Международное сообщество окончательно устранилось от решения угандийско-танзанийского вопроса. В принципе президент Танзании Джулиус Ньерере особо и не возражал против такого варианта. Его армия уже готовилась к наступлению на города Масака и Мбарара. Во-первых, танзанийцы продолжали опасаться ответных действий армии Амина. Это сейчас, обладая всей полнотой послезнания, можно понять, что ни на какие серьёзные действия угандийская армия была практически не способна, тем более на наступательные. А на конец января 1979 года она всё ещё смотрелась значительной силой. Во-вторых, Мильтон Оботе смог убедить Ньерере, что падение двух крупных городов сыграет решающую роль в судьбе Амина - народ увидит его слабость и точно поднимет восстание. Собственно, дальше этих двух городов идти и не предполагалось, дальше действовать должны были силы угандийской оппозиции. Ну и в-третьих, не последним был мотив мести. Население Танзании должно было видеть, что агрессору воздано по заслугам.
Сначала и Масаку должны были брать угандийцы, но их отряды были сочтены слишком слабыми, поэтому основной силой стали 201-я, 207-я и 208-я бригады НАОТ. Наступление было сильно затруднено тем, что на пути к Масаке располагались несколько крупных холмов, каждый из которых был занят угандийским гарнизоном. У оборонявшихся имелись значительные силы артиллерии и мощная авиационная группировка. Первый удар нанесла 207-я бригада по гарнизону в городе Катера. Оставив большую часть тяжелого вооружения, танзанийцы упорно продирались по затопленным тропам. На удивление у них не было погибших, но солдаты вымотались, у многих промокли пайки и боеприпасы, кроме того, их донимали комары и мухи цеце. В довершении всего подмокли аккумуляторы радиостанций, и бригада осталась без связи, некоторые уже стали считать, что она попала в засаду и погибла. После трёхдневного блуждания в воде бригада вышла к позициям противника. Сил атаковать не было, поэтому командование бригады, здраво рассудив, запросило поддержку артиллерии. Целую ночь Катеру утюжили “Грады”, а когда наутро отдохнувшие солдаты пошли в атаку, то сопротивления не встретили. Угандийцы отступили, потеряв при обстрелах более 40 человек.
Сразу после этого 201-я и 208-я бригада начали наступление на группу холмов Симба. Тут произошёл занятный эпизод - в ночь перед атакой несколько танзанийских офицеров изрядно приняли на грудь и решили устроить веселье, попугав угандийцев. Зная, что те слушают их частоты, они выдали в эфир сообщение, что прибывшие американцы, израильтяне и кубинцы готовы атаковать. О кубинцах в Африке на тот момент уже были наслышаны после Анголы и Огадена, от израильтян у угандийцев были плохие воспоминания после рейда на Энтеббе, ну а американцев оставим на совести пьяной танзанийской фантазии. Как и саму идею совместить эти три силы в одном месте. В общем, они решили, что чем громче и страшнее врёшь, тем больше шансов, что тебе поверят. Видимо, одного немецкого доктора краем уха читали. Что самое занятное - угандийцы на этот бред повелись и начали отступать. Более того, лично Иди Амин по радио заявил, что против него выступили иностранные силы, представленные вышеозначенными государствами. Ну этому, впрочем, простительно, у него с географией традиционно плохо было. Командование, кстати, пьяную выходку не оценило и офицерам официально по выговору впаяли, потому что танзанийские дипломаты имели довольно бледный вид, объясняя ситуацию. Амину, кстати, тоже объяснили по международной линии, что он дурак и не лечится.
Впрочем, эффект действительно оказался удачным. Наступая при поддержке артиллерии, танзанийцы уничтожили больше сотни солдат противника, потеряв всего двух человек. Кроме того, взяли хорошие трофеи, в том числе шесть танков. Угандийские ВВС снова пытались как-то вмешаться, но результаты, думаю, уже понятны - практически нулевые. При этом танзанийские ПВО нанесли им достаточно тяжёлые потери. Конечно, заявленные 19 самолётов - это перебор, но так или иначе после февраля 1979 года ВВС Уганды практически перестали существовать. Единственным серьёзным поражением танзанийцев оказалась засада у озера Накивале, где погибло 24 бойца НАОТ. Но и это не помешало трём бригадам выйти 22 февраля к Масаке. Правда, приказа на атаку не поступало - в Найроби началась встреча ОАЕ, и Ньерере не хотел вести бои на этом фоне. Амин тем временем нагнетал на встрече обстановку, заявляя, что Масака пала и там бесчинствуют танзанийцы. Эту новость разнесли по миру СМИ, в том числе и танзанийские, что привело Ньерере в состояние крайнего недовольства. Кроме того, 23 февраля угандийцы попытались провести контратаку, правда, неудачно. Так что в ночь на 24 февраля началась мощная артиллерийская бомбардировка города. Вместо того, чтобы занять оборонительные позиции, войска гарнизона незамедлительно переругались между собой. И без того невысокий боевой дух уже был подорван большим количеством беглецов, которые стянулись в город после падения Мутукулу и боёв на холмах Симба. Солдаты обвиняли во всех грехах батальон смертников, мол, вы всё это спровоцировали, теперь сами и возитесь с защитой города. Мы же лучше рядом посидим, на ананасовых полях, а ещё лучше подальше. В итоге первая бригада и батальон леопардов благополучно снялись с позиций и отправились в город Лукая. Так что, когда на следующее утро танзанийцы выдвинулись в сторону города, по которому за ночь высадили порядка тысячи снарядов, сопротивления практически не встретили. Оставшиеся в одиночестве смертники тоже название оправдывать не захотели и удалились на лежавшие неподалёку холмы, откуда и наблюдали вступление противника в город. Некоторое сопротивление оказали солдаты из лагеря Касагарджива, где по слухам находились в том числе и бойцы ООП, но с ними танзанийцы особо церемониться не стали, пройдясь из 130-мм пушек и “Градов”. Город был взят, и солдаты НАОТ приступили к расправе над ним - они не трогали мирное население и их дома, но уничтожили большую часть административных и промышленных зданий. Впоследствии Ньерере эти действия его армии припомнила комиссия, рассматривавшая его канонизацию, которая отметила, что он не остановил эти действия и в дальнейшем не помогал жителям города.
В целом же, по Уганде был нанесён серьёзный удар. Её вооружённые силы привели Амина в ярость своим бодрым драпом. Особенно разозлил его бригадный генерал Малиямугу, который спрятался в буше, и его там шесть дней искали. По слухам Амин даже палил из револьвера в потолок, когда получил об этом известие. Ньерере тоже было неуютно - он опасался негативной международной реакции на разрушение города, поэтому потребовал у Оботе написать сообщение от имени батальона самоубийц, на которых и была возложена вина на происходящее в городе. Липа была очевидная, но в условиях информационного голода СМИ её съели и начали распространять. По сути это было самое толковое, что могли оппозиционеры сделать, потому что продолжать наступление на столицу силами этой разобщённой махновщины было явно невозможно. Танзанийцы всё больше убеждались в том, что придётся самим всё делать до конца и влезать в Уганду уже не чуть-чуть, а по полной.
В свою очередь армия Иди Амина была деморализована, и в её способности отстоять столицу тоже были сомнения. Наметился вариант, что роль в войне на территории Уганды собственно угандийцев будет сведена к минимуму - Муаммар Каддафи решил оказать помощь дружественному, да ещё и исламскому государству.
Заработал воздушный мост Ливия-Уганда и началась ливийская интервенция.
Продолжение следует
Автор - Роман Воронов