– Вам следует напиться и напоить лошадь. День Обещает быть жарким и очень долгим. Я советую вам освежиться.
Он явно не собирался помочь ей спрыгнуть на землю, и Элиз пришлось обходиться собственными силами.
– Это дурацкое седло совершенно не годится для длинных путешествий, – сказал он, наклонившись над ручьем, чтобы наполнить мехи водой. – Но я подумал, что вы будете возражать против мужского седла.
– Дамское мне отлично подходит, – заявила Элиз и отвела свою лошадь чуть дальше вверх по течению.
Она подождала, когда он наполнит мехи, и лишь потом позволила лошади войти в воду. Когда лошадь напилась – в меру, но не слишком много, – Элиз вывела ее на берег и зацепила поводья за ветку дерева, чтобы напиться самой.
Ее проводник уселся на камне и принялся нарезать кинжалом сыр и хлеб. Он показал на еду и сказал:
– Поешьте немного, и снова в путь.
Элиз подошла и устроилась рядом с ним. Она не привыкла к такой простой еде, но ее желудок совсем не протестовал – чем удивил свою хозяйку.
– Мне кажется, вы уже можете сказать мне, как вас зовут, – проговорила она. – Я чувствую себя довольно глупо, называя вас Гвиденом Дором.
Ее спаситель сидел, прислонившись затылком к стволу дерева, но, услышав слова Элиз, открыл глаза и посмотрел на нее.
– Это очень хорошее имя, и я польщен, что вы меня им окрестили.
Элиз наградила его намеренно сердитым взглядом.
– Можете называть меня Алаан, – сказал он.
– Полагаю, это тоже не ваше настоящее…
Он снова прислонился к стволу.
– Как ни странно, настоящее. Точно так же звали и моего отца.
– А куда мы направляемся, Алаан?
Он открыл глаза и неожиданно поднялся на ноги.
– Лично я попаду в очень тесную камеру, где меня ждет страшная судьба, если мы посидим здесь еще немного.
Он собрал остатки еды, и они снова отправились в путь.
Стоял теплый, солнечный день.
Некоторое время они ехали вдоль ручья, под деревьями с белыми стволами, кроны которых нависали над водой. Ветку украшали удивительные желтые цветы, похожие на удлиненные колокольчики. Сквозь листья пробивались солнечные лучи и раскрашивали поверхность воды яркими пятнами.
Элиз догнала Алаана и спросила:
– Что это за деревья?
– Утренний рожок, – взглянув на берег, ответил Алаан.
– Я никогда раньше таких не видела.
– Здесь они встречаются довольно часто, – проговорил он и, пришпорив коня, поскакал вперед.
Беглецы несколько часов держались ручья, однако леса не покидали, хотя, если бы Элиз спросили, как такое возможно, она не нашлась бы что ответить. Девушка попыталась вспомнить дорогу, по которой они сюда попали: они пересекли мост и направились на запад вдоль северного берега озера, затем повернули на север и стали подниматься по склону холма Холберта, перевалили через его вершину и, спустившись, должны были оказаться в Пустоши Клоффен. Но почему-то они скачут через лес, снова на запад. Беглецы непременно должны были выехать на открытые поля, потому что именно они окружают холм Холберта. Поля с трех сторон, с четвертой – озеро. Однако вокруг деревья – да еще какие! Почему она никогда не слышала про «утренний рожок»?
– Где мы? – спросила Элиз, снова догнав Алаана.
– На тропе, которая мало кому известна, – ответил он. – Не бойтесь, мы не заблудились.
– А где поля? Я множество раз бывала в этих местах – здесь должны быть поля.
– Не совсем так. – Он оглянулся на нее, заставив себя улыбнуться, чтобы она не видела, как сильно он встревожен. – Если бы мы выбрали всем известную дорогу, нас бы поймали. Вы со мной не согласны?
– Да, но…
– Поэтому я выбрал другую. – Он показал на ручей. – Там река.
Алаан остановился на несколько минут, чтобы дать лошадям напиться, и они начали подниматься по голому каменистому склону. Тропинка снова сузилась, и Элиз пришлось немного отстать, чтобы пропустить Алаана вперед. Он так и не ответил на ее вопрос.
Ближе к вечеру Алаан взял лук и подстрелил куропатку, соскочив с седла лишь затем, чтобы поднять птицу с земли. В сумерках они добрались до вершины холма и, спустившись со склона, развели костер у его подножия, укрывшись под естественным каменным козырьком. К изумлению Элиз, Алаан достал мешок, который висел на дереве, привязанный за веревку, и вытащил оттуда еду для них и зерно для лошадей.