что у юной фрау Кауниц золотые руки, и скоро стали доверять ей работу, требующую предельной кропотливости. Сама же Ева говорила, что про сто чувствует» вещи- и Тобиас лучше, чем кто-либо, понимал, что под этим подразумевается.
Когда Кауницы решились на реконструкцию старого костёла в Оло моуце, Ева взялась вернуть былой вид некоторым наиболее ценным ар тефактам. Правда, рождение Мишеля внесло определённые коррективы в её планы. Она лишь недавно смогла вернуться к работе, и то урывками. Пока не было нужды спешить: на реставрацию внутренней части здания уйдёт ещё полгода, не меньше. Другое дело, что сама Ева скучала по свО им древним «пациентам». Вспомнив детские годы, Тобиас предложил мо лодой жене нанять няню хотя бы на полдня, но Ева неожиданно воспроти вилась: заявила, что пока ребёнок не подрастёт, она будет уделять работе только свободное время...
Его размышления прервал заливистый детский смех, которому вто рил собачий лай, притом в два голоса. Шум доносился из боковой аллеи. Ну понятно, старший брат выгуливает Сашу и Машу, а подспудно и Боню с Клайдом! Тобиас намеревался было свернуть к ним, но передумал: ве сёлая ватага обязательно разбудит Мишеля, и тогда плакала Евина мечта хоть пару часов поработать в мастерской. Так что он развернул коляску, пока никто его не заметил, и покатил в противоположную сторону. Одна ко минуту спустя его всё равно окликнули:
- Тоб, стой!
Тобиас обернулся: его догонял Виктор Эрхарт собственной персоной. Они поздоровались так сердечно, будто не виделись не полсуток как минимум год. Как-то само собой так получилось. Видимо, со вчераш него дня действительно многое изменилось.