На самом деле именование группы «американскими Битлз» – чисто комплиментарное, поскольку Бо Браммелс, названные в честь иконы британского дендизма, обладали своим лицом, своим почерком, не менее выразительными, чем у Young Rascals или The Turtles. На этом тема «вторичности» закрывается, а мы переходим к главному, несколько щекотливому, вопросу этого эпизода «Ископаемых».
Каждый из пяти альбомов Бо Браммелс демонстрирует творческий рост по всем, местами далеким друг другу, направлениям. Включая запоздалый реюнион, чьё качество могло бы сделать честь любой группе бурных шестидесятых, рискнувшей напомнить о себе в штилевом семьдесят пятом. Включая бывших «битлов», собравшихся за ширмою альбома Ringo двумя годами ранее.
Пластинка не произвела сенсации, не вызвала шок. Она просто была задумана и оказалась завершена, спокойно заняв место в ряду шедевров, которые «поймут через века».
В хронологии поп-музыки «века» значительно короче, и нам следует поторопиться с разговором, пока еще кто-то помнит и про нас и про Бо Браммелс.
Так как же должен звучать щекотливый вопрос, заявленный выше?
Может ли прощальный альбом группы, чьи былые достижения давно заперты в «капсулу времени», оказаться быть интересен не только пассеистам, но также и случайно открывшему эту вещь для себя человеку наших дней?
Да – может! – хором ответят заядлые реюнионисты, и просто горячие поклонники. – И еще как.
Возрожденцы найдутся всегда. «Юг воспрянет вновь» и т.д. В готической литературе, вызывающий возлюбленную герой не учитывает, в каком виде она придет к нему из склепа, со всеми вытекающими последствиями.
Беда в том, что «горячих» не осталось, большинство успело охладиться телесно, в физическом смысле. Да и какова численность этого большинства на самом деле? – Единицы.
Что же осталось? – Авторитет. Вымпела и грамоты. Почтенный трудовой стаж. Крепкая бригада именитых коллег, в принципе не способных на халтуру.
Всё это присутствует в последнем альбоме Бо Браммелс, оформленном так же безлико, как техническое президентство Джеральда Форда. На самом деле, время, богатое достижениями в поп-культуре – от американо-советского мюзикла «Синяя птица» до Born To Run Спрингстина, Coney Island Baby Лу Рида и двух альбомов Боуи с американскими музыкантами.
Разумеется, место прощальной работы Бо Браммелс не в ряду этих новинок, а на средней полке, вместе с такими скромными, но прочными изделиями, как Starbuck, Fotomaker или American Flyer – поздний ребенок Дуга Йула, самого музыкального участника Velvet Underground.
Кстати, о бывших участниках. Ведь Fotomaker – это половина «Молодых негодяев», добавивших пару тончайших нюансов в Just a Little, песню Бо Браммелс, в которой слышится будущий проникновенный лиризм Дэвида Байрона.
Just A Little – простая песенка-вертушка, вокруг акустического рифа сродни We're Through группы «Холлиз». В электрифицированном виде обе эти музыкальные фразы звучали бы совсем иначе – угрожающе и гнетуще, как аналогичные риффы Blue Oyster Cult, как читаются чересчур экспрессивные мемуары о времени и группах из разряда «таких больше не будет».
Благодаря органу Феликса Кавальери, вариант «Молодых негодяев» немного предвосхищает Vanila Fudge, а прочувствованный запев резонирует с первой строкой Child In Time.
Обе версии Just a Little вышли почти одновременно, в составе обеих групп присутствовали итальянцы, и это не единственный пример множественности сущностей в истории Бо Браммелс. Хотя тот – лондонский «Красавчик Браммель» – превыше всего ценил оригинальность.
Малость суетливая вещь с названием Woman уже была у Zombies, когда Бо Браммелс записали свою. А год спустя к двум этим «женщинам» добавилась третья, одна из самых интереcных и сложных композиций Пола Маккартни, презентованная им дуэту Peter and Gordon под псевдонимом. К сожалению мы не нашли в сети этой жемчужины альбома Beau Brummels '66. Но в нем она точно есть. Я помню.
Да, её можно найти на второй стороне третьего диска Бо Браммелс, представляющего собой один из наиболее удачных кавер-сетов в истории этого не совсем почтенного жанра, которым, однако, не брезговали большие мастера. Третий Бо Браммелс – просто какой-то Каверсет Моэм в плане интонации и колорита. Двенадцать чужих, даже к тому времени уже порядком заезженных, номеров слушаются как авторский альбом грамотных анонимов. Или как комплект безотказных демо, с которыми не пропадешь.
Следует отметить, что и многоликий Stoneground, собранный Сальваторе Валентино после распада группы, также славился интересными перепевами чужого материала. Как я наверняка уже неоднократно подсказывал, эту в высшей степени симпатичную группу можно увидеть в фильме Dracula A.D. 1972. Нечто среднее между Blue Mink и «Певцами Лэса Хамфри». Рекомендую.
Первые синглы Бо Браммелс выходили на лейбле с меланхоличным, я бы сказал – шансонным – названием «Осень». Там же начинало и замечательное Great Society – грубоватая модель будущего Jefferson Airplane. Но что любопытно – это почти полное отсутствие типичных для Фриско-саунда элементов в музыке Бо Браммелс.
Своевременно покончив с биг-битом, группа приблизилась не к западному побережью Калифорнии, а скорее к бостонской школе психоделического барокко. В этом легко убедиться, прослушав некогда труднодоступный Triangle – весьма подробный музыкальный путеводитель по Льюису Кэрроллу, способный завести слушателя гораздо дальше, нежели озвученный Грейс Слик «Белый кролик», в самые неожиданные места.
Именно туда – в столицу солидного кантри, город Нэшвилл, направились остатки Бо Браммелс год спустя.
О трех разновидностях Woman было сказано выше. А как вам такая Jessica - одна из трех, включая посвященные обладательнице этого имени песни Bloodrock и Juicy Lucy?
В очередной раз, скромно, без саморекламы и помпы, записав короткую пластинку, чье место на пьедестале где-нибудь между Sweetheart of The Rodeo и Nashville Skyline. Успех среди гурманов и классиков был наградой за этот рискованный шаг.
Точное место «бесполезных ископаемых» значения не имеет. Главное оказаться в нем вовремя и уйти не с пустыми руками.
👉 Бесполезные Ископаемые Графа Хортицы
Telegram I Дзен I «Бесполезные ископаемые» VК