Для тех, кто, возможно, не знает: в числе прочих, природными достопримечательностями бывшей Восточной Пруссии являются две песчаные косы – Куршская, на севере Земландского полуострова, и Фришская (теперь – Балтийская) – на его юге. О советском морском десанте на Фрише-нерунг «ХП» уже писали. Теперь настал черед рассказать об аналогичной операции, проведенной тремя месяцам ранее.
После взятия в конце января 1945 года Мемеля (современный порт Клайпеда в Литве) командование РККА столкнулось с необходимостью перекрыть путь отступления на юг оборонявшим город войскам вермахта. Хотя и изрядно потрепанные в последних боях, они все еще представляли собой внушительную силу, и появление их под Кёнигсбергом было бы крайне нежелательно для осаждающих восточно-прусскую столицу советских армий.
Надо сказать, XXVIII армейский корпус вермахта ранее успел отойти на Земланд (был фактически уничтожен уже в последующих боях). С целью отрезать хотя бы оставшуюся часть Мемельской группировки врага, 32-й Верхнеднепровской Краснознаменной ордена Суворова стрелковой дивизии была поставлена задача скрытно форсировать Куршский залив, занять Куршскую косу и удержать ее.
Соединение, которым командовал гвардии полковник Яков Вербов, действовало в составе 19-го стрелкового корпуса 43-й армии. С 20 октября 1944-го до 27 января 1945 года дивизия находилась в позиционной обороне, выполняя задачу по блокированию Мемеля, вела бои южнее и юго-восточнее города, а затем участвовала и в его штурме.
Кстати, наиболее интенсивное использование именно этого соединения обернулось соответствующими безвозвратными потерями среди дивизий корпуса: с 20 января в 32-й было убито и умерло 160 человек, в то время как, например, в 70-й сд – 129, а в 344-й – 96.
Действовавший на левом фланге боевого порядка 32-й дивизии 113-й стрелковый полк 28 января получил приказ переправиться через залив на косу и захватить плацдарм в районе высоты 32, 7. Для выполнения этой труднейшей задачи комполка с истинно русскими ФИО Иван Иванович Иванов решил сформировать сводный десантный батальон из четырех рот. Набирали исключительно добровольцев. Старшим десанта был назначен капитан Иван Полозков, возглавивший одну из рот.
Остальными ротами командовали младший лейтенант Иосиф Лапушкин, лейтенант Михаил Ларин и капитан Василий Фомин. Парторгом батальона стал лейтенант Александр Кулик, комсоргом - младший лейтенант Василий Владысев. В общей сложности штурмовать косу предстояло около 300 десантникам.
В семь утра 29 января химическая служба корпуса поставила дымовую завесу, под прикрытием которой сводный батальон начал движение по льду залива в направлении хутора Эрленхорст (теперь Алкснине, Литва).
Однако метров в полутораста от берега десантников засекла немецкая служба наблюдения, и на них сразу же обрушился сначала ружейно-пулеметный, а затем артиллерийско-минометный огонь. Штурмовым броском роты ворвались на косу, завязав бой в передовых траншеях. Действуя огнем и штыком, десантники отбросили противника на всем фронте формирующегося плацдарма и заняли круговую оборону.
Едва рассвело, немцы после 25-минутной артподготовки пошли в атаку силами до батальона пехоты при поддержке двух единиц бронетехники. В боевых донесениях упоминаются тяжелые самоходные артиллерийские установки «Фердинанд» (они же Elefant), однако, поскольку наши имели склонность именовать так практически все немецкие САУ, не исключено, что вместо «слонов» использовались какие-нибудь Sturmgeschütz’ы полегче. Что, впрочем, ничуть не облегчало положения обороняющихся.
Сначала натиск врага удавалось сдерживать, благодаря работе советской артиллерии с другого берега залива – ее огонь корректировали по рации. Но когда передатчик оказался разбит, а радисты убиты прямым попаданием снаряда, десантникам оставалось рассчитывать исключительно на собственные силы. Сплошь и рядом доходило до рукопашных схваток, в одной из которых погиб младший лейтенант Иосиф Лапушкин, успевший отправить на тот свет 5 гитлеровцев.
Вскоре после полудня немцы попытались обойти десант с флангов. Младший сержант Андрей Портянко, к тому моменту оставшийся один из расчета станкового пулемета, выдвинулся на открытую позицию и кинжальным огнем положил на месте около сотни врагов, пав смертью храбрых.
После этого возобновились фронтальные атаки. При отражении одной из них, захватив с собой 10 гитлеровцев, погиб капитан Полозков, который, будучи еще до этого ранен, не покинул поля боя. Его рота дралась насмерть, из бойцов в живых остались четверо, но завоеванный рубеж они удержали. Командир пулеметчиков капитан Фомин лично уничтожил до 20 немцев и сам был убит в одной из контратак. От его подразделения осталось всего 5 бойцов.
После того как были отбиты четыре немецкие атаки, выяснилось, что в батальоне выбыли из строя все командиры рот и взводов. Тогда комсорг Владысев, увидев вновь приближавшуюся цепь вражеских автоматчиков, поднял всех оставшихся бойцов в контратаку. Стреляя на бегу, он уничтожил 17 гитлеровцев, а когда в диске ППШ кончились патроны, с голыми руками устремился на опешивших немцев. Одного из них Василий сшиб с ног ударом кулака, потом подхватил с земли саперную лопатку и ею зарубил еще нескольких врагов. Сам офицер в свалке получил сильный удар прикладом по голове, но продолжал руководить боем.
В следующей рукопашной погиб парторг батальона Александр Кулик, а при отражении уже шестой за день атаки немцев – вернувшийся в строй после перевязки уже дважды раненый лейтенант Ларин, на личном счету которого в том бою оказалось полтора десятка врагов.
Согласно журналу боевых действий, общие потери 113-го стрелкового полка за эти сутки составили 49 человек убитыми и 50 ранеными. Потери немцев – до 200 человек и одна самоходка. Наутро 30 января опять под прикрытием дымзавесы полк вместе со 156-м полком 16-й Литовской дивизии 4-й ударной армии форсировал залив и принялся расширять удержанный плацдарм. А к концу дня на косе сосредоточилась 32-я дивизия в полном составе. Укрепрайон Зюдершлице на севере был разгромлен, а на юге немцев оттеснили к поселку Пилькоппен (теперь Морское).
Той же ночью оставшиеся в живых десантники двинулись обратно через залив, неся с собой тяжелораненого младшего лейтенанта Владысева. Через два дня комсорг умер в госпитале от большой потери крови.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1945 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм было присвоено звание Героя Советского Союза посмертно семерым бойцам сводного батальона: капитанам Ивану Полозкову и Василию Фомину, лейтенантам Михаилу Ларину и Александру Кулику, младшим лейтенантам Иосифу Лапушкину и Василию Владысеву,а также младшему сержанту Андрею Портянко.
В процентном отношении кавалеров «Золотой Звезды» в январском десанте на Куршскую косу оказалось даже больше, чем среди участников куда более знаменитой Керченско-Эльтигенской десантной операции в октябре-декабре 1943-го - тогда этой награды удостоились 129 солдат и офицеров. Ведь масштабы происходившего в Крыму и Восточной Пруссии несоизмеримы. В районе Керчи высаживалось 75 тысяч человек, у поселка Эльтиген - 9 418, в то время как у Эрленхорста дралось меньше 300 наших бойцов.
Хотя, конечно же, дело не в наградах. Ведь абсолютно всех, кто сражался в той войне за Родину, по праву можно считать героями.
В январе 1969 года у хутора Алкснине установили памятник десантникам. На поднятом из моря 30-тонном камне литовский скульптор Юлюс Вертулюс высек барельеф советского воина в каске. Рядом на семи гранитных плитах – имена на литовском и русском языках.
После обретения Литвой независимости мемориал долгое время пребывал в запустении и был восстановлен в 2005 году на средства Российской Федерации.
