Утром Андрей отправил взвод спецназовцев на аэродром. Они выехали на БТРе, чтобы расчистить и удлинить полосу. На днях ждали большой самолет, который заберет демонтированные части установки.
Лику отправили вместе с ними, устроить минные поля вокруг аэродрома. Ночью девчонки начали устраивать их вокруг базы.
— Лика, может, Машку возьмешь еще? — хмурилась Светка. — Натку я тебе не могу дать, нам с ней тут до вечера возиться еще с минами.
— Да не, Свет, Машка пусть с Андреем побудет. Мне ребята помогут. Не переживай, мы быстро вернемся!
Лика вскочила на броню БТРа, выруливающего со стоянки, махнула девчонкам рукой. Маленькая, с развевающимися светлыми волосами, ловкая и гибкая.
Натка махнула в ответ и тревожно нахмурилась. Постучала пальцем по микрофончику рации.
— Здесь Никита, — сказала она, глядя, как БТР скрывается за поворотом, — Ангел, проверка связи.
— Здесь Ангел, все хорошо, Кузнечик, не волнуйся.
— Ты, почаще на связь выходи, ладно?
— Через каждые полчаса буду в эфире. Отбой.
Натка вздохнула. Светка подошла сзади, обняла ее.
— Волнуешься?
— Да как-то неуютно стало.
— Ничего. Пошли, мины будем укладывать. Вон, Костик ждет тебя уже.
— А Машку не возьмем?
— Да где она? Опять где-то счастью предается своему.
— Я бы сказала, отдается! — хмыкнула Натка.
И они засмеялись, направились к воротам базы, где их уже ждал Костя с пятью бойцами, нагруженные рюкзаками с противопехотными минами.
***
— Здесь Ангел. Все закончили, идем на базу.
— Здесь Муха. Давайте быстрей, солнце скоро сядет уже.
— Не жужжи, Муха, скоро будем дома. Чайник ставь, минут через двадцать прибудем.
— Здесь Сабрина. Все, закончили?
— Так точно! Мины поставили. Ни одна зараза теперь не подойдет, полосу расчистили.
— Молодцы. Поторопитесь, действительно, скоро стемнеет.
***
— Здесь Ангел! Девчонки, засада!
Натка, холодея, услышала, как в рации Лики стучат очереди АКМ.
— Здесь Никита! Лика, где вы?
— Километрах в пяти от базы, быстрей к нам, их тут много, долго не продержимся!
— Здесь Сабрина. Ангел, держитесь, мы уже выходим к вам! Муха, Беркут, срочно сюда!
— Здесь Беркут. Мы с Мухой уже в Машине. Вас ждем.
— Здесь Никита. Лика, хорошая, моя, держись, ладно? Мы уже выезжаем!
— Здесь Ангел. Держимся пока. Торопитесь, девки, а то, совсем кисло, тут у нас.
— Здесь Беркут. Ангел, будь на связи, мы выехали.
Девчонки запрыгнули на БМП, на ходу застегивая «сбруи».
— Натка, связь держи с Ликой! — крикнула Светка. — Андрей, поехали!
Андрей сел на водительское место, БМП рванула с места, дробя гусеницами гравий, понеслась по дороге.
— Здесь Никита. Ангел, отвечай! — кричала Натка в микрофон, но никто не отзывался.
— Светка, давай быстрей! — Наташа колотила ладонями по броне, подгоняя и без того летящий на предельной скорости БМП.
— Ангел, отвечай! — кричала Наташа, всматриваясь вперед, сидя на броне.
Но рация молчала.
Темнело и первые звезды яркими огоньками загорелись на темно-фиолетовом небе.
— Внимание! — голос Андрея. — Впереди что-то есть.
БМП, лязгнув гусеницами, заложила поворот, срезав дорогу по гравийному откосу и Наташа увидела посреди дороги БТР.
Она соскочила с брони, побежала к тихому, совсем нестрашному сейчас, бронетранспортеру, на бегу включив фонарь.
БТР стоял по диагонали, с пробитыми колесами, с распахнутыми люками.
Никого.
Натка провела лучом фонаря вокруг. К ней подбежали Машка, Светка и Андрей.
Никого.
Они нашли убитого водителя БТРа, нашли несколько пятен крови, но больше возле машины никого не было. Дорога была густо посыпана гильзами.
— Сюда! — Машка присела, выглядывая что-то на обочине.
Все подбежали к ней, осветили фонариками место.
— В плен взяли, — Андрей выдохнул. — Сейчас догоним!
И они медленно пошли по теряющимся в камнях следам.
Натка кусала губы, сердце гулко стучало. Она едва сдерживалась, чтобы не побежать, но приходилось пристально вглядываться в камни, выискивая следы прошедших здесь людей.
«Только бы успеть» — стучало пульсом в висках. — «Только бы успеть».
Примерно через сорок минут они увидели талибов. Те сидели у большого костра, громко разговаривая, размахивая руками, что-то оживленно обсуждая. Иногда громко и грубо смеялись. Поодаль, в отблесках костра, виднелись несколько палаток.
— Здесь Беркут, — прошептал по рации Андрей. — Замерли все!
Натка затаила дыхание, спрятавшись за камнем, обшаривая взглядом освещенный костром круг лагеря, выискивая пленных. Талибы вставали, ходили по лагерю, снова садились к костру, что-то ели, пили, постоянно громко разговаривая, смеясь и жестикулируя.
Увидев пленных, Натка сжала рукоятки Стечкиных.
Они сидели связанные на земле, на границе света и тени. Многие были ранены. Это было видно по черным разводам на светлой полевой форме.
— Здесь Никита, — шепнула она, — вижу пленных на два часа.
— Здесь Сабрина. Вижу. Лики не вижу.
— Здесь Муха. Пленных вижу. Лики нет.
Талибы громко захохотали, закричали, повернувшись все в одну сторону. Натка, проследив за их взглядами, почувствовала, как зашумело в ушах и потемнело в глазах от гнева.
Двое бородатых вели Лику.
Ее руки, разведенные в стороны, были привязаны к толстой жерди, лежащей у нее на шее.
Ее подвели к костру, все громко заорали, замахали руками.
— Здесь Беркут. Девочки, надо ждать.
Бородачи, которые вели Лику, пнули ей по ногам, она упала на колени. Жердь привязали к стойке палатки, так, чтобы Лика не смогла встать.
Один из талибов, сидящих у костра, встал, подошел к ней и длинным узким ножом вспорол футболку.
Все одобрительно заорали.
— Здесь Никита, — Натка не могла смотреть на то, что происходило у костра, — Беркут, пора, чего ждем?
— Здесь Беркут. Надо ждать. Они сейчас курить начнут, автоматы побросают.
— Здесь Сабрина. Натка, ждем. Рано. Мы не знаем, сколько их и где. Пусть все соберутся.
И действительно, скоро из темноты стали появляться еще талибы. Наташа поняла, что им придется дождаться, пока они все не выйдут к костру.
Она стиснула зубы.
— Держись, Лика, держись, моя хорошая, держись, девочка моя! — шептала она.
— Здесь Муха. Натка, перестань бубнить и без тебя сил нет смотреть!
Натка замолчала и стала с остервенением прикручивать глушители к Стечкиным.
У костра раздался крик. Талиб выдернул к костру пленного солдата. Он был ранен в бок, левая половина кителя была залита кровью. Солдат едва стоял на ногах.
Талиб, пихая его в спину, быстро и деловито, пнул его по ногам. Солдат упал на колени. И тут же, под восторженный рев, талиб чиркнул солдата по шее. Блеснула сталь ножа и солдат, хрипя, загребая руками и дергая ногами, повалился вперед.
У костра восторженно заорали и замахали руками.
— Собаки! — прошипел в наушнике чей-то голос, Натка не разобрала чей.
Талиб оглянулся и подошел к Лике. С размаху пнул ее в живот.
А потом…
Натка не поняла сначала, что делает талиб, а когда поняла…
— Здесь Никита. Я не могу смотреть на это. Надо идти!
— Здесь Муха, — голос Машки дрожал. — Давайте уже!
— Здесь Беркут. Готовность раз. По моей команде.
— Здесь Сабрина. Беркут, работаешь на двенадцать часов. Мы с Никитой обходим справа и слева. Муха, работаешь с Беркутом, — и вдруг Светка запнулась и просипела. — Девки, всех под нож, всех до одного!
Натка, сжимая кулаки, смотрела, как талиб, хохоча и сладострастно вздрагивая одергивал рубаху. Он пнул на Лику, плюнул на нее и под общий хохот отправился к костру.
Лика не двигалась. Ее голова безвольно склонилась, волосы закрывали часть лица. По подбородку текла струйка крови. На обнаженной груди в свете костра блестели влажные пятна.
— Здесь Беркут. Их двадцать пять, не больше. Управимся. Приготовились.
Натка стиснула рукояти Стечкиных, несколько раз глубоко вдохнула, сосредотачиваясь, наклонилась вперед.
— На счет три, девочки. Раз!
Натка высматривала группу на левом фланге, прикидывая последовательность действий.
— Два!
Натка напряглась, приподнялась на носки.
— Ангел, мы уже идем! — прошептала она.
— Три!
Натка бесшумно рванула вперед, на бегу снимая пистолеты с предохранителей.
Шаг.
Еще.
Три.
В центре — движение, крики. Машка с Андреем врубились в толпу сидящих у костра.
Еще шаг.
Еще.
Сердце бьется в горле.
Натка вскинула Стечкины и, не снижая скорости, нажала на курки.
— Здесь Беркут. У меня минус три.
— Здесь Сабрина. У меня минус два.
— Здесь Муха. Минус четыре!
— Здесь Никита. Минус три.
Паника охватила лагерь.
Все закончилось быстрее, чем талибы успели среагировать.
И вскоре Андрей уже резал веревки, которые опутывали солдат, а Машка со Светкой отвязывали Лику.
Натка стояла, глядя по сторонам, прикрывая их.
Вокруг валялись тела убитых талибов.
И вдруг – движение. На самой границе света. Натка кошкой метнулась туда, вскинув Стечкины.
Жалобно скуля, бородатый, грязный раненный отползал от Натки, с ужасом кривя рот и зажимая рукой рану на плече.
— Света! — крикнула Натка. — Иди-ка сюда! Тут у нас живой один.
Светка, нехорошо улыбаясь, подошла и вдвоем они вздернули талиба на ноги, подтащили к костру.
— Держите его за руки, — прошипела она и вытащила из «сбруи» нож.
Натка с Машкой заломили руки талиба за спину, поставили его перед Светкой.
— По-русски понимаешь? — спросила Светка.
Бородач замотал головой.
— Понимаешь, по глазам вижу. Я тебя сейчас на ремни резать буду.
Он заскулил, присел, но Машка с Наташей крепко его держали за руки.
— Ну, точно понимаешь! — Светка криво усмехнулась.
Она медленно, глядя в глаза афганца, скинула «сбрую», стянула через голову футболку.
— Ну, что, герой? — спросила она, схватив талиба за бороду и вздернув его голову кверху. — Вот я стою, почти голая! Давай, теперь на меня!
Натка отвернулась, не в силах видеть страшные Светкины глаза.
А Светка медленно разрезала ножом пояс штанов афганца. Тот скулил, что-то жалобно бормотал.
— Три дети… три дети… — услышала Натка.
— Вот и хорошо, что дети есть, — Светка резко спустила штаны с талиба и тут же, резко выдохнув, ногой ударила его в пах.
Афганец взвыл, но Светка ударила его еще и еще. Он замолк, не в силах кричать и расширенными от ужаса и боли глазами, смотрел на Светку, которая, приблизив к нему лицо, ледяным голосом отчеканила:
— Я тебя отпущу сейчас. Ты пойдешь к своим. И скажешь. Что если, еще хоть одна мразь сунется. Я весь ваш Афганистан перережу. Лично. Понял меня?
Бородач судорожно закивал, Светка еще раз ударила его в пах, потом поднесла нож к его лицу и быстро два раза чиркнула по щекам.
Лицо талиба залила кровь.
— Это тебе на память от меня. Передай всем. А теперь пошел отсюда, пес! — Светка брезгливо вытерла нож о чалму талиба. — Отпустите его.
Афганец, скуля и пригибаясь от боли, убежал в темноту.
Девчонки поспешили к Андрею. Он взял Лику на руки и понес к БМП.
Светка надела футболку, накинула на плечи «сбрую» и подхватила «Грозу» с прикрученным массивным глушителем.
— Всем смирно! — скомандовала она солдатам. — Есть тяжело раненные? Идти все могут?
— Все, товарищ старший лейтенант, — раздался голос из строя.
— Тогда грузимся в БМП, она в двух километрах отсюда. Не отставать никому!
И вдруг Светка тепло и мягко улыбнулась.
— Ну что, ребятки, домой едем! Убитого заберите только.
Натка сидела на броне БМП, поддерживая Ликину голову. Андрей накинул на нее бушлат. Лика лежала с закрытыми глазами, бледная, со спутанными волосами. Наташа аккуратно вытерла струйку крови у нее с лица и гладила ее по волосам.
— Ничего, хорошая моя. Ничего. Все закончилось. Сейчас приедем, вымоем тебя, причешем, будешь красивая, как раньше. Все хорошо, девочка моя. Все хорошо.
— Натка, Кузнечик, — тихо сказала Лика, открывая глаза. — А я ведь знала, что вы придете. Знала. И ждала.
Лика приходила в себя сутки. Сначала, она молча сидела на крылечке, уставившись перед собой и через каждые полчаса бегая в душ, до красноты, до ссадин, оттирая себя мочалкой. И снова молча сидела, завернувшись в одеяло. Маленькая, тоненькая, потерянная.
Натка несколько раз пыталась с ней заговорить, но Лика лишь качала головой, не отрывая взгляда от точки перед собой.
***
Девчонки сидели в домике. Машка вертелась перед зеркалом, примеряя длинные белые гольфы выше колен.
— Пижонка! — фыркнула Светка. — Ты посмотри на нее только!
Наташа подняла глаза от Стечкина, который чистила, посмотрела на Машку.
— Маш, ты чего с шортами сделала? — спросила она подозрительно.
— Ну, по фигуре немного подогнала. И майку.
— Подогнала она! — Светка усмехнулась. — Пообрезала все, вот и вся подгонка. Пижонка ты, Машка!
— Свет, — Натка понизила голос. — Лика так и сидит на крылечке…
— Сидит, — Света тяжело вздохнула. — Не знаю, что делать с ней.
— Блин, девки, надо что-то делать! — Машка тряхнула волосами. — Ну, не можем же мы…
Дверь внезапно открылась.
— Машка, ты на стриптизершу похожа! — в дверях стояла Лика и едва заметно улыбалась. — Девки, пожрать бы чего-нибудь.
— Ты ж моя голодающая! — запищала Машка, обнимая Лику. — Для тебя, хоть все припасы сейчас притащу со склада!
Снова открылась дверь и вошел Андрей.
Машка, пискнув, повисла у него на шее, они опять замерли в поцелуе.
— Блин, меня скоро тошнить от этого будет! — проворчала Светка.
— Ну и пусть! — выдохнула Машка, отрываясь от Андрея. — А мы все равно будем, правда?
— Правда, правда! — Андрей засмеялся, прижал Машку к себе, потерся носом о ее нос. — Новости у меня для вас, — сказал он, доставая карту и расстилая на столе.
— Одна хорошая, одна еще лучше? — спросила Лика и повернулась к Машке. — Маш, ты обещала!
— Ох, забыл! — вздохнул Андрей и вытащил из кармана горсть конфет. — Это тебе, Лика.
Лика зашуршала фантиками.
— Ну, не томи уже! — Натка дернула Андрея за рукав.
— В общем, — начал Андрей, — перехватили мы тут радиопереговоры талибов. Про вас легенды ходят! Они гарпиями вас называют. Говорят, страшные женщины-шурави, голые, режут всех правоверных, направо и налево. В общем, боятся вас.
Девчонки улыбнулись.
— Дошел, значит, меченый мой! — Светка довольно потянулась. — А что, мне нравится! Гарпии! Машка вон, вылитая гарпия!
— Влюбленная! — добавила Наташа, улыбнувшись.
— Ага, — Машка опять полезла обниматься к Андрею.
— Маш, — Андрей опять осадил Машку. — Вторая новость. Вчера дозор заметил движение недалеко от установки.
— Талибы? — вскинулась Светка.
— Нет, не похоже. Почерк не тот. Мы потом проверили, никаких следов, но точно кто-то был. Полковник ваш недавно говорил, что к этой установке американцы неровно дышат, вот я и подумал, не из-за океана ли к нам гости пожаловали? В общем, девочки, по вашей части задачка. Возьметесь?
— Возьмемся! — Светка кивнула и склонилась над картой. — Показывай, где видели?
***
Они устроили пикет недалеко от того места, которое указал Андрей. Залегли за камнями на небольших матах, накрывшись с головой маскировочной сеткой с лохмами искусственной травы, превратившись в четыре бесформенные кучи то ли кустарника, то ли замшелых валунов.
Натка удобно устроилась на мате, поглядывая в бинокль на единственную тропку среди камней, по которой можно было пройти по склону к установке. Стечкины лежали перед ней.
— Здесь Муха, — послышалось в рации. — Все спокойно. Девки, поговорите со мной, сил нет, больше бревном притворяться!
— Здесь Сабрина. Все чисто. Машка, прекрати засорять эфир.
— Здесь Ангел. Все чисто. Свет, они раньше темноты не появятся, точно тебе говорю.
Натка выглянула осторожно из-под сетки, глянула на небо, которое едва начало тускнеть, окрашиваясь оранжевым.
— Здесь Никита. Час у нас есть точно, так что давайте поговорим! На самом деле, от тоски уже выть хочется. И канал защищенный у нас, не переживай, Сабрина.
— Мурашки, хоть ты человек. А эти! — Машка шепотом начала противно скрипеть голосом и Натка живо представила, как та корчит рожи. — Эфир не засорять, лежать и молчать! Фу, скучные бездушные тетки!
Лика хихикнула.
— Свет, вот правда говорят, что влюбленные тупеют? — спросила она.
— Правда. Научно доказанный факт. Да тут и без науки видно! Две влюбленные дуры сейчас про Костика с Андреем нам рассказывать начнут.
— Сами вы! — зашипела Машка. — Несчастные. У вас вот нет никого, вы и злобствуете, заразы! Завидно вам! Да и кто на вас, таких скучных, посмотрит! Вы же и целоваться по уставу будете! А перед этим спрашивать: «Товарищ возлюбленный, разрешите запечатлеть на ваших губах поцелуй средней страстности продолжительностью в семь с половиной секунд. Без языков, потому что международная обстановка такова, что языки в этом тревожном мире…
— Машка! — Светка зашипела в рацию, как змея. — Хватит уже!
— Вот, я же говорила! — Машка пользовалась недоступностью для физического воздействия. — Зависть, помноженная на стервозность, плюс…
— Я сейчас тебе минус язык сделаю! — Лика фыркнула. — Ножичком, чик! И будете без языков целоваться!
— Злобствующие заразы вы, девки! — протянула Машка. — Но все равно люблю вас, так что зря стараетесь, ничто не омрачит моего радования… Радостнования… Радости, в общем.
— Маш, пусть завидуют! — Натка улыбнулась. — Ты же счастливая?
— Как умалишенная! — горячо прошептала Машка. — Даже сильнее! До звезд! До бесконечности!
— Ну вот и будь счастливой. И всем тоже будет хорошо и все мы будем счастливые, от того, что ты счастливая!
— Ой, девки! Какие вы противные, заразы и гадины, но обожаю вас бесконечно!
— Понесло Марью! — Светка хохотнула. — На огромные размеры.
— Размеры обсуждать не собираюсь с вами, пошлячки, — прошипела Машка.
Лика опять захихикала.
— Тихо! — резко выдохнула Светка. — Замерли все!
Натка напряглась и прильнула к биноклю.
В красно-серых сумерках по камням явно спускались две фигуры.
— Здесь Сабрина, — Светка говорила тихо-тихо. — Вижу двоих. Не талибы. Упакованы слишком хорошо.
— Здесь Никита. Идут на меня.
— Здесь Ангел. Прошли слева.
— Здесь Муха. Готова работать захват.
— Здесь Сабрина. Всем готовность раз, Ангел, прикрываешь тыл. На три берем тихо, фиксируем, но, по возможности, по лицам не топтаться, кости не ломать. Поспрашиваем гостей, откуда дровишки.
— Здесь Ангел. Поняла.
— Здесь Муха. Готова.
— Здесь Никита. Готова.
— Раз…
Наташа медленно подобрала под себя руки, напрягла тело.
— Два…
Натка медленно стала подниматься на руках…
—Три!
Они выскочили, как из-под земли.
Гости, не успев сообразить, уже лежали на камнях с завернутыми за спину руками, обезоруженные. Они были в серо-коричневых камуфляжах, увешанные снаряжением, с объемистыми рюкзаками, в шлемах, обтянутых сеткой.
Натка резко перевернула своего на спину и онемела от изумления.
На нее испуганно таращились круглые глаза.
Полные губы подрагивали, но Натка узнала сразу.
— Джейн? — воскликнула она.
Испуганная Джейн залопотала по-английски, но осеклась, прищурившись.
— Наташа? — улыбнулась она.
— Эй, посмотрите-ка! — раздался Машкин голос. — Старая знакомая!
Все обернулись и увидели Джейн, которая, кряхтя под тяжестью амуниции, поднималась с камней, потирая выкрученную Машкой руку.
— Вот так встреча на Эльбе! — хмыкнула Светка. — Велком, сидайте до туточки, граждане оф америка, да поведайте, какого фак вы тут делаете?
— Кто-то есть с вами? — спросила Машка.
— Ниееет, — растерянно протянула Саманта, хлопая ресницами.
— Лика, иди сюда, — громко сказала Машка, — поздоровайся с заморскими гостями.
Подошла Лика, удивленно прищелкнула языком.
— Вы зачем тут? — спросила Натка, демонстративно положив ладони на рукояти Стечкиных, торчащие из кобур.
Джейн вздрогнула.
— Мы нье можем… сказать… говорить… — забормотала она.
— Ой, я тебя умоляю! — закатила глаза Машка. — Нье можем она! Наверное, мох пособирать приехали из американии своей, а? Да тут без вопросов ясно, зачием!
— Что делать-то с вами теперь, — задумчиво протянула Наташа, поглаживая Стечкины. — А?
— Ну, — протянула Светка, нахмурив брови. — Я думаю, согласно директивы номер тринадцать – тринадцать… без суда… — и она передернула затвор «Грозы».
Американки вмиг побелели, вытаращив глаза.
— Свиетлана! — залопотала Джейн. — Ви ведь… так не можно… Конвенция о пленных! Ми ситизенс оф Америка, Свиетлана!
— Я знал, что вы хотеть нас убивать! — прошептала Саманта. — Всиегда Ви ненавидеть Америка! Я знал… Мы не сказать вам о цели наш приезд Афганистан…
Девчонки вдруг громко захохотали.
— Вот дурищи! — Лика хлопнула Саматну по плечу.
— Конвенция о пленных! Свиетлана! — передразнила Машка. — Вы хотеть нас убивать!
Американки растерянно хлопали ресницами, робко улыбнулись, поняв, что это была шутка.
— Ладно, ситизен оф Юнайтед Стейтс… — Наташа села на камень. — В общем, опоздали вы, доблестные американские шпиёнки! Установку мы давно разобрали, по деталькам в Москоу отправили. Одни каркасы вам остались. Если интересно, идите, смотрите.
— Да, сколько угодно! — Машка тоже уселась на камнях. — Кстати, Свет, там заряды с Сибирской язвой установили уже?
— Вчера еще! — кивнула Светка. — Так что идите, смотрите сколько угодно!
И девчонки опять рассмеялись.
— Ладно. Не бойтесь, расстреливать никто вас не будет. Но и к установке, уж сори, тоже не пустим вас. — Светка помолчала, прикусив губу. — Что же делать-то с вами?
— Беркут, здесь Сабрина, — сказала она в микрофон. — Беркут, ответь Сабрине.
— Здесь Беркут.
— Взяли мы ваших гостей. Американцы. Двое. Наши знакомые старые. Раньше в ФБР работали, сейчас, судя по всему, перепрофилировались в шпионки. Что делать будем с ними?
— Хорошие знакомые?
— Вполне. Месяц у нас учились.
— Ну, давайте на базу их, в вертушку посадим и отвезем, куда надо им. В плен брать смешно и бесполезно. Все равно заберут. Да и балласт нам не нужен американский, глаза лишние.
— Поняла. Присылай машину за нами. Отбой.
***
Они полночи сидели с американками в домике, пили чай с карамельками, но не получилось уже у них того бесшабашно-веселого разговора, каких было великое множество во время их стажировки. Обе американки были напряжены, видимо, постоянно помня о том, что они провалили задание, что, по сути, сейчас сидят с противником. Под утро их проводили до вертолета, и молчаливый Азад на своем МИ-8 отвез их на место встречи.
Наташа смотрела вслед вертолету, улетающему за вершины гор и думала о том, как иногда странно все получается в этой жизни. Ведь они могли и просто убить этих двух американок, прилетевших сюда за страшными русскими секретами, рискуя своими головами, забитыми гамбургерами и дешевыми кредитами, понятиями о третьем мире и прочей чушью, мешающей им просто сидеть со старыми подругами и радоваться нечаянной и невероятной встрече.
— Дуры надутые, — фыркнула Машка, — совсем в своей Америке обалдели, приперлись, блин, заразы такие!
— Маш, не обижайся на них! — мягко сказала Натка, обняв ее. — Ты же злишься, что они так вели себя, как чужие. А они и есть чужие. Все в прошлом, Маш, все в прошлом. И посиделки наши беззаботные, и хиханьки-хаханьки, и пейнтбол с краской и ножики пластмассовые. Теперь все по-настоящему.
— Да уж! — буркнула Машка, — Все по-настоящему. Только у нас дружба по-настоящему, а у них, видишь, ситизен оф америка! Дуры.
Машка еще раз фыркнула и побрела к домику. Завидев Андрея, она тут же нырнула ему под руку, обняла и они, странным четырехногим силуэтом, пропали в предрассветных сумерках.
— Машка-Машка! — выдохнула Наташа шепотом. — Шостя ты любимая, как была шостя, так и осталась. Ничего тебя не меняет.
Продолжение ЗДЕСЬ будет опубликовано 1.08.21 в 6.00 по мск.
Навигация по каналу - зайдите, там много хороших историй
Анонсы Telegram // Анонсы в Вайбере подпишитесь и не пропустите новые истории
Книга написана в соавторстве с Дмитрием Пейпоненом. Каноничный текст на сайте Проза.ру
НАВИГАЦИЯ по роману "Взрослая в пятнадцать" ЗДЕСЬ (ссылки на все опубликованные главы)