В детстве я мечтала стать стюардессой. А кем еще, если твой папа авиатехник и живешь ты в аэропортовском общежитии, засыпая и просыпаясь под гул самолетов? У меня и выбора-то не было: пока другие играли в школу и поликлинику, я летела над Амазонкой и Сахарой, спасала пассажиров терпящего крушение авиалайнера и заваривала для первого пилота кофе с коньяком.
В свой первый настоящий полет я отправилась, когда мне было полгода. Маме обещали выдать специальную детскую люльку, если я засну. Но о каком сне может идти речь, когда под тобой 10 тысяч метров? Долетели до Великих Лук - откат нормальный, пересадка - гулим и машем, где-то на полпути между Минском и Киевом я решила подкрепиться. Как будто всю жизнь только и делала, что летала.
Папа понимал, что небо - моя любовь и судьба. Но чтобы стюардессой - так он не договаривался! Я еще говорить особо не умела, а он уже выдал мне технарский справочник с самолетом на обложке. Мама просила сжалиться над ребенком и вернуться к Чуковскому или Маршаку, но папа продолжал гонять меня по схемам системы управления закрылками и говорил задумчиво: «Может, летчиком станет». Успокоился только тогда, когда стало ясно, что у меня сильная близорукость.
Он приводил меня к себе на работу. Помню рабочие рукавицы, золотистые пуговицы с крылышками (как я хотела, чтобы такие же были у меня на кофте и пальто!), форменную спецовку и летные меховые унты (из этого черного меха мне потом сшили муфту). Помню ящик с инструментами, приборную панель, которая светилась в темноте бледно-зеленоватыми цифрами, и самое интересное в самолете - черный ящик.
Брал он меня с собой редко, но метко. Один раз - было мне года два с половиной - взял вечером на взлетную полосу. Уж не знаю, почему, но самолет был весь в конденсате - капало отовсюду. Папа выдал мне платок, сказал, что самолет заболел и ему надо вытереть носик. Вот как заботливо относились псковские техники АиРЭО к своим Фантомасам - так называли Ан 24. Потому что самолет - не груда металла, а живое существо. А я что? Я вытерла ему нос и попросила больше не болеть.
Папа натаскал меня так, что я могла отличить Ан 24-й от 26-го, и не дай мне бог сказать «колеса»: у самолета - только шасси, с ударением на -а. Показывал мне военные самолеты: слово «бомбардировщик» я уже в три года произносила и читала совершенно четко. Находка для шпиона, а не девочка. Даже на санках я каталась, созерцая самолеты: снег со взлетной полосы счищали за забор аэродрома, так получалась наша горка.
В своих мечтах я летала «куда хочу» и была похожа на тетю Лену - нашу соседку по секции в общежитии, которая работала стюардессой. Она была очень красивая: высокая, с длинными темными волосами и большими карими глазами. Я смотрела на нее и не понимала, почему папа против такой сказки и упорно кричит: «Только через мой труп!» Кем же мне еще быть, если не стюардессой?
Кто знает, может, я бы и вправду воплотила свою мечту и полжизни провела в самолете, если бы не муж тети Лены. Конечно, он был летчиком, ей под стать - красивый, веселый, разговорчивый. Жили мирно, растили сына. Но однажды он улетел в командировку, да так и остался там, скоропостижно обзаведясь другой семьей. А следом как-то незаметно исчезла из общежития и тетя Лена с сыном - вернулась в родной город.
Пап, я так и не стала стюардессой. Я могла бы смотреть на небо сверху, но смотрю на него с земли. Знаешь, в этом тоже есть свой интерес. Но мне хотя бы те пуговицы с крылышками! И учебник с самолетом на синей обложке... И на взлет.
ПС: А вы кем мечтали стать в детстве? Сбылось?