Часть 8
И почему все хорошее проходит так быстро, а плохое может тянуться мучительно долго? Парадокс!
И вот настал сентябрь 1980 года. Олимпиада закончилась. Москва выдохнула от суеты. И закрутились обычные рабочие будни.
Меня облачили в школьную форму и отправили грызть гранит науки.
Вся наша пацанская компашка как-то «подросла», загорела на летнем солнышке у бабушек с дедушками. Мы были сильно рады, что снова вместе.
Классная «руководительница» видать тоже хорошо отдохнула. Набрала вес, сделала прическу и двигалась между партами как океанский лайнер - медленно и грациозно. Всех нас поздравила, пожелала творческих успехов и велела перевернуть тетрадь в «клеточку» задней обложкой к себе. А там: да, да…таблица умножения. И началось: зубрёжка, заучивание наизусть, повторение заученного. «Боже, отправь меня назад в деревню к Бабушке!».
«Подделка документов карается по закону»
А помнит ли дорогой читатель, как он получил первую двойку и как себя чувствовал в этот момент? Я лично запомнил это на всю жизнь!
Устроили нам письменную контрольную по той самой злосчастной таблице умножения. В общем, как я не вспоминал, сколько будет 6х9, 7х4 итп, ответы писал методом «научного тыка» (примерно как сейчас некоторые ученики ЕГЭ сдают). Когда на следующей день нам раздали тетради, в моей «плавал» красный «лебедь» размером с пол страницы. У меня все «упало», да с таким «звоном», что аж в ушах зазвенело.
В голове промелькнула вся моя короткая жизнь. Если папА увидит «достижение» по точной науке, то мне наступит… «ВСЁ».
Родитель мой особо не занимался моим домашним обучением в области математики и русского. Занятой человек, понятно. Весь в работе. Но перед школой сказал: «Отдых закончился, учись хорошо. Если принесешь двойку, то тебе… ВСЁ». Домой я не пошёл, страшно. Поплелся, пригорюнившись, к другу Мишке. Мишка молчал, он знал моего папА и понимал, что мне точно… ВСЁ.
«Может под машину попадешь, а там в больнице отлежишся или пойдем на стройку, там котлован, спрыгнешь вниз, сломаешь ногу и тоже в больницу попадешь, а?» - генерил идеи дружок. «А тетрадь? Ну приедет батя в больницу и увидит двойку и тогда ВСЁ, и этот позор вся больница увидит, нет, не пойдет»- ответил я.
В общем, я почти смирился, что меня ждёт. Страшнее «смерти» только ее ожидание. И вдруг, мне в голову пришла «гениальная», как тогда казалось, идея.
Я взял ножницы и отрезал страницу. Конечно от нее остались небольшие «ступеньки», но если не присматриваться, то и не заметно. Вытащить второй листок страницы мы не догадались, все приходит с опытом. У меня сразу улучшилось настроение, и я радостно побежал домой.
«Преступление и наказание»
Два дня прошли в ожидании «проверки». Я даже как-то успокоился, а зря! Было воскресенье, я собирался на улицу, настроение прекрасное.
«Покажи тетради» - услышал я до боли знакомый голос папА.
И как-то сразу неприятно засосало под «ложечкой». Я, как Штирлиц, никогда так близко не был к провалу! На «ватных» ногах я поплелся за портфелем. Сначала давал тетради, где все было нормально. Батя просматривал каждую страницу. Боже, ну откуда такой интерес возник к учебе сынули? И вот осталась последняя тетрадь по математике. Я ещё надеялся, что он «устанет» и скажет: «Нормально! Иди гуляй». Но нет, прозвучало решительное: «Математику давай». Я сразу вспомнил, как было просто этого избежать. Можно было не выныривать из озера или упасть мимо стога сена, на который в деревне мы прыгали с крыши коровника. Какая была бы лёгкая и прекрасная смерть. Я молча протянул тетрадку. ПапА начал ее листать и, о чудо, пролистал «засаду». Я чуть ободрился и начал верить в чудо, обращаясь к Богу: «Господи, помилуй! Пусть он не заметит!». Но Господь не любит врунов и уж точно им не помогает, в моем случае помощь ИМ оказана не была. Папашкина рука вдруг залистала страницы в обратную сторону и остановилась там, где вместо листка торчали «уступчики». ВСЁ… наступило! И сразу стало как-то легче. Вероятно так чувствовали себя пионеры-герои перед расстрелом.
Ах, этот рентгеновский взгляд родителя! Как он у него получался, передался по наследству или выработался с годами? Таким взглядом можно было заставить льва убежать без оглядки. И этот взгляд вонзился в меня. Я как в полусне сдал самого себя со всеми подробностями, включая варианты с попаданием в больницу. Выпалив всю информацию, я стал просто ждать сурового приговора. «Неси» - произнес родитель. Ну, началось, подумал я и пошел за ремнем. Для этих целей имелся отдельный «инструмент». Старый тонкий кожаный ремень. Мы с ним давно «знали» друг друга. Сколько себя помню, столько и знали. Его я не боялся, кроме красных полос на попе он больше ничего не оставлял. Как-то был солдатский ремень, из прессованного брезента. Но однажды во время «воспитательной работы» он, попав боком по «пятой точке», рассек кожу до крови. ПапА решил его больше не использовал из-за нарушения гуманности процесса воспитания.
«Я буду лупить тебя, пока не скажешь за что?»- сказал батя-Макаренко. Варианты ответов принимались через два удара. На десятом, я наконец-то выдал версию, которая оказалась правильной. «За то, что я тебя обманул и хотел это скрыть!»- выпалил я и, зажмурив глаза, ждал продолжения экзекуции. Однако ремень опустился не на «точку воспитания». «Правильно, никогда не ври! И ещё, чтобы больше никогда такого не было, а двойку исправишь, ясно?» - отчеканил папА.
А я стал ждать продолжения «ВСЁ». Но, о Боже, продолжения не было! Меня даже отпустили гулять. День снова стал прекрасным!
Однако урок я уразумел и до пятого класса был отличником. Правда-правда!
«Как я провел лето (в рисунке)»
Горячо любимая, неподражаемая Елена Петровна, а по совместительству мой классный руководитель, на уроке рисования дала нам задание: «Дети, вспомните самый яркий момент на ваших каникулах и нарисуйте его!».
Ну конечно, самое яркое впечатление было о моей охоте. В голове всплыла картина увиденного, и я стал рисовать!
На следующий день бледная классуха подошла ко мне и сказала: «Передай своему отцу, пусть он ко мне обязательно зайдет!». Боже, ну что не так-то опять, что сразу я-то? За что вообще? Не было за мной в последнее время каких-то страшных косяков и залетов!
Побрел домой, в голове больше вопросов, чем ответов. В коридоре, посмотрел на «любимый» ремень, вздохнул и промямлил: «Папа, тебя учительница в школу вызывает!».
«Что набедокурил?»- коротко спросил родитель. «Не знаю» - сказал я и приготовился к встрече с ремнем, так сказать авансом. Но, батюшка был человек, который никогда не принимал решение о «казне или помиловании» без «разбора полетов».
На следующий день после уроков папА прибыл в школу.
В классе мы были втроём. Я, зная, что есть какой-то косяк за мной, сидел, практически не шевелясь. На всякий случай опустил голову и изобразил на лице чувство вселенского раскаяния. Отец сидел рядом с лицом, похожим на лица защитников Брестской крепости. Перед нами сидела Она – Елена Петровна. Пауза уж как-то сильно затянулась, что ещё больше накаляло обстановку, и без того тревожную.
«Этот рисунок нарисовал ваш сын». С этими словами на обозрение папА был представлен мой «шедевр».
О рисунке. В процессе написания вся «картина» охоты так ярко стояла у меня перед глазами, что я нарисовал ее с таким упоением и полным проникновением в увиденное, что не жалел карандашей. Особым спросом пользовался красный. Им я рисовал, как кровь лилась из подстреленных уток с неба на землю. Дальше красный использовался, чтобы подчеркнуть, что не вся кровь вытекла из уток в небе. Частично в крови были и охотники и их собаки. Я рисовал в стиле баталистов, как художник В.В. Верещагин (картина «Апофеоз войны»). Вот только Верещагину - Слава, а меня, возможно, будет «ждать» ремень. Но я был готов пострадать за искусство!
А дальше, дальше было совсем неожиданно. «Выйди в коридор, нам пообщаться нужно» - сказал папА. Со стула меня унесло в ту же секунду. Я встал за дверью и через замочную скважину, а кабинет закрывался на такой бОольшой ключ, наблюдал следующую картину (слышно было тоже хорошо).
(Для информации. Мой отец с годами заматерел. Но оставался красив, силен и строен, что всегда производило на женщин эффект, как в мультике «Маугли». Помните: «Вы слышите меня, бандерлоги?»- говорил питон Каа).
Дальше был следующий диалог:
- Так в чем причина моего вызова в школу? – спросил отец, «вонзив» в свой «знаменитый» взгляд в женщину.
Пауза с ответом затянулась где-то на минуту. Надо отдать должное Елене Петровне, она была сильна духом. В эту минуту «борьба» шла в их «разумах», как в лучших китайских боевиках про мастеров Кунг-фу.
- Ну он же нарисовал кровь и убийство животных – как-то не уверенно прошептала Е.П.
- Да, нарисовал охоту, и что не так?
- Ну там же везде кровь
- Да, такое бывает на охоте
Опять пауза…
- Что-то ещё? – спросил отец
- Нет – тихо ответила Она
- Тогда мы, с Вашего позволения, пошли. Всего доброго!
Я отскочил от двери и начал изучать цветочек в подставке, всем своим видом показывая, что я честно не подслушивал, а цветок - это самое интересное, что я видел в жизни.
Отец взял меня за руку и повел домой.
«Молодец, хороший рисунок» - сказал папА по дороге
«Я старался» - ответил я.
И на душе было так хорошо!
Чем же запомнился 1980 год:
- В Москве были проведены XXII летние Олимпийские игры. Это первая Олимпиада, которая прошла в социалистической стране;
- На Ленинском проспекте в Москве был открыт памятник Ю.А. Гагарину
- Умер великий актер, поэт и исполнитель песен Владимир Высоцкий
Продолжение следует…