Я всему училась заново, ходить, спать, есть, ведь теперь все было можно. Есть за столом у меня не получалось, я не могла донести ложку до рта, из неё все выливалось,поэтому я пошла учиться есть опять в палату. Поставив тарелку на тумбочку, я , сидя на кровати несла ложку до рта, получалось в одном случае из пяти, но я не унывала, у меня впереди было много дней, чтобы научится. Так же моя тощенькая и травмированная ножка пока была не сильной опорой, поэтому без костылей она меня не держала, приходилось опираться на что попало, на стенки, мебель, людей, но я старалась.
Костыли, отдельная песня, кто ходил, тот знает. Костыли, это великое мастерство и особая сила, направленная туда, куда надо. У меня была задача понять логистику движения на костылях, осознать свой новый центр тяжести и научится его перемещать с наименьшими потерями. Я старалась изо всех сил, потому что понимала, что мне достаточно долгое время придётся ходить на костылях. Сил у меня было мало, я быстро уставала, отдыхала и начинала снова. Через три дня я уже освоила ходьбу по ступенькам.
У меня бы конечно все получалось быстрее, но моя единственная ножка растеряла все силы за месяц лежания и кроме того была сильно травмирована. Каждый шаг причинял мне боль. Тогда я ещё не понимала, что всю жизнь мне придётся заботится о какой то особой обуви, но уже подлаживала в тапочек лишнюю стельку, или одевала толстый носок, делала это для того, чтобы уменьшить боль при ходьбе, ведь ступня была сильно деформирована, да и раны ещё не совсем зажили. А ходить мне сильно хотелось, ведь я всегда была бегучей.
Ещё одна проблема научения меня настигла. Костыли тогда были только подмышечные, поэтому было у них две точки опоры, подмышки и ладони , и не смотря на мой мизерный вес, опора все таки была, и от моей активности, и там, и там появились мозоли, было нестерпимо больно, а ходить все равно хотелось. Но я же лежала в травматологии, рядом было много советчиков, которые прошли этот путь. Мы выпросили у сестры хозяйки ваты, и соорудили маленькие валики, которые пристроили под мышки, боль ушла, потому что опиралась я теперь на мягкие велики, и опору на ладони можно было снизить.
Дни шли, мастерство росло, я уже ходила в столовую. Если не торопилась, то проливала мало, капельки. А больше всего мне нравилось то, что можно было общаться с разными людьми, посидеть в другой палате, помочь раздатчице резать хлеб, поиграть в шашки , домино , карты, и даже посмотреть нудный телек, я так давно по этому соскучилась. После постельного режима, жизнь в отделении травматологии казалась мне сказочной и интересной, я старалась побывать во всех углах, заглянуть хоть одним глазком в перевязочную, посмотреть на график операций, увидеть новеньких.
Я впервые начала осознавать, что на ампутации жизнь не заканчивается, нога не голова. Но опять же это была травматология, к нам здесь было очень трогательное отношение, ко всем, без исключения, не важно, какая у тебя травма.