составитель - Феокристов И., 1896 г.
Ранняя любовь к воинским упражнениям
Когда Петру было три года, то в день его именин в числе других подарков один купец поднес ему маленькую саблю. Царевич на все другие подарки смотрел равнодушно, но саблю принял с необыкновенною радостью. Он велел купцу себя приподнять, поцеловал его в голову, спросил, как его зовут, и сказал, что он его не забудет. После этого просил он своего отца опоясать себя саблею, а купца чем-нибудь наградить, Царь Алексей Михайловича, позвал духовника и по прочтении им молитвы опоясал сына саблею, а купца велел пожаловать званием гостя. Обрадованный царевич приказал позвать купца и сам объявил ему царскую милость, а саблю не могли уже с тех пор с него снять, так что нередко и засыпал он с нею.
Алексей Михайлович, видя в сын склонность к военным упражнениям, приказал собрать из дворянских детей нескольких однолеток царевичу, сделать подходящее для них оружие и обучить воинским приемам. Это распоряжение так обрадовало царевича, что он, целуя руки отца, плакал; и с того времени не было для него лучшего веселья, во дворце и на дворе, как играть с теми детьми в солдаты.
Такая сильная склонность к военным забавам в маленьком ребенке удивляла всех окружающих, и они говорили: «что будет с этим ребенком, когда он придет в возраст?»
Боязнь воды в детстве
Рассказывают, что, несмотря на сильную любовь к воинским упражнениям, у Петра Великого в раннем же детстве наблюдалась крайняя боязнь воды. И хотя охотно слушал он рассказы о морских сражениях, но сам и не думал затевать военных упражнений на судах. Причиной этой боязни был сильный испуг, испытанный им в пятилетнем возрасте, Случилось это так.
Мать Петра, царица Наталья Кирилловна, в весеннее время ездила на богомолье в монастырь. Настало половодье. Приходилось переезжать через ручеек, от наводнения сделавшийся настоящею рекою. Царица сидела в карете и дремала, а Петр спал у неё на руках. В это время карета наклонилась на бок и зачерпнула воды. Люди, сопровождавшие царицу, закричали. От этого крика царица очнулась и сама в страхе сильно закричала, а от её крика пробудился царевич и, видя воду в карете и слыша шум бегущего ручья, до того был перепуган, что даже заболел лихорадкой.
С тех пор он не мог спокойно смотреть на воду, была ли то река, озеро или даже пруд. Он старался скрывать страх свой, но безуспешно, так как для всех заметно было, что он никогда не катался на лодке, не купался и не переезжал в брод через реку, как бы мала она ни была, — и это продолжалось до четырнадцатилетнего возраста. В эти лета он освободился от своего страха следующим образом.
Князь Борис Алексеевич Голицын, занимавший при Петре место дядьки, предложил ему позабавиться псовою охотою. Царь не любил вообще никакой охоты, но из уважения к князю согласился на его просьбу. Во время охоты князь, желая уничтожить в молодом царе боязнь воды, с намерением завел его к берегам реки Истры. Петр, увидев реку, остановил коня.
— Куда ты завел меня? — спросил он с огорченным видом.
— К реке, — отвечал князь. — Ваше величество видите, сколь утомились лошади и запылились охотники, так нужно лошадям дать отдохнуть и прохладиться, а людям вымыться. Родитель твой, — заключил князь, — часто сие делывал и в сей речке сам купался.
И, не дожидаясь ответа, Голицын стал переправляться в брод через речку. Между тем остальные охотники, которым уже был раньше дан приказ об этом, разделись и стали купаться.
Петр сначала на все это досадовал, но, видя, что князь уже переехал через речку и с другого берега зовет его к себе, постыдился показать, что боится воды, и, сделав над собою усилие, решился въехать в речку и переехал ее. Все, бывшие при этом, зная страх его, обрадовались, да и сам Петр почувствовал от этого переезда некоторое удовольствие.
С тех пор страх его к воде мало-помалу пропал и заменился, наоборот, очень скоро необыкновенною любовью к мореплаванию.