Известно, что перу Толкина была не чужда и скальдическая поэзия.
Процитирую для начала Кристофера Толкина:
«От названия «Песенной Эдды» образовано прилагательное «эддический», по контрасту со «скальдический» (современное производное от древнеисландского слова skáld в значении «поэт»). О скальдической поэзии отец писал в тексте лекции по «Старшей Эдде» <…>: «“Короли” Севера сравнительно поздно обрели достаточно богатства и власти, чтобы держать пышные дворы, а когда это наконец произошло <…>, в поэзии местная лаконичная, сжатая, строфическая, зачастую драматическая форма эволюционировала не в эпос, но в поразительно благозвучную, хотя и формализованную замысловатость скальдического стиха». Эта «придворная поэзия», как ее вполне можно называть, представляла собою чрезвычайно сложное и самобытное искусство, в рамках которого причудливые стихотворные формы подчинялись жестким, строгим правилам; цитируя отца, «замысловатость, в которой разнообразные виды внутренних и конечных полных и неполных рифм, как вокалических, так и консонантных, неразрывно связаны с законами “веса”, ударения и аллитерации, и осознанным намерением в полной мере использовать энергию, силу и рокочущий ритм древнеисландского языка» (перевод С. Лихачёвой).
В 2019 году профессор Йельского университета, специалист по древнеанглийской и древнескандинавской литературе Роберта Франк (р. 1941) опубликовала в научном журнале (New Literary History, Volume 50, Number 3, Summer 2019, pp. 393-398) статью «Dróttkvætt», посвящённую «дружинному размеру», дроткветту – трёхтактному стихотворному размеру, наиболее детально разработанному в скальдической поэзии. В качестве примера она привела первую строфу толкиновского стихотворения.
«Машинописная копия выполненной Дж.Р.Р. Толкином имитации dróttkvætt’а была мне подарена более сорока лет назад покойным Эриком Кристиансеном из Нью-Колледжа, Оксфорд, который обнаружил три строфы, написанные почерком Толкина, в принадлежавшем последнему экземпляре «Heimskringla» [«Круг земной»] (The Saga Library, ed. and trans. William Morris and Eiríkr Magnússon [London: Quarich, 1891–1905], vol. 3)».
Ещё один специалист по древнегерманской филологии, Нельсон Гёринг, так прокомментировал эту публикацию:
«Роберта Франк – хорошо известный и влиятельный исследователь скальдической поэзии, имеющий в данной среде тесные связи. Я не вижу повода сомневаться в её рассказе: то, что она получила машинописную копию от Эрика Кристиансена, который (как кажется) в итоге получил личный толкиновский экземпляр этого перевода «Heimskringla» <…> Я предполагаю, что книга оказалась в его руках, поскольку он был его коллегой – оксфордским учёным, возможно, когда Толкин ушёл в отставку.
Я склонен не согласиться с данной Робертой характеристикой о неполноте в «поэзии» – Я нахожу, что стихи производят нужный эффект как визуально, так и на слух – неполнота эта скорее в синтаксисе. По сравнению с лучшими средневековыми скальдическими стихотворениями (а не все сохранившиеся стихи – шедевры…), Толкин синтаксически очень прямолинеен <…> По общему признанию, очень сложно писать хорошую скальдическую поэзию на современном английском языке, хотя я уверен, что у Толкина получилось бы гораздо лучше, если бы он больше практиковался (во многом так же, как в его попытках писать длинные аллитеративные строки, которые со временем стали существенно лучше)».
Роберта Франк процитировала только первую строфу; две другие стали доступны лишь в 2020 году.
Стихотворение было переведено независимо друг от друга Анастасией Кабаевой и Ильёй Воробьёвым.
Потерпевшие кораблекрушение
Глядя вдаль с тоскою,
Прозябали долго;
В валунах прибрежных
Буруны гремели
Гулко и печально,
Заводи мерцали,
Отражая звёзды,
Что сверкали колко,
Словно бы от ветра
Трепетали свечи
Тёмной зимней ночью.
Вихри трубным гласом
Завывали дико,
Волны сворой гончих,
Вороною стаей,
Их корабль тяжёлый
Растерзали в клочья
Тёмной зимней ночью.
В скорби и печали
Шли они угрюмо,
От стихии прячась,
Замогильным смехом
Надрывавшей слух им,
И, найдя пещеру,
В ней огонь затеплив,
Тщились отогреться.
У костра не слышно
Песен развесёлых;
Остров немотою
Скован среди рёва
Своры волн вороньих.
Облачным покровом
Месяц приоделся;
И туман клубился
В звёздном свете колком,
Словно бы от ветра
Трепетали свечи
Тёмной зимней ночью.
(перевод А. Кабаевой)
Покинутые
Взморье провожали взглядом,
Вперив в камни взор протяжный.
Берег тёмный беспрестанно
Буруны кропили хмуро.
Замертвелых луж зерцала
Звездным светом пригвождёны.
Скорбно со́гбенные ветром,
Свечи зимние мерцали.
Ветры веют зимней ночью,
Волны воронья чернее,
Пеленой покрыли судно,
Пеною над морем тёмным.
Путь прямой и безотрадный,
Прочь от смертного веселья,
До пещер пустынно-хладных,
Пламя где угаснет тихо.
Песней у огня не петь им:
Полнится молчаньем остров,
Воды хлещут ворчаливо,
Волны воронья чернее.
Скрылся в тучах лунный светоч;
Сплёлся звёздный свет со мглою;
Скорбно со́гбенные ветром,
Свечи зимние мерцали.
(перевод И. Воробьёва)
В качестве примера первую строфу приведём в оригинале:
The Derelicts
Long-gazing they lingered
lonely beside the stony
beaches dark, where breakers
boomed resounding gloomy.
Pools lay gleaming palely
pricked by stars there flick’ring
in winds wanly bending
winter’s candles glinting.
Автор статьи - Константин Пирожков. Публикация статьи на Дзене одобрена автором. Оригинальный материал - здесь.
Вступайте в группу ВКонтакте - самый масштабный информационный ресурс о мифологии Толкина в СНГ!