Летом съезжаемся в хутор. На отдых. Свояк с семьей. Племянник с семьей. Дочь с семьей. Мы с женой. Набирается более десятка человек. Девяностотрехлетняя хозяйка, кому мать, кому бабушка, кому теща, рада всем и принимает всех.
Поездки на Дон, на рыбалку, на местный крохотный пляж, называемый ручейком, включены в распорядок каждого дня. Женщины заняты консервацией: ягоды, фрукты, овощи. За ребятней - полив огорода. Вечером те, кому четырнадцать и более прихорашиваются и идут в клуб на дискотеку. Приходят поздно ночью. Никто за них не тревожится: обстановка в хуторе спокойная....
В четыре утра свояк поехал снимать раколовки. Как и в прошлый раз раков было – кот наплакал. Но, как говорится, удивительное рядом. В раколовке оказалась черепаха. Небольшая. Зеленоватого цвета. Величиной с блюдце. Умещалась на ладони. Свояк принес ее показать трехлетнему внуку. А когда тот наиграется, он опять отвезет ее в пруд.
Пусть живет...
Впервые я увидел черепаху, когда работал в Египте, порт Александрия. Утром, после шторма, Средиземное море было ласковым, прибрежный песок был влажным, бежалось легко и приятно. И здесь, на прибрежном песке я увидел выброшенную штормом черепаху. Размером с банный тазик, она была уже неживая. Я попрыгал на сверхпрочном панцире и побежал дальше сожалея, что не взял фотоаппарат....
Племянник мой занимается подводной охотой. Однажды принес черепаху, пересыпанную золотистыми точками.
«Их там на дне реки уйма» - сказал он.
Налюбовались подводным чудом и дети, и взрослые. И отнес ее племянник туда, где взял.
Пусть живет.
Давным-давно, бегая кроссы по виноградникам Архипо-Осиповки я наткнулся на черепаху. И привез ее своим маленьким детям. Сколько радости было! Они угощали ее порезанным капустными листьями, салатом. Им интересно было смотреть как она ест. Когда они наигрались, черепаху отнесли в реку. Пусть живет.
Неужели с моей легкой руки черепахи почти за полвека расплодились и в реке, и в пруду?
Ну что ж, пусть живут. Беды от них нет. Истребление им не грозит. Поскольку местные гурманы черепашьим супом не бредят и не ели его никогда.