Тёплая лесистая Ичкерия, куда более изобильная, чем горы, но куда более защищённая, чем плоскость, и потому во все времена бывшая главным чеченским оплотом, расположилась в Веденском, Ножай-Юртском и Курчалойском районах. Центр её, однако - именно Ведено на речке Хулхулау, а от него рукой подать до самого верхнего в долине села Харачой с его памятником "чеченскому Робин Гуду" абреку Зелимхану.
Густой лес здесь неожиданно расступается, или вернее остаётся внизу, а горы, прежде невысокие и пологие, надвигаются на путника, как грозовой фронт. И даже не сразу мы заметили, что одна из этих гор опоясана целой спиралью серпантина:
Верховья Хулхулау кажутся взлётной полосой, а граница Чеберлоя и Ичкерии видна невооружённым глазам - два тукхума (племени) жили как бы с разных сторон гигантской ступеньки:
Впереди вырастает башня, венчающая будто бы остров посреди реки, а на самом деле стрелку Хулхулау с безымянным ручьём:
Башня, увы, новодельная: богатая на ярких личностей и влиятельные тейпы, достопримечательностями Ичкерия исключительно бедна. Русская крепость в Ведено, несколько новодельных зияртов да старейшая чеченская мечеть в Белгатое - вот, собственно, и всё. Но одно с другим связано неразрывно: по Ичкерии как центру чеченского сопротивления все войны прокатывались особенно жестоко, и кажется все до единой её башни пали ещё в Кавказскую войну.
У башни дорога вдруг делает крутой поворот, и сидя на пассажирском сидении, опомниться не успеваешь, как оказываешься на высоте птичьего полёта. Головокружительностью своего серпантина перевал Харами заставляет вспомнить Тянь-Шань или Памир, однако история этой дороги впечатляет не меньше, чем виды.
По горским преданиям, в 1840 году первый тракт здесь проложили мусульмане всего за одну ночь, связав владения Шамиля, когда тот отступил из Дагестана в Ичкерию. В 1871 году на смену вьючной Шамилевой дороге (Шемаланнекъ) пришла первая в этих горах колёсная Императорская дорога (Паччахьаннекъ), проложенная к визиту Александра II на замирённый Кавказ. Ну а в 2015 году дорога прошла капитальную реконструкцию, впервые как минимум с советской эпохи получив отбойники и асфальт:
Отмахав несколько гигантских петель, мы остановились на краю обрыва - тогда я ещё не понял, что наш водитель Мага возит с собой коврик для намазов и мастерски подгадывает время молитв к самым красивым местам. Причём в данном случае это классическое "места надо знать": лишь чуть большая накатанность в "кармашке" у отбойника выдавала, что перелезть через него и выйти к краю обрыва стоит именно здесь. За первыми цветочками поздней горной весны раскинулась величественная панорама долины:
Прямо под нами - Харачой: правее мечети отлично виден памятник абреку Зелимхану под тонким водопадом Девичья коса (впрочем, коса ли?) с характерной ложбиной. Вблизи я всё это показывал опять же в конце прошлой части:
Левее - та самая башня на стрелке:
Правее - склоны гор, исчёрканный грунтовыми дорогами как книга из подарочного издания, попавшая в руки ребёнку с фломастером. Ну а за лесистым склоном на переднем плане скрыто Ведено - при кажущейся простоте расположения, оплот двух бородатых Шамилей запрятан в горы действительно надёжно:
Выше - ещё одна очевидно новодельная башня, или даже пара из жилой и боевой башен. За ними же, обратите внимание, уже не горы, а плоскость с огромными сёлами и похожими на них городами вроде Шали, Новых и Старых Атаг или Дуба-Юрта. На эту плоскость и взирали горцы век за веком, пока ходили по ней степные орды, и её высокие травы на чёрной земле не могли не манить:
Проехав ещё несколько километров, мы снова встали - с этой площадки не так хорош вид на долину, но куда больше впечатляет пейзаж ущелья под горой Чармоилам (2361м).
Чернобородый Мага, наш погонщик туристов, вывел народ на мыс с отвесными обрывами. Группа разбрелась фотографироваться, так что по прошествии получаса мне начало казаться, что на озеро Кезеной-Ам мы уже не доедем, потому что и здесь хорошо.
"Тут красиво. Я бы запретил воевать в красивых местах" - писал (цитирую по памяти) небезызвестный Аркадий Бабченко ещё в те стародавние времена, когда не был замечен в желаниях въехать в Москву на "Абрамсе". Однако даже в этих красотах в Чечне можно вспомнить кровавое прошлое.
Ведь именно на Императорской дороге началась Вторая Чеченская война, когда названные братья-ваххабиты Абдаллах Шамиль абу-Идрис и Амир ибн аль-Хаттаб повели боевиков от дома Басаевых в Дышне-Ведено на Дагестан. Опустошённая Первой кампанией "независимая" Чечня была вовсе не единой, и если светский националист Аслан Масхадов надеялся постепенно наладить отношения с Западом и даже с Россией и отстроить страну в твёрдых границах, то отбитый ваххабит Шамиль Басаев увлёкся идеями Всемирного халифата, да и просто, кажется, сон и аппетит потерял от жажды крови.
Повод эту жажду утолить ему подкинул аварец Багаутдин Кебедов, более известный в бородатых кругах как Багаутдин Мухаммад ад-Дагестани. Ещё в 1998 году он создал Исламскую шуру Дагестана, альтернативное теократическое правительство, и помня, как Ичкерия в 1840 году вдохнула новую жизнь в почти проигранное дело Шамиля, отправился за помощью в Грозный. И как при Шамиле I Чечня и Дагестан слились в Северо-Кавказский имамат, под началом Шамиля II образовался Конгресс народов Ичкерии и Дагестана.
Лидеры его, конечно, вполне искренне верили, что Россия - "колосс на глиняных ногах", а дагестанцы спят и видят, как бы над ними установилась власть правоверных. Мнение же президента Масхадова они и спрашивать не стали - из Республики Ичкерия наружу, словно личинка Чужого, рвался Эмират Кавказ. И вот в первых числах августа 1999 года в горных Ботлихском и Цумандинском районах Дагестана началось восстание исламистов, а 7 августа им на помощь вот по этой вот дороге поднялась из долин Ичкерии ведомая братьями-ваххабитами Исламская международная миротворческая бригада.
Война за Дагестан, состоявшая из двух исламистских операций - "Имам Гази-Магомед" в Ботлихском и "Имам Гамзат-бек" в Новолакском районах, - продлилась около двух месяцев, и Россия потеряла в ней 279 солдат и офицеров, а исламисты - порядка 2500 боевиков. Параллельно с этой войной, на её пике, по России прокатилась серия взрывов жилых домов, унёсшая ещё 307 жизней, и всё это совпало с выходом на политическую сцену Владимира Путина, 14 августа (через неделю после вторжения) назначенного премьер-министром.
Но "война осталась в прошлом, сгинула в туман", и там, где когда-то ехали джипы вооружённых до зубов бармалеев, теперь ездят туристические автобусы.
На высшей точке (2177м) Керкетского перевала (другое название Харами), недалеко от развилки дорог в Дагестан и на Кезеной-Ам, встречает новодельная мечеть донельзя вайнахской архитектуры. Ведь поначалу молельные залы новообращённых селений пристраивались к боевым башням, которые использовались как минареты. Несколько таких мечетей сохранилось в Аргунском ущелье, а вот возрождение этой традиции в 21 веке - особенность именно Чеберлоя:
Здесь же - родник в портале с парой башен. Изначально же перевал украшал обелиск-пирамида, поставленный в 1871 году после визита государя, и не знаю точно когда снесённый.
Кавказ после Памира и Тянь-Шаня вроде бы не так уж и высок - однако не менее величественен:
Спуск с перевала Харами в разы короче, чем подъём, а впереди уже видна гладь озера Кезеной-Ам. Здесь, между прочим, мы ненадолго покинули Чечню - от перевала до дальнего (который слева) плёса дорога пересекает Дагестан.