"Шелкопряд" Р. Гэлбрейта (The Silkworm, Robert Galbtraith) - произведение широко разрекламированное. Но, помимо того, что она написано Дж. Роулинг, есть ли в нем что-то, ради чего его стоит читать?
Помимо противоречивого детектива Страйка, в нем присутствует хорошо (надо полагать) знакомый Роулинг издательско-писательский мир, с его большими деньгами, славой, своими победителями и неудачниками. Собственно, все действие книги происходит в этом мирке.
Но вот проблема: как вытянуть из этого довольно ограниченного социального пространства, населенного скучными людьми, по-настоящему захватывающий сюжет? Писатели - не авантюристы, не гангстеры и не талантливые мошенники: это люди, которые сидят и пишут, сидят и пишут, сидят и пишут... За что тут зацепиться? Только две проблемы смотрятся логично в этом мирке - зависть и кража интеллектуальной собственности. И если посмотреть на "писательские детективы", то обе эти темы в них всегда и обыгрываются. Моцарт и Сальери - вечный сюжет творческого мира.
Эти две темы - скелет, который можно покрывать плотью других событий и мотивов, но все равно автор остается в интеллигентско-занудном писательском мирке, и нужно придумать, как добавить в него остроты. Диккер в "Правде о деле Гарри Квеберта" решает проблему через введение параллельных сюжетных линий, которые в какой-то момент утрачивают параллельность и пересекаются с главной. Роулинг идет другим путем, изобретая кошмарный способ убийства, описанный в неопубликованном романе жертвы.
Но каким бы отвратительным ни было убийство, в этой части современных детективов всегда присутствует жесткая конкуренция с другими детективами. И Роулинг делает еще один ход, довольно оригинальный. В книге появляется еще одна книга, написанная заумно, претенциозно и противно - и она становится источником подозрений, взаимных претензий, мрачных прогнозов и, собственно, убийства.
Сам по себе ход интересный, но натужная истероидность романа, вокруг которого закручивается сюжет, сильно вредит натурализму. Как и в с личностью Страйка (читателю предлагается поверить на слово, что к нему тянет красавиц), в случае с романом предлагается поверить, что у такой чуши могут быть читатели-поклонники в большом мире, за пределами редакторско-писательско-агентской банки с пауками.
"Шелкопряд", при всей своей растиражированности, не производит впечатление ни особо увлекательного, ни оригинального, ни трехмерного. А вот искусственность в нем ощущается. Не шедевр.