им участок земли на берегу реки Уругвай. Так и был основан Сан-Хавьер.
Поселенцам сначала было крайне сложно. Вокруг были густые леса, суровый непривычный жаркий климат. Кроме того, хоть правительство и дало место для посёлка, земли для земледелия русским колонистам оно не выдало. Люди умирали от голода, тропических болезней. Через некоторое время Лубкову всё же удалось выбить у правительства некоторое количество земли, после чего жизнь в колонии начала налаживаться. Для интеграции поселенцев в уругвайское общество, Лубков также добился открытия школы в посёлке, где уругвайские учителя обучали русских детей испанскому языку. Поначалу это было очень непросто, так как в школе одновременно обучалось 150 детей разных возрастов, которые не знали испанского совершенно, а уругвайцы не знали русского. Но в последствии всё же как-то наладилось.
Через некоторое время, в 1926 году, Лубков из-за разногласий с другими членами колонии, покинул её и вернулся в Россию, ставшую к тому моменту уже СССР-ом.
Во времена Великой Отечественной войны, жители колонии довольно остро восприняли беду, свалившуюся на их далёкую родину. Было решено организовать сбор помощи солдатам на фронте. Был организован клуб имени Максима Горького, через который колонисты собрали и переслали в СССР немало полезных и нужных вещей. После войны клуб продолжил своё существование. Он работает и до сих пор, сейчас - это центр культурной жизни посёлка.
В 70-е годы для колонии настали нелёгкие времена. Установившаяся в стране диктатура начала активно притеснять русскую культуру в посёлке. Был закрыт клуб Максима Горького, уничтожена коллекция книг в библиотеке. Затем был арестован диссидент - русский врач Владимир Рослик, который пытался противостоять этим процессам. Рослика продержали в тюрьме довольно долгое время, затем выпустили, но не надолго. После последующего ареста в 1984 году он неожиданно скончался в тюрьме. Его жена настояла на вскрытии, которое показало, что смерть наступила в результате пыток. Данный инцидент сильно всколыхнул уругвайскую общественность и во многом повлиял на скорейшее падение этой диктатуры, которое произошло несколько месяцев спустя.
А Владимир Рослик стал национальным героем посёлка.
Сейчас в посёлке проживает около 11024 человек, практически все они - потомки приехавших в 1913 году русских мигрантов. Однако русский язык практически вышел из обихода, разговаривает на нём лишь старшее поколение, да и то уже не очень хорошо.
В пятницу 13 июля мы выехали из Монтевидео на север страны с целью посетить Сан-Хавьер, а затем горячие источники под городом Сальто. Прямого автобуса из Монтевидео в Сан-Хавьер нет, нужно ехать в город Пайсанду, который является ближайшим крупным городом к нему. До Пайсанду автобусы ходят, но не очень часто. Первый автобус уходит в 6.30, а второй только в 11.15. И поэтому, несмотря на то, что мы встали довольно рано, уехать удалось лишь в это время. Зато автобус был в трёх экземплярах, уже известный уругвайский маразм, тут был в действии (причём тут он куда более тяжёлый из-за таких больших интервалов).
До Пайсанду ехать из столицы 370 км. Естественно, приехали мы уже под конец дня. Пошли снова на автовокзал выяснять про автобус. Оказалось, что на следующий день автобус будет только в 15.30. Блин, и что делать? Но тут пришла идея поехать на другом автобусе, который идёт во Фрай Бентос. Дорога во Фрай Бентос проходит в 14 км от Сан-Хавьера. Стали выяснять можно ли так сделать? Оказалось, что можно, а автобус уходит в 7.50 утра.
И вот на следующее утро едем-таки. Нам продали билеты без мест в переполненный автобус, благодаря чему мне пришлось ехать стоя. Ну тем не менее, ехать не далеко и уже через 40 минут автобус высадил нас на нужном повороте. И вот она глухая дорога, ведущая в Сан-Хавьер. 14 км можно пройти за 3 часа, а может кто ещё и подвезёт, тогда быстрее выйдет.
Километра через полтора нас нагнал грузовичок, кабина которого была переполнена людьми и детьми. "San-Javier?", - спрашиваю я у водителя, лицо которого сильно похоже на лицо славянской национальности. "Si, San-Javier!". "А откуда вы?", - спросил водитель. "О, из России! Здорово, у меня папа по-русски говорит. Ну и я сам по-русски немного понимаю. Давайте я вас к нему отвезу, пообщаетесь".
Мы сели в кузов и понеслись в Сан-Хавьер. И вот, приезжаем, нас выходит встречать папа нашего водителя, "О, не может быть! Действительно из России?",- спросил он нас на русском языке.
Его зовут Александр Забелин, он родился здесь, в Сан-Хавьере, и его отец родился здесь через три месяца после того, как колонисты приехали на это место. Таким образом, он уже эмигрант третьего поколения, а его сын - четвёртого. Сам Александр говорит неплохо по-русски, однако многие слова не помнит, ему их проще сказать на испанском. Писать и читать ему тоже несколько тяжело. Скорее всего он уже и думает на испанском языке, хотя несколько раз при нас звонил телефон и он по нему говорил на русском. Но образ жизни у него во многом уругвайский, как и все уругвайцы он много пьёт мате.
Дом Александра
Внутри всё довольно скромно выглядит.
Но какой у него русский! Это надо слышать. Это как раз тот случай, когда время остановилось или мы вернулись по этому времени назад. Сейчас так в России уже никто не говорит. Слова "опосля", "повертайтеся налево" и т.д., подобный стиль можно лишь прочитать на страницах рассказов Чехова, Салтыкова-Щедрина и других классиков, а тут их можно услышать в живую.
Александр никогда не был в России или СССР, хотя пара раз у него выпадала возможность поехать, но он не мог по тем или иным причинам. Интересно, конечно, пообщаться с человеком, который прожил всю жизнь в месте, где не говорят на родном языке и никогда не был там, где говорят.
Пообщавшись с Александром, послушав его рассказы про местные реалии, про историю посёлка и посмотрев всякие альбомы, мы пошли гулять по посёлку.
По дорогам растут апельсиновые деревья.
Памятник Хосе Артигасу - национальному герою-освободителю Уругвая.
Автобусные остановки украшены в честь предыдущего праздника дня посёлка, когда ему было 98 лет. Кстати, подсолнухи здесь нарисованы не случайно. Они стали неким символом Сан-Хавьера. Несмотря на то, что это не то что бы национальная русская зерновая культура, именно русские первыми начали сажать подсолнухи в Уругвае. Уругвайцы сначала над русскими посмеивались, а потом поняли, какой это полезный цветок и стали тоже его выращивать.
Место захоронения Владимира Рослика
Рядом - площадка его имени
Перекрёсток улиц Лубкова и улицы 27 июля. Последнее - день основания посёлка и главный его праздник, который отмечается ежегодно. В этом году тоже будет отмечаться.
Управа посёлка
Выходим к реке Уругвай. Пейзаж тут снова в такое время кажется каким-то родным.. За рекой можно наблюдать Аргентину.
Церковь "Новый Израиль", положившая основу посёлку
На каких же ещё машинах ездить потомкам русских мигрантов?
Кроме клуба Максима Горького, в посёлке есть ещё культурный центр "Победа"
С музеем эмигрантов. К сожалению, и клуб, и центр, и библиотека при нём, и музей, всё было закрыто.
Магазинчик
Но к сожалению, стоит признать, что русский язык в Сан-Хавьере уже практически исчез. Его, конечно, знают старшие, но даже уже далеко не на превосходном уровне. Сын Александра уже русского не знает, равно как и вся остальная молодёжь. Они уже все ассимилировались, в обиходе используется только испанский. Пройдёт ещё десяток-другой лет и от русского в колонии останется только память и названия некоторых улиц. Беда ещё состоит в том, что на протяжении всей истории существования поселения, в нём русский язык не преподавался никогда. Лишь последние 2-3 года сюда стала приезжать учительница из Воронежа, которая учит местных детей и подростков языку предков.
Въезд в город. Похоже, переводили гуглопереводчиком
Особенно вот это...
Исцарапанная поверхность. Хоть бы одна надпись на русском...
Стало нам интересно, можно ли тут отведать русской еды? Борщ там, вареники, блины. Александр рассказал, что есть некая женщина, которая всё это готовит, и у которой дома можно всё это поесть. Но она испанка, а муж её наполовину русский, наполовину испанец, но практически не говорит по-русски.
Сан-Хавьер поддерживает связи с российским посольством. Послы приезжают к ним и они ездят в Монтевидео (кстати, в Монтевидео тоже есть клуб Максима Горького). Александр показывал свои фотографии, где он запечатлён вместе с послом России в Уругвае. Также в клубе есть танцевальный клуб, где детей учат русским танцам. К ним также приезжала несколько раз учительница танцев из России.
