Вадим Шефнер - один из самых нестандартных и непривычных советских писателей, творчество которых за неимением другой, более вразумительной альтернативы, иногда попадало в разряд «научной фантастики». Заслуженный и признанный поэт, неожиданно (для критиков, для самого автора это было вполне естественным результатом творческого процесса) обратившийся к фантастической прозе, поначалу вызвал своего рода удивленное понимание — ну, зашла блажь человеку, решил попробовать свои силы в новом направлении. Осознание влияние и уникальности прозы Шефнера пришло только со временем, в том числе - и ко мне.
Роман «Лачуга должника» - единственное крупное произведение автора, и в нем, конечно же, нашли свое отражение все характерные особенности прозы Шефнера: странный, сплетенный с нашей повседневной реальностью и все же совершенно фантастический сюжет, не очевидная на первый взгляд глубина затрагиваемых философских проблем, теплая ирония, иногда маскирующая острую сатиру…
На поверхности «Лачуги должника» - незатейливая легкая пародия на творчество братьев Стругацких: в романе отчетливо просматриваются переданные в весьма ироническом ключе «Попытка к бегству» и «Пять капель эликсира». Да и описываемое Шефнером утопическое будущее с его жизнерадостными, но весьма ограниченными обитателями, болезненной страстью к нелепому аббревиатурному новоязу и железобетонной уверенностью в том, что человечество — лучшее, что случилось с нашей Вселенной со времен Большого Взрыва, явно пародирует многочисленные незатейливые утопии советских фантастов. Но стоит вчитаться как следует — и ты понимаешь, что вся эта ироничная мишура — вторична, а на самом-то деле автор исследует в романе куда как серьезные вопросы, над решением которых давно (и без особого результата) бьются лучшие философы, поэты и писатели человечества.
Мужчин, не успевших обзавестись потомством, в экспедицию брать не будут, чтобы не прервалась генетическая линия
Самая главная проблема, рассматриваемая в романе — можно ли считать практическое индивидуальное бессмертие благом, и в какие морально-этические вопросы встанут перед бессмертным человеком? Конечно, об этом писали многие фантасты во всем мире.
На имморталистские идеи советская идеология смотрела весьма благосклонно, достижение практического бессмертия довлело над советской наукой еще со времен Богданова и Горького, и потому спорить с ней было сложно — разве что в форме ироничного научно-фантастического романа. Поскольку Шефнер однозначно приходит к выводу: индивидуальное бессмертия для человека разумного на данном этапе его развития — однозначно бесполезно, а то и вовсе вредно и, парадоксальным образом, разрушительно, как для обладателя, так и для окружающих его смертных.
Где-то почти в том же кильватерном строю, но все же чуть наособицу движется и вторая философская проблема «Лачуги должника» - вопрос ответственности ученых за свои действия. Поскольку для этой проблемы в качестве примера Шефнер избрал не поднадоевших уже даже всем моралистам ученых-ядерщиков, а врачей и биологов, кажется, что он опередил время лет эдак на тридцать — ведь биофобия стала активно заменять технофобию в массовом сознании не более, чем лет 10-15 назад, а его постановка вопроса куда как актуально, особенно прямо сейчас…
На кладбище загадочный уют,
Здесь каждый метр кем-то занят,
Живые знали, что они умрут,
Но мертвые, что умерли - не знают.
Конечно, нельзя не отметить и непростую структуру романа — настоящая «матрешка», где в общую научно-фантастическую упаковку вложена почти реалистическая сердцевина, в которую, в свою очередь, вложена еще один «сюрприз» - в качестве одного из наиболее важных событий в жизни главного героя, описывается его встреча с… автором романа, Вадимом Шефнером лично! Честно говоря, подобного рода лихие повороты я встречал пока только у одного глубоко уважаемого мною автора — Хорхе Луиса Борхеса. Кстати, борхесовская трактовка проблемы бессмертия (рассказ «Бессмертный») тоже некоторым образом перекликается с выводами Шефнера: человек категорически не приспособлен к бесконечному существованию, в первую очередь — морально и психологически.
Ну и, конечно, невозможно не упомянуть стихи. Блестящие искрометные авторские четверостишия, которые сшивают воедино все пространство романа. Само собой, все они написаны самим автором (хотя он бескорыстно отдает их авторство главному герою книги), и сами по себе уже стоят того, чтобы хотя бы ради них прочитать всю книгу.
Одним словом, если хотите узнать, почем нынче бессмертие на рынке вины и морального распада — читайте «Лачугу должника» Вадима Шефнера!
