Автор Ребекка Кениг
У Мини Ху несколько недель до рождения дочери. У предстоящей мамы много забот.
29-летняя девушка живет в Пекине, где она возглавляет команду образовательной компании, которая разрабатывает учебные программы английского языка для детских садов и школ по всему Китаю. Ху задается вопросом: не разрушит ли ее предстоящий декретный отпуск ее карьеру?
Не прошло и года с тех пор, как Ху встретила мужчину, который теперь является ее мужем. Будет ли он продолжать поддерживать ее по мере роста их семьи?
А в китайской столице скороварок может ли Ху быть тем родителем, которым она стремится быть: тем, кто не поддается социальному давлению, чтобы возлагать на своего первенца неоправданно высокие ожидания?
«С одной стороны, я действительно хочу уважать когнитивное развитие, а с другой стороны, я также мечтаю быть гордой мамой», - говорит Ху. «Я думаю, что в будущем это будет огромной проблемой».
Это противоречие между благополучием и престижем может повлиять на будущее дочери Ху более сильным образом, чем Ху может предвидеть. Потому что по мере приближения срока ее родов в ее стране также начались схватки. Политика, опубликованная в июле правительством Китая, ограничивающая массовую индустрию репетиторства в стране, может быть направлена на то, чтобы породить новую эру образования в Китае, которая облегчит давление на детей, требующее, чтобы они преуспели любой ценой, и уменьшит влияние компаний, работающих в сфере образовательных технологий.
Для некоторых людей изменение политики имело немедленные последствия, поскольку их состояния упали, когда цены на акции гигантских компаний в сфере информационных технологий Китая обвалились. Джои Цзяо, вице-президент по инвестициям Blue Elephant Capital, делится сладостями с предпринимателями и инвесторами, чтобы успокоить их нервы.
«Мы пьем много бобового чая и тому подобное, чтобы поднять наши эмоции», - говорит он.
Для других новые ограничения пока в основном вызывают вопросы. Кали Ян, репетитор, работающая независимо, задается вопросом, могут ли правила принести пользу небольшим предприятиям, подобным ее, загоняя рынок репетиторства в подполье.
«Просто делай это тайно», - говорит она.
Янь, Цзяо и Ху - молодые люди из Китая, у которых взяли интервью на неделе, прошедшей после репрессий в сфере образовательных технологий. Обладая ученой степенью и знанием английского языка, они представляют избранный набор точек зрения. Всем троим 29 лет, на пороге нового десятилетия жизни - и на этапе, когда правительство, кажется, надеется, что они создадут семьи.
У них разные теории о том, что эти новости могут значить для Китая. Но поскольку их карьера и личная жизнь переплетены с сектором образования, каждый из них может выиграть или проиграть от изменений, охвативших их страну.
Как говорит Цзяо: «Весь частный сектор китайской образовательной индустрии стал свидетелем очень деструктивных сил».
Расцвет частного репетиторства
В Китае миллионы семей участвуют в «теневом образовании» или частном репетиторстве, которое дополняет обучение учеников в школах. Согласно китайскому исследованию, проведенному в 2016 году, более 75 процентов учеников проводят вечера или субботы с репетиторами, изучая основные предметы или английский язык, или занимаясь спортом, программированием или музыкой, очно или онлайн, индивидуально или в группах. Некоторые родители платят за это обучение десятки тысяч долларов США в год.
Эта практика стала популярной по нескольким причинам. Одна из них - культурная, - говорит Юн Чжао, автор книги «Кто боится большого плохого дракона ?: Почему в Китае лучшая (и худшая) система образования в мире».
«В Китае существует иерархия, в которой люди всегда пытаются конкурировать, чтобы быть лучше вас», - говорит Чжао, профессор педагогики Канзасского университета и Мельбурнской высшей школы образования. «Этот конкурс существует уже тысячи лет».
Другой может быть способ, которым последние четыре десятилетия экономического роста Китая вывели многие семьи из бедности в комфорт и, возможно, изменили их чаяния и личные представления.
«Родители моего поколения, им всем не хватало еды, когда они росли. И теперь они живут довольно экстравагантной жизнью, некоторые из них», - говорит Ху. «В основном потому, что Китай - очень быстрый поезд, а вы на нем едете. Вы живете очень хорошей жизнью, намного лучшей жизнью, чем раньше. Большинство из них не задумывались об этом. Они думали, что это потому, что они очень старались, они очень много работали. Они хотят этого и для своих детей».
Популярность индустрии частного репетиторства также может быть ответом на то, как в Китае предоставляются образовательные и, следовательно, экономические возможности. Вступительные экзамены с высокими ставками определяют, какие студенты будут приняты в лучшие средние школы, затем в лучшие колледжи, а затем на лучшие рабочие места в городах, которые граждане считают «первого класса».
По словам Ху, родители настаивают на интенсивном обучении, поскольку верят, что даже один балл на этих экзаменах может повлиять на развитие их ребенка.
«Одно очко, - отмечает она, - может, вероятно, оставить за собой 10 000 человек».
Родительское давление
Это соревнование сформировало жизнь Ху. В детстве она участвовала в семи внеклассных программах каждую неделю, по ее оценке, «просто для того, чтобы сохранить свои лидирующие позиции в школе».
И авторитет Ху повлиял даже больше, чем на ее академическую и профессиональную траекторию. Когда, к ее огорчению, ее семья и коллеги начали подталкивать ее по поводу ее «статуса отношений», она подписалась на элитный сайт знакомств, где тот факт, что у нее есть степень магистра в университете Лиги плюща, сделал ее неотразимой поклонницей.
«Большинство кандидатов имеют очень престижное образование, живут и работают в первоклассных городах», - говорит Ху. «Я нашла там своего мужа».
Таким образом, указание Пекина снизить академическую конкуренцию может многое изменить в жизни в Китае. Это официальное обоснование своей новой политики, предложенное правительством, последнее в серии попыток обуздать частное репетиторство. Источники новостей, спонсируемые государством, говорят, что новые правила должны «облегчить бремя чрезмерных домашних заданий и дополнительных занятий за пределами университетского городка», введя временные ограничения и комендантский час на занятия с репетиторством, запретив репетиторство в определенное вр
аничив дополнительное оплачиваемое обучение по основным темам учебной программы.
Дополнительные предписания требуют, чтобы школы добавляли программы для семей в нерабочее время на территории кампуса. Чжао рассматривает эти шаги по поддержке государственных учреждений и проверке частных поставщиков как средство защиты потребителей, аналогично усилиям по регулированию коммерческих колледжей в США.
«Эти компании занимаются бизнесом, а не дают реального образования», - говорит он. «Во многих отношениях они искажают образование».
Другие наблюдатели читают между строк и усматривают другую мотивацию. Возможно, правительство, обеспокоенное демографическими тенденциями, хочет, чтобы как можно больше людей заводили больше детей.
«В китайской культуре родители предоставляют своим детям все, что могут, - говорит Николас Хуанг, соучредитель Lonely Reader, цифровой платформы, которая преподает гуманитарные науки. «Молодые люди думают, что для них слишком тяжело иметь ребенка, поэтому рождаемость снижается очень и очень быстро».
С ребенком в пути Ху чувствует эту тяжесть. По ее словам, в столице Китая люди регулярно работают по 10–12 часов в день. Они платят большие суммы, чтобы жить в жилых зонах, которые гарантируют их детям поступление в хорошие начальные школы. Они надеются повторить свои успехи через своих детей.
«Я думаю, что для того, чтобы обеспечить свою семью и иметь ребенка в таком городе, как Пекин, требуется много мужества», - говорит Ху. «Многие люди чрезмерно работают, чтобы поступить в университеты Пекина».
Ху и ее муж согласны: они не будут устанавливать слишком высокие стандарты для своей дочери. Они не будут относиться к ней иначе, в зависимости от ее поведения.
Но противостоять давлению уже трудно.
«Недавно я заметила, что очень беспокоилась, когда [видела] результаты моего ребенка: насколько велика ее голова, сколько она весит. Я думаю, что это естественное давление со стороны сверстников, которое действительно вводит вас в тревожное состояние, - говорит Ху. «Вы заботитесь о своих детях, и в результате вы, конечно, захотите для них самого лучшего, когда они вырастут».
Страх инвестора
Обучение - это большой бизнес в Китае. Согласно анализу Reuters, стоимость репетиторских компаний в стране составляет около 120 миллиардов долларов. Согласно июльскому отчету HolonIQ, некоторые из них являются «единорогами» - частными компаниями с оценкой более 1 миллиарда долларов.
Работа Цзяо помогает разжечь этот огонь. Компания в Пекине, где он работает вице-президентом, за последние шесть лет вложила средства в около 90 стартапов в сфере образовательных технологий. Опыт и исследования Цзяо привели его к мысли, что Китай - «вероятно, лучший в мире рынок для образования».
По словам Цзяо, крупнейшие китайские репетиторские компании являются «именами нарицательным для всех пекинджеров». «Рекламу можно увидеть везде. Станции метро, телеканалы, ток-шоу - везде, где угодно».
Поэтому, естественно, кажется, что все, с кем встречается Цзяо, говорят о новых правительственных правилах, говорит он, «даже о таксистах».
Эта вездесущность edtech указывает на еще одну возможную причину, по которой правительство нацелено на этот сектор, поскольку оно более тщательно изучает интернет-компании. Должностные лица могут рассматривать частные образовательные компании как слишком влиятельные, говорят эксперты, или беспокоиться о том, что их обучение отклоняется от утвержденной правительством учебной программы для государственных школ.
На уроках репетиторства «многое из того, о чем говорят, не контролируется напрямую правительством, и это очень опасная тенденция», - говорит Хуанг.
Поскольку новые руководящие принципы запрещают зарубежные образовательные курсы и ограничивают иностранные инвестиции в китайские образовательные технологии, Чжао говорит, что национализм мог мотивировать политиков: «Они очень обеспокоены влиянием зарубежных стран на образование в Китае».
Наблюдая за падением гигантов индустрии, Цзяо пришел в противоречие. Он уже подозревал, что рынок образования «перегрет», - говорит он. Как гражданин, он видит ценность в попытках уменьшить «ненужную конкуренцию» в образовании. Но как инвестор он хотел бы, чтобы политика не наказывала предпринимателей.
«Мне горько-сладко», - говорит Цзяо. «У всех нас есть воспоминания о том, как мы ходили в классы New Oriental, TAL, когда мы были детьми. Это сентиментально», - добавляет он, называя две самые популярные репетиторские компании.
Но новость не ослабила полностью предпринимательский дух. Компании уже меняют направление, отрезая руки своим предприятиям, которые нарушают новые правила, или раскручивая альтернативные службы. Так что, пока Цзяо утешает своих напуганных коллег, он уже думает о будущем.
«Мы фокусируемся на том, чтобы успокоить эмоции основателей и наших инвесторов, рассказывая им о том, что мы видим в новой политике и что мы считаем новыми направлениями - новыми возможностями», - говорит Цзяо. «Мы пытаемся извлечь уроки из новой политики. Каковы последствия?»
Он предсказывает несколько способов восстановления образовательных технологий. Один из них - маркетинг технологий непосредственно на огромном рынке государственных школ страны. Другой - поддержка профессионального обучения, которое китайское правительство хочет развивать. Третья часть занимается продажей семейного обучения дополнительных предметов, таких как танцы или искусство, что до сих пор разрешено.
«Если студенты будут тратить меньше времени на репетиторство, будут ли они уделять больше времени развитию своих интересов?» - спрашивает Цзяо. «Не знаю, но мы продолжим поиск доказательств».
В погоне за тенями
На втором этаже магазина своей сестры Кали Ян обучает детей английской грамматике, письму и декламации. Их семьи платят ей 200 юаней - около 30 долларов - за час индивидуальных занятий или меньше за групповые занятия.
Ян говорит, что она открыла свой репетиторский бизнес в Гуандуне на юге Китая более шести месяцев назад. Это работа с частичной занятостью, но, по ее словам, за нее платят лучше, чем за некоторую работу с полной занятостью. Она заметила, что спрос на репетиторство, кажется, выше, чем десять лет назад, когда она работала в отрасли неполный рабочий день во время учебы в колледже.
«У родителей все больше и больше денег - они стали богаче», - говорит Ян. «Они готовы вкладывать больше средств в образование своих детей».
Подводя итоги новой позиции правительства в отношении репетиторства, она проводит различие между тем, что это может означать для крупных предприятий и мелких поставщиков. Она считает, что это «катастрофа» для гигантских ИТ-компаний, отмечая, что «ограничение очень жесткое».
Тем не менее, для таких независимых преподавателей, как она, она добавляет: «Это хороший шанс для них».
Это потому, что Ян считает, что многие преподаватели просто творчески подходят к тому, как они ведут бизнес. Например, она представляет себе схему теоретического книжного магазина, которая начинает продавать учебники по заметно более высокой цене.
«Почему это так дорого? О, когда вы покупаете книгу, одна из наших услуг - помочь вам прочитать книгу», - говорит она со смехом.
Цзяо считает, что инвесторы тоже адаптируются. Если они не могут предложить репетиторство, они будут продавать образование другими способами.
«Будет ли там оборудование, новые электронные книги и другие электронные учебные материалы?» - спрашивает Цзяо. «Мы определенно надеемся увидеть больше предприятий».
Проблема с тенями в том, что их трудно уловить. А новые правила Китая могут загнать теневое образование в темноту.
Все может быть связано с такими родителями, как Ху, которые разрываются между конкурирующими представлениями о том, что лучше для их детей.
«Иногда я боюсь, что могу лишить мою девочку возможности развить способности», - говорит Ху. «Несмотря на то, что я не подталкиваю ее, я все равно не хочу упускать ни одного возможного потенциала».