Я не лох, просто у меня выражение лица такое. А еще костюм купил. И решил по Невскому проспекту прогуляться. Костюм с иголочки, еще нитки от ценника болтаются и одна пуговица с гербом. Их вообще-то три должно быть, так я пока на одну застегнулся гербом наружу, вроде, как жарко мне. Хороший костюм, всего триста рублей в секонд-хэнде. Иду по проспекту, в бутики пускают свободно. Иду, жизнью наслаждаюсь.
И аккурат в Пассаже в ювелирном отделе, когда витрину с разными колье разглядывал, ко мне девушка подошла с папкой.
– Вы, – спрашивает, – драгоценностями интересуетесь?
– Да так, знаете, смотрю, вот.
– За границей вы где-нибудь были?
– А как же, Маврикий, Марокко, Сингапур.
– Очень хорошо, – девушка папку раскрывает, – у нас как раз для таких из Сингапура рекламная акция. Давайте проверим, везучий ли вы человек.
И билеты достает вроде лотерейных. Надо на них кружочки потереть. Потер я монеткой, и в кружочках картинки появились.
Девушка в ладоши захлопала:
– Поздравляю, вы выиграли! Фотоаппарат, сотовый телефон, путевка на Канары. Пойдемте в офис, компьютер определит, что именно вам досталось.
Вот, думаю, обнову справил, и сразу жизнь к лучшему меняться стала. На Канары, может, поеду, с фотоаппаратом.
Офис здесь же в подвале, только по лестнице спуститься. За стол усадили и стали анкету заполнять. Все про то же: где бывал, где отдыхал?
– У моего завода профилакторий, – ответил.
– Завод у вас, – потянула девица за столиком, – то-то я вижу клубный пиджак от Кардена.
– А вот вы говорили: Маврикий, Марокко, Сингапур?
– Это все деловая поездка.
Рукой девица махнула, и нам уже шампанское несут. Разложили альбомы с фотографиями. Вот, говорят, Канарские острова, Тенериф. Видите, как люди отдыхают.
– Хорошо отдыхают, – отвечаю, – морды красные.
– Хотите также отдыхать?
– Отчего же, можно.
– Тогда я позову финансового директора, –обрадовалась девушка, – договор заключать.
Пока звала, огляделся. В зале столиков десять, и за каждым победители с шампанским. Всем про Канары поют. Одну даму, лет за сорок, уже раскрутили, и она в телефон кричит, что она Люся, и чтобы какая-то Валя «кассу сняла» и денег ей подвезла.
За другим столом мужик солидный из портмоне купюры отсчитывает. Еще кого-то сейчас за деньгами на машине повезут. А тут и к нам финдиректор подвалил, молодой такой хлыщ с калькулятором.
– Поздравляю! – говорит. – Правильный выбор! Смотрите, – и табло калькулятора подносит. – Вы платите три семьсот сейчас. Но это не одна неделя в Тенерифе, это плюс еще одна неделя в Тенерифе, скидка на питание и аренду машины. Плюс только дорога, плюс питание, плюс страховка. – Кнопками щелкает, только нули мелькают.
Оглянулся, за соседним столиком уже платят. За другим Люсе от Вали в мешке "кассу" волокут.
– Вижу, – говорю, – что нулей много. Но чтоб вот так сразу и на Канары. Три семьсот. Три у меня дома есть, да гардероб обновил, по Невскому проспекту прошелся. Опять же зима впереди, деньги нужны.
– Вот вы вторую бесплатную неделю зимой и потратите, – убеждает финансовый директор, – представляете: зимой и на Канарах!.. И это цена сегодняшняя, по акции. Завтра будете локти кусать...
Один я в зале из клиентов остался. Насели на меня со всех сторон.
– Бери, – убеждают, – а то завтра не будет.
– Не могу, – говорю, – зима впереди, а завод, как бросишь? Только вы приз мой уж отдайте.
Повели меня к компьютеру, цифирки с билета набрали и, представляете, я неделю на Канарах бесплатно выиграл. Снова все аплодируют, поздравляют, просят только заплатить за дорогу, пансион и страховку.
– Уломали, – говорю, – сейчас деньги привезу.
– Зачем же, – финансовый директор ключики достает, – мы вас на машине доставим.
Шампанское недопитое с собой взял, только водитель гнал так, что весь новый пиджак им уделал.
Приехали ко мне, во дворе стали, а я по лестнице к себе побежал. Через пятнадцать минут спускаюсь. Девушка, финансовый директор и шофер полукругом стоят, на капоте бумаги разложили, ждут, улыбаются.
– Извините, – говорю, –пока мы болтали, жена на рынок сходила и все потратила. Два мешка картошки, вязанку капусты и перца купила. Но я у соседа по коммуналке тысячу рублей занял на билет до Канар, а уж пансион, так я собой грибов банку и бутербродов на неделю возьму.
Они молчат чего-то. А потом шофер меня за единственную пуговицу на пиджаке ухватил:
– Каких рублей?! Что ж ты, гад, про деловую поездку в Марокко и на Маврикий врал?
– Почему врал? Когда срочную на флоте служил, мы крейсер с Балтики на Тихий океан перегоняли. По пути по делу и в Марокко заходили, и на Маврикий, а в Сингапуре даже строем на берег сойти разрешили.
– А завод, – очнулся финансовый директор, – который "мой" и с профилакторием?
– Конечно мой, – подтверждаю, у меня три акции его есть, за ваучер получил когда-то. Мне б теперь от вас еще путевочку, чтоб на Канары. А-то надоел за двадцать лет профилакторий.
– Вы, паразит и нищеброд! – это девица, что за столиком была, закричала. – Вы у меня полтора часа украли, а у фирмы нашей три тысячи долларов! Сидите в своем профилактории и не лезьте туда, где солидные люди вращаются. А еще клубный пиджак надел!
Застыдили они меня.
– Извините, – говорю, – товарищи, недоразумение вышло.
– Статуя Ленина, тебе товарищ, – сплюнул водитель, оторвал мне пуговицу с неизвестным гербом, и они уехали.
Такая вот пассаж приключился со мной еще в конце девяностых в петербургском Пассаже. Не попал я в том веке на Канары. А в веке нынешнем Пассаж полупустой. Никаких лотерей и розыгрышей.
В том самом подвале в Пассаже теперь гастроном, в нем я анчоусы и пиццу покупаю. И никакого жулья вокруг. Наверное, они еще тогда все на Канары по моей путевке уехали.
Андрей Макаров