Студент, который не был на картошке, не студент. Отгуляли летние каникулы и к первому сентября собрались в техникум. Все второкурсники отправляются на уборку картошки под Сыктывкар, в сельское поселение Межадор.
Третьего сентября рано утром две группы ПРУМ (подземная разработка угольных месторождений) и две ГЭМ (горная электромеханика) собрались на вокзале. Нам сразу устроили шмон взятого с собой барахла, проверяли наличие алкоголя. Естественно, ни у кого с собой ничего запрещённого не было. Но было много сгущёнки, молока в треугольных пакетиках и апельсинов.
Два вагона студентов – ещё то испытание для проводников. Восемнадцать часов до станции Микунь, а далее на дизеле до Сыктывкара. Преподы, проверяя в вагонах подопечных, удивлялись, почему все слегка поддатые при полном отсутствии алкоголя... Пока кто-то из них не понюхал пакет из-под молока. Операция по изъятию завершилась провалом: к тому моменту уже все выпили.
С нами ехали четверо преподавателей: наша классная Ожерельева, двое преподов у нас не преподавали, они отвечали за ГЭМовцев, и старшим Вершинин. Маленького роста с отвратительным характером Вершинин постоянно орал на всех. Студенты его просто не замечали: ну, орёт кто-то, пусть орёт… Зато нашу классную мы любили и уважали. Мягкая женщина, никогда не повышала голос. Любая её просьба, обращённая к нам, выполнялась мгновенно. Казалось, она умела подобрать ключик к самому отвязному балбесу.
От Сыктывкара до Межадора ехали на автобусах. Выгрузились у клуба, нас никто не встречал. Вершинин убежал в сельсовет разбираться. Через полчаса нас определили в старое здание, когда-то бывшее сельским клубом. Деревянное здание с множеством небольших комнатёнок и двумя огромными залами. Привезли кровати, матрасы, подушки, все быстро расставили. В одном зале разместились ПРУМовцы, во втором ГЭМовцы. Преподы заняли комнаты.
Столовая располагалась на окраине села, представляла из себя большой сарай с установленными дровяными печами. В первый вечер нас накормили какой-то бурдой. Приехавший председатель колхоза предупредил, что поваров у него нет и готовить студенты должны сами. Посовещавшись, преподы решили, что надо из нас выбрать четверых поваров.
Погода стояла отвратительная: постоянно пасмурно, холодно и изредка моросил дождь. Работать в поле в такую погоду ещё то удовольствие.
- Максим, ты же готовить умеешь. Давай на кухне старшим поваром будешь? – улыбаясь, предложила Ожерельева.
- Так одно – готовить на троих–четверых, и совсем другое – на девяносто рыл.
- Ты будешь не один, вас четверо будет на кухне.
Напарником вызвался Бил, ему очень не хотелось ковыряться в грязи в поле. А на кухне тепло и сытно. Ещё двое с ГЭМа нашлись быстро.
Вечером пошли обследовать поселение. Выяснили, что в общежитии (в селе имелось и такое) разместились приехавшие на картошку студенты Сыктывкарского педагогического института. Их было около ста двадцати человек, при этом сто пятнадцать девчонки.
Мы ребята правильные, быстро выяснили у парней из педа обстановку, чтобы случаем не увести у них девчонок. И общага попала в осадное положение, но в планы осаждённых не входила долгая осада. Через пару часов общежитие сдалось на милость осаждающих. Девчонки были рады, что в селе появилось столько нормальных парней.
Как оказалось, в селе очень много поселенцев, и с наступлением темноты даже местные боятся выходить на улицу. В первый же вечер произошёл небольшой конфликт прямо перед общагой. Поселенцы докопались до парня из педагогического, наши вступились и положили троих… Пришёл какой-то блатной и забил нам стрелку: «В субботу на дискотеке выясним, кто тут главный». Мы, конечно, сильно испугались и с нетерпением начали ждать субботу.
В первый рабочий день встали с Билом в четыре утра и, еле передвигая ноги, выдвинулись на кухню. Дежурить решили по двое суток: кто выходит утром, тот раньше уходит вечером. Соответственно, кто приходит позже, задерживается вечером и делает заготовку на утро.
Растопив печи, поставили вариться пшённую кашу. Вот только сколько пшёнки надо сыпать в два огромных котла? В общем, начали постигать поварскую науку методом проб и ошибок. Вот только ошибки могли дорого обойтись – девяносто пацанов не должны ходить голодными.
Но у нас все получилось. Каша, конечно, была не идеальной, но вполне съедобной. Главной проблемой на кухне было мытьё посуды. Это ж девяносто тарелок, ложек и два–три больших котла… Продукты привозили к десяти: много мяса, две фляги молока, крупы, хлеб, картошка, овощи. В общем, главное – правильно распорядиться продуктами, и пацаны будут сытыми.
В субботу работали по короткому дню. Договорились, что пацанов ужином кормим в пять. Всем поварам тоже хотелось на дискотеку.
В восемь вечера все были в клубе, девчонки сгрудились в дальнем углу большого танцевального зала. Все наши, разбившись на тройки, барражировали по всему клубу. Поселенцев собралось много – около сотни. Они толпились справа от входа в танцевальный зал. Почти все одеты, как блатные в фильмах шестидесятых годов: хромовые сапоги с заправленными брюками, пиджаки с рубашками с отложенным воротником и кепки на головах. Резко выделялись основные, их было трое. Возле них крутилось на цирлах человек десять. Дискотека в деревне – это танцы под магнитофон, хорошо, хоть десяток слабеньких колонок развешаны по всему залу.
Местный диск-жокей запустил музыку, и потихоньку танцы начались. Первая стычка произошла буквально на второй минуте… Противоборствующие стороны разошлись по разным сторонам зала. В центр вышел один из основных.
- Короче, салабоны, село наше, и законы тут диктуем мы…
Все мы переглянулись и дружно захохотали. В центр вышел Игорь, чемпион Коми по боксу в тяжёлом весе, к нему подскочил паренек с ГЭМа. Маленького роста, худой, но очень подвижный – мастер спорта по боксу, но в наилегчайшем весе.
- Игорёк, не торопись, дай повеселиться…
- Малыш, все в твоих кулачках! – рассмеялся Игорь.
Мелкий не торопясь подошёл к блатному и снизу вверх посмотрел на него. Блатной ухмыльнулся, продемонстрировав золотую фиксу. Отскок, и удар, прямой в подбородок… Блатной шатнулся назад и рухнул плашмя вперёд. Тишина стояла пару секунд, а потом все смешалось. Пару минут бились в зале, но потом кто-то крикнул: "На улицу!" Выкатившись, застыли: толпа против толпы. Между двумя группами въехали два УАЗика с ментами. Вышедший капитан что-то прокричал…
УАЗы перевернули быстро, дальше пошло рубилово. Поселенцев просто втаптывали в землю. Били жестоко, минут за десять было все кончено. Пятерых подтащили и отдали ментам, они достали ножи в драке. Всех, кто шевелился, согнали к стене клуба и поставили на колени. Менты смотрели на все происходящее и не вмешивались.
- С завтрашнего дня в селе комендантский час. Все поселенцы, кто будет находиться на улице после восемнадцати ноль-ноль, будут подвергаться физическому наказанию. Появление в пьяном виде на улице также карается физической расправой… – Игорь прохаживался вдоль стоящих на коленях. – Вопросы?
У стоящих на коленях поселенцев вопросов не было.
- Извините, а мне можно спросить? – подал голос капитан.
Наши, стоящие напротив поселенцев, ещё не отошли от рубилова, адреналин бурлил, но голос капитана разрядил обстановку. Девяносто человек разразились хохотом.
Рядом с ментам стояли наши преподы и с ужасом смотрели на нас. Такой жестокости от нас никто не ожидал.
- Мы слушаем вас, товарищ капитан… – спокойно произнёс Игорь.
- Как я понял, порядок в ближайший месяц в селе обеспечен. Вы не могли бы наши машины поставить на колёса?..
Такого мы не ожидали, и хохот снова разразился на все село. УАЗы поставили на колеса, менты вызвали пару "скорых": помощь требовалась поселенцам. Капитан переговорил с нашими преподами, и все менты уехали.
Поселенцам дали пятнадцать минут, чтобы расползлись по норам, а сами, проводив девчонок, отправились спать. Завтра рабочий день.
За оставшиеся дни конфликтов в селе больше не было. Поселенцы соблюдали установленный порядок и по вечерам на улицу не высовывались. В конце сентября мы уехали домой.
В Сыктывкаре за пару часов нашего нахождения разгромили кафе. Зашли перекусить, а местные не поняли, что нас слишком много. За пару минут все было кончено, десяток сломанных столов и стульев, хорошо хоть стекла не перебили.
За работу на кухне заплатили сто сорок рублей. Это первые официальные деньги. Всю зарплату по возвращении решил отдать маме. Но она не взяла. Сбегал в магазин и купил свой первый зеркальный фотоаппарат – «Зенит-11»…
Начало всей истории: Переезд. Деревня
Начало серии "Студент": Возвращение
Предыдущая часть: Лето, каникулы