Друзья, взгляните – какая замечательная статья про Ленинградский фарфоровый завод имени М.В. Ломоносова была опубликована пятьдесят лет назад в 1972 году. Какие точные и важные мысли сформулированы: «На заводе не приемлют всякие “измы”, всё, что, прикрываясь модой, тянет на разные выкрутасы. <…> Это не значит, что на фабрике не следят за модой. Следят. Пристально. Но не гонятся за ней. Не становятся её слугами. Тут создают её».
Барыкин К., Черевков К. Фарфоровых дел мастера // Огонёк, 1972. – № 12 (2333), 18 марта. – С. 16–17 (2 цв. вклейки).
Андрей Никифорович Воронихин, профессор архитектуры, академик перспективной живописи, широко известен как зодчий, создавший знаменитый Казанский собор. Но есть ещё и другие знаменитые воронихинские творения, одно из них – непревзойдённой красоты: ваза, изящная, звонкая, светящаяся каким-то внутренним светом. Её увидишь и в залах Русского музея, и в мастерской главного художника Ломоносовского фарфорового завода,– это точное повторение, созданное нашим современным мастером по проекту Воронихина.
А рядом с вазой десятки других: и редкостных изделий, и массовых, – в которых сплелись воедино высокое мастерство и полёт художественной мысли. Это сегодняшний день нашей фарфоровой промышленности, признанным лидером которой является Ленинградский завод имени Ломоносова. И не потому, что ему около 230 лет. Из цехов завода выходили и выходят изумительные творения мастеров фарфора. Прекрасные вещи, украшающие жизнь.
...Директор завода Александр Сергеевич Соколов, будто обмолвившись, сказал, но затем в конце разговора снова повторил, чтобы не показалась та, первая его фраза случайной:
– Мы немного консервативны, мы не уходим далеко в сторону от выработанной, традиционной ломоносовской линии в фарфоре...
Слова эти говорят о главном – о стиле, о направлении. На заводе не приемлют всякие «измы», всё, что, прикрываясь модой, тянет на разные выкрутасы. Может, именно такое постоянство, такое художественное направление в производстве фарфора ни открывает изделиям ломоносовцев «зелёную улицу» – на них велик спрос и на отечественном и на зарубежном рынке.
Это не значит, что на фабрике не следят за модой. Следят. Пристально. Но не гонятся за ней. Не становятся её слугами. Тут создают её.
В этом главное отличие Фарфорового завода имени Ломоносова от других подобных ему предприятий.
Сейчас завод выпускает миллионы экземпляров изделий 400 названий. 1970 год дал 10 миллионов 200 тысяч штук фарфоровых изделий, план последнего года пятилетки – 21 миллион ваз – и роскошных и простых, недорогих, массового спроса чайных сервизов, сахарниц и штофов, чашек, блюдец, кофейников – в общем, как говорится, фарфоровой разности. При этом и массовые изделия («тем более массовые», – подчёркивала главный художник 3. О. Кульбах) отличает печать отменного вкуса.
Не так-то просто, конечно, было выйти на эти передовые позиции. А выйдя, сохранять и приумножать их с каждым новым поколением художников, создавать новое, но всё в тех же традиционных рамках. Особенно остро это ощущаешь в залах заводского музея, которому более 130 лет. Он и история и день сегодняшний. Здесь несколько тысяч экспонатов – от фарфоровых «азов» до наших дней.
Редкостные вазы, чайные сервизы, белоснежный букет с тончайшими лепестками роз... Любуешься ими и словно путешествуешь из эпохи в эпоху, – меняются художественные вкусы, оттачивается, совершенствуется мастерство, растут тиражи лучших изделий.
В музее ярко представлен советский, самый, пожалуй, плодотворный период. Творческий коллектив живописцев насчитывает сегодня свыше тридцати человек.
Среди них немало видных художников – А. Воробьевский, А. Лепорская, В. Городецкий, Э. Криммер, В. Семёнов, Т. Беспалова-Михалёва, Н. Славина, К. Косенкова.
На вкладке этого номера, в частности, представлены фарфоровые изделия художников – сервиз «Кобальтовая сетка» А. Яцкевич, «Колобок» Ю. Васнецова, «Красные цветочки» Л. Григорьевой, наконец, сервиз «Московский» Л. Лебединской.
Сотни мастеров воплощают замыслы художников. Однажды заводу поручили за 48 часов сделать три букета, собранных из фарфоровых цветов. Ломоносовцы уложились в эти невероятные сроки и выполнили заказ на высоком художественном уровне.
«Имеет от Стекла часть крепости Фарфор»,– говорил Ломоносов. Развивая ту же мысль, наш современник, член-корреспондент Академии наук СССР Н. Н. Качалов, подметил:
…Позволительно будет выразиться, что фарфор представляет собой недоваренное стекло, а стекло – это переплавленный фарфор.
Всё это вспоминаешь, когда шагаешь по сравнительно молодому цеху костяного фарфора. Отсюда выходят тончайшие изделия; кажется, что они лишь для того белые, чтобы не спутал кто: перед вами фарфор, а не молочное стекло, не слоновая кость.
Костяной фарфор в общем-то новинка. Завод имени Ломоносова – единственное в стране предприятие, в цехах которого делают сервизы и чашки из такого фарфора. Секретарь парторганизации цеха Елена Михайловна Иванова, сама отличная глазуровщица, говорит:
– Дело это новое и интересное. А когда интересно, лучше получается...
Доказательств тому у Ивановой немало. Из 31 заводского изделия, уже получивших Знак качества («квалитет русского фарфора – высший квалитет», – говорили ленинградцам их друзья из Майсена, люди, которым не откажешь в понимании фарфорового дела), 18 приходится на цех костяного фарфора.
Елена Михайловна знакомит с лучшими работницами цеха, с молодёжью. Сидят рядом, ловко сортируя изделия, Лида Гордеева и Тоня Лебедева. Недавно они ходили в заводское училище. А сейчас в цехе они почти на равных с мастерами.
На заводе ширится движение «Пятидневное задание – в четыре дня». Не всем это по плечу. Есть и переходный рубеж: «Пять – в четыре с половиной!».
Резервы! Искать резервы! Это одна из серьёзнейших забот всех – от директора до рядового рабочего. Резервы ищут и в масштабе завода и в масштабе цехов. Поставленная перед ломоносовцами задача удвоить выпуск посуды, ваз – дело трудное. Во многом поможет реконструкция старейшего в стране фарфорового предприятия. Уже в этом году начнутся работы по проектированию новых цехов, лабораторий, замена устаревшего оборудования более совершенным.
Удвоить количество выпускаемой продукции – это, конечно, важнейшая задача. Но не в ущерб качеству, красоте, изяществу, будь то вещи единственные в своем роде или предметы широкого потребления. Здесь всегда рука на пульсе.
Ещё в музее мы обратили внимание на совершенно необычные кофейные сервизы.
– Алексеем Викторовичем Воробьевским расписаны, – сказала Зигрид Освальдовна Кульбах. – Обязательно познакомьтесь с ним, интересный художник. Воробьевский – заметная фигура в фарфоровом производстве. Манеру его письма не спутаешь ни с какой другой. Воробьевский стиль!
Есть у него сервиз «Лиловая гора». В декабре прошлого года сделана эта изумительная вещь. Говорят, Воробьевский сам пытался создать авторскую копию – не удалось.
Очень интересно работает заслуженный художник РСФСР Владимир Лаврентьевич Семёнов. Как и Воробьевский, он многое сделал для костяного фарфора, чтобы стал он изящней, привлекательней. И это одновременно с ростом темпов производства, с его автоматизацией. Блюдца, чашки сноровисто, ловко формуются машиной. Четыре секунды – и блюдце готово. Правда, пока ещё без голубой каёмочки. Затем покрываются глазурью, а после обжига, поостывшие, идут они к живописцам, которые нашли способ расписывать белое фарфоровое поле не только кисточкой, но и машиной.
В механизированный способ декорирования фарфора внесли свою лепту художники завода. Тон задаёт старейшина художников, «батя», Алексей Александрович Скворцов. Сейчас ему 82 года. Но он не оставил завода, трудолюбив по-прежнему, учит молодых живописцев.
– Все мы его ученики – заметил Воробьевский.
Алексей Александрович сам сейчас редко пишет, но когда молодёжь приходит из профтехучилища, он её опекает... Скворцов на заводе 67 лет. Кто же лучше его покажет и растолкует, какую краску взять, как растворить её!.. К нему за консультациями обращаются и художники более опытные. «Батя» ещё и в ОТК. Слово его не последнее в оценке качества художественного изделия.
…Литейщица Анна Семёновна Павлова показывала нам, как отливается чашка. Обыкновенная чашка. Самая первая в серии. Художник её придумал, а литейщик эту фантазию воплотил в изделие. И тут требуется высокий класс мастерства, творчество. Только в этом случае, при обжиге, при нагревании и охлаждении, модель станет точно такой, как оригинал. Настолько такой, что один из признанных знатоков русского фарфора, взглянув на вазу, сотворённую ломоносовцами, скажет: «Так это же его, воронихинская ваза!»
Впрочем, появлению вазы, как и некоторых других изделий из фарфора, предшествовало ещё одно обстоятельство – находка геологов.
На Дальнем Востоке они обнаружили каолин высоких достоинств. Такой каолин, хоть и далековато расположен прииск, резон везти через всю страну.
– Конечно, не весь каолин пойдёт нам, – уточняет директор завода А. С. Соколов.– Есть у нас друзья и коллеги на Владивостокском фарфоровом заводе. Они только начинают дело, не всё пока ладится у них, но уже в прошлом году они ежемесячно давали миллион изделий.
Приморцам помогли ломоносовцы. Владивостокские мастера приезжали в Ленинград учиться. Уехали, накопив опыт, получив несколько моделей – чашки, тарелки, блюдца. Все те необходимые в быту вещи, которые только тогда приносят радость, когда есть в них нечто от искусства. Это тоже стиль ломоносовцев.
– Мы стремимся создать образ, – рассказывает Зигрид Освальдовна Кульбах. – А от него идём к функциональности изделия. Наш девиз – делать как можно больше, не роняя при этом художественных достоинств фарфора. Может, в том и заключён секрет популярности ломоносовского фарфора.
Об этом же говорит и директор Александр Сергеевич Соколов:
– Ведь не вечно будет царить фарфоро-фаянсовый дефицит. Близится время, когда хлынут на прилавки белые и раскрашенные, лёгкие, как бумажные, милы словно из камня вырезанные тарелки, чашки. И тогда покупатель начнет выбирать. Значит, надо в каждую вещь, каким бы большим тиражом она ни выпускалась, привнести элементы подлинного искусства. Мы помним об этом, ибо делаем не только редкостные вазы, сервизы...
Издавна считалось, что одной из ведущих фигур в фарфорово-стеклянном производстве является инвентор, то есть изобретатель, выдумщик. Он один может задать тон и направление. Среди создателей фарфоровой и стеклянной посуды в Санкт-Петербурге работал первый европейский учёный-керамист и замечательный практик Дмитрий Иванович Виноградов, друг Ломоносова. Это Дмитрий Иванович и его помощники, им же выпестованные, – взращённые, вывели первое в России фарфорово-стеклянное производство ломоносовских времён – «порцелиновую фабрику» – в ряд самых именитых производств. Но теперь одним инвентором заводу не обойтись. Тут их много, выдумщиков, изобретателей,– и художники, и формовщики, и живописцы, и скульпторы, и рядовые вроде бы литейщики, именно вроде бы, потому что в каждую вещицу оны вкладывают мастерство, знания, сноровку. А, скажем, комплект посуды для ресторана гостиницы «Россия» создавался в творческом союзе с архитекторами и метрдотелями...
От простого фарфора, который станет заурядной чашкой для бульона, до участка, на котором создаются вазы вроде воронихинской, между ними – один пролёт. И стоят-то они, готовые, чашка и ваза, на одном столе, и проверяет их один контролёр. С одинаковым пристрастием и придирчивостью. Потому что и на прекрасной вазе и на недорогом блюдце начертаны одинаковые буквы – ЛФЗ. Это марка завода, которой ломоносовцы очень дорожат.
Подписывайтесь на мой канал, давайте о себе знать в комментариях или нажатием кнопок шкалы лайков. Будем видеть красоту вместе!
#явижукрасоту #ясчастлив