Вика приоткрыла дверь на площадку и прислушалась. Приоткрыла пошире. Но голову высовывать не стала. Внимательно оглядела площадку. Никого.
Тихо шмыгнула носом. Все это время девочка не дышала. Но вот ее лоб наморщился.
– Вот еще, – заявила она полутемной лестнице внизу.
Заявила с вызовом. Да-да, им всем заявила.
Сбежала по ступенькам. Открыла люк мусоропровода и затолкала в черный зев трубопровода раздутый пакет.
Пакет заскрипел, пролезая внутрь. Что-то треснуло. Вика надавила сильней.
За всей этой возней она ничего не слышала. Девочке казалось, что кто-то крадется по лестнице у нее за спиной и вот-вот схватит. От этих мыслей сердечко у нее забилось быстрее. Она шарила глазами по площадке, но там никого не было.
Наконец она справилась с поставленной задачей. Пакет с мусором исчез внутри. Раздалось долгожданное «вжу-ух!», внизу трубы ухнуло, и Вика облегченно вздохнула. Но стоило сделать шаг, подскочила от удара крышки, когда та упала обратно.
Это было похоже на выстрел из спринтерского пистолета. И Вика взлетела по лестнице с не меньшим рвением. С той разницей что боролась за жизнь, а не за медаль.
Квадрат света на площадке напоминал врата храма, что обещают спасение и приют страждущим. Она всегда оставляла дверь на площадку открытой, хотя мама и говорила ей так не делать. А вдруг воры?
Влетев в предбанник Вика молнией развернулась. Рванула на себя дверь. На площадке к ней метнулась длинная тень. Девочка зажмурилась. И вовремя! В лицо ей ударила горстка песка. Дверь захлопнулась, отрезая девочку от мира теней.
«Справилась», – выдохнула Вика.
Бледная как тень она вернулась в квартиру.
В её рассказы про песочника никто не верил. А мама и вовсе ругалась, что они с братом столько грязи в дом приносят.
– Это кто это так натоптал? Весь коридор в песке.
Девочке ничего не оставалось, как взять веник и пойти убирать это безобразие. Потому как возле ее обуви песка было больше всего.
***
О песочном человечке ей брат рассказал. Он с детства страшилки любил. Вот и стал Вику пугать, когда она подросла.
Да только ладно испуг. Вика же его своими глазами видела, песок этот. Не сам же он там появлялся?
***
Мусор Вика старалась выносить днем. Но как не старайся, к вечеру ведро всегда было полным. Она даже просидела как-то весь день, глаз с него не спускала. Хотела удостовериться, что оно не само наполняется. Ну, как волшебный горшочек из сказки. Но ведро было самое обыкновенное.
Необыкновенно вела себя мама под вечер. Прилетала с работы, заваливаясь в квартиру с полными пакетами еды, раздевалась и бросалась к плите. Гремела кастрюлями, что-то жарила, шпарила. Шумела вода в раковине, в то время как мама болтала с подругой по телефону.
А ведро тем временем наполнялось доверху и порой даже что-то вываливалось из пакета, так что приходилось утрамбовывать. Вика смотрела на часы, на ведро, и ей плакать хотелось от обиды.
***
Брат как-то сказал, что после девяти выносить мусор плохая примета.
– Почему плохая? – насупилась Вика.
– Потому.
Он ехидно улыбнулся, довольный произведенным эффектом, но про песочника тогда ничего не сказал.
А Вика теперь спрашивала, когда ее вечером просили вынести мусор:
– А можно завтра?
– Сейчас сходи, – оторвав ухо от трубки говорила мама, – забудешь же. Опять с подружками убежишь после школы.
Вика мялась, заглядывала к папе в комнату. По вечерам он лежал на диване, уставившись в телевизор, и редко подавал признаки жизни. Разве что мог крикнуть футболисту на экране «Ну? Давай!» или вдруг заорать:
– А-а, тьфу ты!
И громко кусать ногти после этого.
В таких случаях он переспрашивал, что она там спросила. Затем – что сказала мама и добавлял:
– Давай-давай, живенько, маму слушать надо.
Вика трагично вздыхала и взяв мешок тащила егго на площадку. Для придания храбрости она могла побубнить. А то и вовсе пообещать себе, что это последний раз так: пусть брат выносит.
Да только брат пропадал вечно. Домой приходил поздно, вставал, когда хотел. Вика ему сильно завидовала. И думала: «Вот она жизнь! Поскорей бы вырасти, да в институт поступить, чтобы также».
Брат лишь загадочно улыбался.
***
Сначала он ее просто пугал. Страшилки рассказывал. Да мог из-за двери выскочить, когда она в школу идет. Откроет Вика дверь на улицу – вся в мечтах – а он возьми да выскочи с воем из-за угла.
Так Вика потом и дергается весь день от малейшего шороха. Совсем девчонку запугал. Говорил, реакцию тренирует.
Но к историям она быстро привыкла. Спокойно слушала, стиснув зубы. Знала, что пока спать не легли, ничего то страшного в них нет.
А ночью глаза Вики распахивались и в холодном поту она думала о монстрах, про которых рассказал ей брат. В особенности думала: где они?
Лезла под одеяло. Да так и лежала без сна. Уши начеку. Душно. Даже в туалет боялась вылезти.
И все же брат заметил, что эффект от страшилок медленно сходит на нет.
Вот и вышло, что, зайдя как-то вечером в комнату, Вика обнаружила его перед зеркалом, которое он притащил с балкона. Свет в комнате был выключен, лишь тускло горел ночник за кроватью. И то брат накинул на него что-то, отчего по стенам поползли длинные тени.
Брат зажег свечу.
Вике увиденное совсем не понравилось. Он уже рассказывал ей истории: как они с друзьями вызывали пиковую даму и жвачного гномика.
Брат водрузил зеркало на тумбочку и поставил перед ним миску с водой. Рядом лежали какие-то травки и камешки странной формы. Отчего Вика даже подумала, что это кости.
Перед зеркалом горела свеча, а на самом стекле брат намалевал какие-то непонятные символы.
– Будем Песочника вызывать, – поделился брат и многозначительно ей подмигнул.
В подтверждение своих слов, он поднял с пола плошку с песком. В ней стояла красная пластмассовая лопатка.
Секунду спустя Вика вылетела из комнаты как ужаленная, под дикий хохот брата.
Так и просидела на кухне до отбоя. В какой-то момент свет моргнул и погас. Отец выругался, призывая молнии на голову работников ЖКХ, но это всего лишь выбило пробки.
Вернув в квартиру ток и оживив телевизор, он набрел на Вику на кухне. Она сидела, поджав колени, и рассказывала себе сказки под столом.
– Давай-давай, укладывайся, – поторопил ее отец и указал на часы.
Задумчивость на лице Вики сменилась растерянностью. Она что-то вспомнила: про комнату да про брата, но не могла сказать что именно. Ей просто не хотелось туда идти. Вот и все.
И все же ничего страшного тем вечером не произошло. Точно событиям нужно было вызреть, как вызревают тропические циклоны, превращаясь в ураган разрушительной мощи.
А на следующий день в песочнице во дворе появилась красная лопатка. Она торчала по центру песочницы, и никто из детей ее не трогал. Никто близко к площадке не подходил. Чего взрослые будто не замечали.
С тех пор детские сборища переместились в соседний двор, стали тише и настороженнее. Точно все ждали чего-то. Дети старались держаться вместе, домой возвращались засветло. И никто из родителей не мог объяснить эти волшебные перемены, что произошли с их юными чадами.
А вот Вика могла.
***
Вика сидела на скамейке у дома и плакала. Уже завечерело и на улице становилось прохладно. Но домой Вика не торопилась.
Тут ее заметил Федор Иванович, сосед. Он возвращался домой, ведя на длинном поводке Баронессу. Так звали старую сенбернаршу, больную и добрую.
– Вика, – остановился сосед, – а что это ты? Обидел кто?
Вика подняла голову. Всхлипнула, но ничего не сказала.
– Ну-ка пойдем.
Вика покосилась на дверь парадной. Затем на Баронессу. Собака помахала хвостом, подняв на девочку грустные большие карие глаза.
– Пойдем-пойдем, – настаивал Федор Иванович, – домой тебя отведу. Поздно уже.
И отвел.
А на следующий вечер Вика опять там сидела и хныкала.
Песка в предбаннике становилось все больше. Девочка слышала шорохи и вздохи, когда возвращалась домой со школы. В квартире стало невыносимо оставаться одной. И после школы она отправлялась бродить по району. Общаться с подружками ей расхотелось. Они друг друга совсем не понимали. И ей даже было хорошо одной. Но каждый вечер, когда наставала пора возвращаться домой, она пугалась. Садилась на лавку и ждала, пока кто-нибудь подойдет.
Но сегодня вечером как назло никого не было. Даже Федор Иванович давно вывел собаку и безмятежно храпел в кресле с книгой, не думая о тех ужасах, что поджидают Вику во мраке парадной.
А Вику поджидали.
Бормоча себе под нос, она приоткрыла дверь и, набрав воздуха в грудь, понеслась к лифту. Мучительно долго ждала пока он приедет. Озиралась по сторонам, стараясь быть начеку. Прислушивалась.
Но вот двери открылись, озаряя ее теплым светом, и девочка запрыгнула внутрь. В тот же миг хлопнула дверь парадной. Вика истерично застучала по кнопке. Лифт захлопнулся, унося ее вверх. Она устало вздохнула. Глаза болели от слез, гулко билось сердце в груди. Можно даже сказать покалывало.
За гудением лифта она не могла разобрать – действительно ли кто-то бежит по ступеням – или ей это показалось.
Она достала ключ, взяв его на изготовку. И стоило дверцам разъехаться, выскочила на площадку в кромешную темноту. Что-то скрежетало кругом, отдаваясь гулом в ушах, шатались перила и пахло сыростью.
Точно фехтовальщик Вика сделала выпад и воткнула ключ в замок. После чего провернула, не позволяя себе думать о чем-то еще. Ее руки вспотели и тряслись.
И все же тот, кто бежал по лестнице – а ей это не показалось – достиг ее этажа. Девочка вскрикнула, когда на площадку прыгнула длинная тень, и быстро юркнула за дверь, полную света и тепла.
Из последних сил она захлопнула ее, аж побелка посыпалась с потолка. Но то что она увидела напугало ее еще больше. Всклокоченный и бледный как смерть брат застыл перед ней на площадке с протянутыми руками. А желтые, точно две луны глаза парили у него спиной, быстро приближаясь.
На площадке вскрикнули. Завязалась борьба. После чего дверь содрогнулась и заскрипела, точно кто-то сполз по ней вниз. Вика услышала протяжный стон и отскочила назад. Послышался шелест песка, будто за дверью бушует песчаная буря. А затем она поняла, что это тело тащат...
Девочка разревелась. Отчего в предбанник выскочил папа, довольно сонный и злой. Выглянув на площадку он ничего не увидел. Разве что песка там в очередной раз стало больше.
– Да в самом то деле, – проворчал он и закрыл дверь.
Девочка не могла толком рассказать что она видела. Тем более ничего не могла сказать про брата. Точно язык проглотила. Отпоив ее чаем, мама отправила Вику спать. Родителям и так не понравилось, что она припозднилась. А папа решил, что это будет хорошим уроком. Нечего по темноте шоркаться.
***
Брата не было видно два дня, пока один из соседей не заметил странное. Из песочницы во дворе торчала чья-та рука. Приблизившись он обнаружил закопанное по голову тело.
Парня удалось спасти. Но пару недель он пролежал в больнице. Затем проходил длительный курс психотерапии. Замкнулся в себе и перестал выходить из дома.
Родители очень переживали, и атмосфера в доме сильно переменилась.
Зато во дворе все наконец-то пошло своим чередом. Красная лопатка исчезла. Вернулись дети, что играли в другом дворе. И детский смех снова гремел над площадкой как раньше. А по вечерам маленьких сорванцов было не загнать домой. Отчего родители только головой качали.
После долгого перерыва в учебе брат все же бросил университет и ушел в семинарию. Молитвы и размышления заняли все его время. Они успокаивали его.
Много лет спустя, когда Вика выросла и пошла работать психологом, она пыталась разговорить брата. Ей не давал покоя тот случай из детства. Порой ей снились две желтых луны в небе и она слышала шелест песка, точно кто-то копает глубокую яму.
Что она видела тогда? Что на самом деле произошло?
Но брат лишь мягко переводил тему, качал головой, не желая теребить старые раны.
– Я плохо к тебе относился, – в конце концов сказал он, – вот и все.
И был в этом всем какой вздох облегчения, точно брат уже все объяснил себе когда-то давно. Только Вика все равно ничего не понимала. Но от брата отстала.
Спасибо, что дочитали рассказ! Если понравилось, ставьте лайк и подписывайтесь на канал. Будет много интересного!
Другие мистические истории: