А зима тут снежная, белая и невероятно чистая. То есть кристалльно чистый воздух, чистый снег и даже проезжая дорога ослепляет своей белизной.
Иногда бывают дни, когда нет солнца, но и небо не затянуто тучами, а словно тоже покрыто белым снегом. И нет теней. Совсем. И глазу трудно зацепиться, непонятно, где сугроб, а где тропинка.
А к вечеру протопишь баньку, наподдашь на камни горячей водицы с каким-нибудь душистым маслом, похлещешь березовым веничком по разгоряченному телу и в снег, в тот самый стерильный белый снег. А в небе звезды. Они улыбаются тебе, ты улыбаешься им и кажется, что в мире есть только тишина и снег...
Еще этот снег хрустит. Всегда. Идешь по дорожке поздним вечером, а под ногами хруп-хруп, хруп -хруп. Из труб над домами вьется легкий дымок, ровными столбиками поднимаясь вверх и сразу воображение подсовывает картинку гоголевских вечеров на хуторе близ Диканьки. И вот уже мерещится черт, скрывающийся за трубой... или это просто кот залез погреться?
Дров на первую зиму я заготовила много. Так много, что на две зимы хватило и на третью хватит. Дубовые, жаркие. Шашлык на таких дровах тоже отменный.
Речка в огороде зимой не замерзает. Быстрая она, суетливая, вот и не может схватиться льдом. Но если морозит сильно, за минус тридцать, да несколько дней подряд, то у берегов появляется тонкая белая корочка, а в полыньи набивается утка, забывшая улететь в теплые края. Здесь много кряквы и чирков. В особенно холодные дни я приношу им ведро молотой кукурузы и тихо сижу, пока совсем не замерзну. Забавные они. Голод всегда побеждает страх, и вот уже стайка выползает на берег и неклюже крадется к кормушке.
А на том берегу беспокойно снует куница. Тоже есть хочет, но утку ей не достать. Шла бы уже спать в свою норку, до весны еще далеко...