После Фламандской кампании и победы французского короля в битве при Бувине в 1214 г. авторитет королевской власти заметно окреп. Столь долго проводимая Филиппом линия укрепления королевской власти начала приносить свои плоды. Отныне король был главным руководителем людской мобилизации, он лично выбирал своих союзников и противников став таким образом единственным в королевстве ответственным за войну и мир. До самой его смерти в 1223 г. не один феодал или магнат не осмеливался поднять против Филиппа оружие. Укрепление королевской власти еще не обозначало прекращение феодальных междоусобиц. Отдельные очаги, например, знатные бретонцы восставшие против Пьера Моклерка, или граф Тулузский сражавшийся против Амори де Монфора постоянно давали о себе знать. Однако изменилась риторика обоснования феодальной войны. Если изначально феодалы воевали между собой так как имели право защищать свои интересы или земли с оружием в руках то теперь феодалы по обе стороны баррикад в первую очередь заявляли о своей покорности королю и его решению.
Королевская власть Филиппа II без колебаний пользовалась сложившейся общественной моделью,видоизменяя и подстраивая под себя феодальные обычаи. Отныне король требовал принесения оммажа и выплаты феодального рельефа (фр. relèvement — платеж, уплачивался наследником своему сеньору при вступлении в наследство) от всех хозяев больших региональных владений. За это Филипп оставил господам свободное право распоряжаться в их графствах и герцогствах, а также продлил административную, финансовую и судебную автономию их земель. Парадокс заключался в том, что, пытаясь укреплять собственную власть Филипп продолжал оставлять широкие полномочия свои сеньорам, то есть противостояния с феодальным устройством общества у короля не было. Это лишь подтверждает тезис что королевская модель являлась логическим развитием феодальной модели и знаковых устоев Средневекового общества. Гийом Бретонец передавал связанное с этим чувство уныния, царившее среди сподвижников короля. Они не могли скрыть разочарования видя все те задержки и промедления, которые откладывали достижение их цели – победу сильного французского короля, истинного хозяина всего королевства.
Королевские сановники учитывали все факты и понимали, что невозможно сразу распространить действие королевской администрации и судопроизводства повсеместно. Тем не менее они старались извлечь максимальную выгоду из сложившийся двойственной ситуации. Например, Герен, как символ правительства той эпохи, характеризовал королевскую власть и королевство как живые организмы, которым надлежит пройти через все новые этапы развития.
В какой момент произошла трансформация устройство государства? Францию времен Филиппа II Августа тяжело рассматривать как классическую феодальную монархию. Видные чиновники эпохи не отрицали что феодальные фьефы оставались главным подразделом королевства, однако впервые в истории Капетингской Франции они дали полный перечень всех вассалов короля вместе со всеми подвассалами. Сделано это было с целью упорядочивания вассальной системы, упрощения сбора феодалов на войну, взимания налогов и главное – в случае мятежа прямых вассалов подвассалы должны были хранить верность королю. Опыт молодости Филиппа помогал ему организовать систему, при которой феодальный мятеж был невыгоден и крайне быстро приходил к своему краху. То есть новая феодальная система приняла законченный вид тогда, когда король впервые стал над ней превалировать. Теперь это была подчиненная феодальная модель над которой верховенство взяла модель королевская.
Так же теперь король не был лишь «королем феодалов» о чем свидетельствует центральное описание королевства, составленное Гереном и его чиновниками. Вассалы и их земли были далеки от того, чтобы представлять все королевство и его население. Закрепились роли чиновничества, городских коммун, а роль феодальных господ ослабла вплоть до избегания в записях существительного «фьеф». В распоряжении сановников для обозначения разграничения королевской власти и феодального строя было лишь одно средство – сравнение королевства с сеньорией. Ориентируясь на всем понятные и привычные представления своего времени, авторы изображали короля как «господина» («Dominus») разделившего сеньорию на две части:
1) Собственный домен, которым распоряжается сеньор/король. Доход извлекался при помощи своих служащих.
2) Сформированные из земель что держат вассалы, светские, церковные, а также коммуны.
Владения, из которых король извлекал доход напрямую, последовательно называются «Civitates» или области, названные по имени населяющих их народов (к примеру, область атребатов или Артуа). Также в списке имелись крепости и некоторое количество других округов где король размещал свои собственные гарнизоны. В целом они соответствовали превотствам, кастелянствам, консеьержериям и королевским лесам. Затем представлялись держания, владельцы которых признали короля своим сеньором. Они поставляли ему рыцарей и сержантов, выплачивали повинности и исполняли различные службы (например, службу постоя). Всем остальным в пределах вверенной земли держатели были вольны распоряжаться, как угодно. Классификация держателей соответствует трехсословному общественному делению:
1) Главные – прелаты (архиепископы, епископы, аббаты)
2) Прямые светские вассалы (графы, герцоги, бароны, кастеляны и подвассалы)
3) Отряды коммун, обязанные служить в народном ополчении и не принадлежавшие феодальной повинности
Король рассматривал как составные части своего домена лишь те территории на которых распоряжались его бальи, прево, консьержи и лесники. Филипп отказывался быть каким-то графом или другим феодалом, одним среди многих прочих. Между своими прямыми держателями земель он больше не различал старинных вассалов и больших территориальных хозяев. Теперь король требовал от всех одинакового почтения и оммажа/рельефа/исполнения других вассальных клятв. Разумеется эта система начала распространяться и на подвассалов. В угоду королевским требованиям чиновники включили крупных феодалов в перечень вассалов средней руки. Так королевская власть принижала, ограничивала и держала под контролем крупных землевладельцев. Не имея возможности изменить феодальное общество, король извлекал максимальную выгоду из сложившейся исторической действительности.
Любая власть обязана была считаться с общественным мнением, и король Франции следил за своими приближенными и вассалитетом. Однако взаимоотношение правящей Капетингской династии с литературно-интеллектуальной жизнью практически полностью отсутствовало. Постепенно, в связи с переменами в общественной жизни обособленность и равнодушие писательства сменилась интересом по отношению к королевской особе. Сначала прозаики и поэты критиковали новые королевские решения менявшие привычный ход вещей. Сформировалась группировка вокруг наследного принца Людовика и парижских писателей, профессоров и студентов. Они хотели сделать Людовика по меньшей мере соправителем при короле которого они считали слишком опасным. Реакция власти была достаточно жестокой: Герен послал на костер самых дерзких подстрекателей. Но обнаружив оппозицию власть приняла меры для формирования нового общественного мнения. Необходимо было письменно задокументировать и обнародовать благосклонность пророчеств и Господа во всех делах королю Франции. Традиционная поэзия того времени - рыцарские рассказы или повествования о крестовых походах не приносили королю Франции славы; даже наоборот когда поэты обращали внимание на Филиппа тогда начиналось резкое осуждение его возмутительными новшествами (ведь они так мешали спокойной жизни людей). «Феодальная» литература воздавала почести рыцарству в противовес начавшему набирать силу городу с его купечеством и богатыми людьми. Народные сказания также относились враждебно к королю поскольку хотя власть локально защищала простой люд от сеньоров, однако именно ее винили во введении новых налогов. С явным презрением отнесся народ к королевским служащим - бальи и прево так как крестьяне и сельский люд были совершенно беззащитны перед ними. Лишь городские жители и прежде всего парижане видели в короле прежде всего его «простоту» (лат. «simplicitas») то есть прямоту и честность – противоположность двуличия. Для них король – парижанин, король справедливый, герой памфлетом и анекдотов, но отнюдь не оскорбительных, а поучительных.
Первая мера для формирования обновленного общественного мнения была принята братом Гереном. Она заключалась в том, чтобы доверить редакцию рукописи «Деяний Филиппа Августа…» своего близкому человеку Гийому Бретонцу взамен критика короля Ригора. Находясь на королевских бенефициях, полностью завися от благосклонности Герена Гийом Бретонец раз за разом восхвалял в своей хронике Филиппа и его верного помощника-госпитальера. Героические деяния и славу короля Гийом воспел в «Филиппидах». Прославляя в своих сочинениях короля, его сторонники использовали пророчества и сочинения прошлого, постоянно апеллируя к примеру Карла Великого. Вторым шагом по обузданию «оппозиции» были меры против союзников принца Людовика. Филипп максимально ограничил возможности молодого принца вступить на престол до собственной смерти. Он продолжал максимально следить за землями наследника, наблюдая и контролируя его действия. Бунты парижских студентов были разогнаны, а борьба при дворе за влияние на наследника и будущего короля начались в последние годы правления Филиппа Августа и лишь обострялись всесилием Герена и отстранением от управления Людовика.
Таким образом к концу правления Филиппа заложенная им система королевской модели окончательно сложилась и начала функционировать. У неё имелись все средства, необходимые для собственного поддержания — новая политическая система в виде Королевского совета, финансовое подспорье, поддержка «обновленного» общественного мнения. Вкупе с перманентно растущей армией королевского домена Филиппу удалось создать принципиально новое государство феодального типа. Именно подобные меры позволили Франции стать ведущим Европейским государством.
Урюмцев Е.Р. Франция эпохи Филиппа II Августа