Секретов нет! Все уже сказано в учебниках по теории классической архитектуры. В такие книги сейчас мало кто заглядывает, поэтому для большинства читателей простые факты, о которых мы расскажем, будут новыми.
Итак, почему историческая застройка – приятна глазу? Есть ли «формула» красивого фасада?
Преамбула
Чтобы идея стала зримой, я продемонстрирую два дома друг напротив друга, по обе стороны Большого Кисельного переулка между Лубянкой и Рождественкой. Москва – город контрастов, однако это особо красноречивый контракт двух эпох, двух философий зодчества. Такая картина и пробудила во мне мысль: а не написать ли на эту тему статью?
С одной стороны переулка – «архитектура курильщика».
С другой стороны переулка – «архитектура здорового человека».
Два этих здания – типичны для своей эпохи, почти заурядны. Когда в 1878 году Александр Никифоров перестраивал для домовладельца Якова Сукочева старый особняк, архитектор не замахивался на то, чтоб сотворить шедевр. Это просто симпатичный дом посреди множества других! В центре Москвы все так строили.
Что же касается дома 1970-х… «Ну, ужас. Но не ужас-ужас-ужас!» Тоже типичное явление в архитектуре. По крайней мере, индивидуальный проект…
Почему же на один дом хочется смотреть, а от другого – отвернуться?
В кильватере большого стиля
В XV столетии зодчие-итальянцы начали осваивать античное наследие, а в следующем веке написали классические учебники (Палладио, Виньола), в которых объяснялось, «как строить красивый фасад». Эту теорию знали все архитекторы до первой половины XX века: их учили. Палладианские каноны можно было нарушать, но невозможно было забыть.
Практически вся европейская архитектура до начала XX века – дочь итальянского Ренессанса: вариации одного большого стиля, в рамках которого была своя «ортодоксия» (несколько волн строгого классицизма) и свои «ереси»: барокко, эклектика...
Да, и эклектика! Даже заимствуя, допустим, средневековые или восточные детали, зодчие все же продолжали следовать «в кильватере» великих итальянцев, сохраняли их основные композиционные принципы.
Каковы это принципы?
Декор – не роскошь, а забота о человеке
Простой архитектурной формы – недостаточно, гладкие стены были практически немыслимы. Если мы строим дом, а не сарай, нужны декоративные элементы: как минимум, горизонтальные и вертикальные членения.
Зачем расчленять стену? Чтобы стена не подавляла человека, чтобы здание стало уютным, человекомасштабным. Здесь – главный смысл архитектурного декора (одних окон – мало).
Выходит, украшать фасад – не роскошь, а забота о прохожем, то есть и о нас с вами…
Посмотрим на этот фасад! На первый взгляд, он кажется богатым, сложным, с роскошью отделанным. Однако если приглядеться к отдельным деталям, мы увидим: они, в сущности, просты. Самые большие «архитектурные излишества» – это замковые камни над окнами первого этажа и очень скромный фриз.
Откуда же явилось ощущение роскоши? Дело в том, что фасад грамотно разбит на части. Речь идет как о «больших» горизонтальных и вертикальных полосах (например, межэтажный карниз), так и о более мелких членениях поля стены (руст). Они достаточно разнообразны, поэтому глаз не скучает.
Дом с виртуальными колоннами и правило троичного членения
Ордер с колоннами – основа классицизма. Ордер делится на три части:
- база;
- колонна;
- антаблемент.
У нас на дворе 1878 год, колонны и пилястры давно вышли из моды. А композиционная схема – осталась! В безордерном фасаде по-прежнему акцентируются три части:
- цоколь (соответствует базе);
- стена (соответствует колонне)
- карниз (соответствует антаблементу)
Между высотой трех частей фасада соблюдали определенные пропорции, чтобы весь дом смотрелся гармонично. Существовали и более частные правила построения карниза с фризом и т. п.
Троичный принцип не терпел исключений. Конечно, и у современных домов есть крыша и подвал, но украшают ли их?
Ее величество симметрия
Можно найти несимметричные детали на этом фасаде, но много ли их? Дверь, труба, крошечные полуподвальные окошки в левой части здания. Это такие исключения, которые только подчеркивают правило: остальной дом – абсолютно симметричен. Лишь архитекторы модерна откажутся от симметрии.
У симметричной композиции почти всегда имелся выделенный центр. То есть дом делился натрое не только по горизонтали, но и по вертикали: получаем центр и два крыла. Середина нашего здания обозначена небольшим выступом, цепями из рустов, балконом и аттиком. Углы дома тоже акцентированы цепью из рустов.
Кстати, красивый и разнообразный руст – один из секретов красоты этого фасада. На первом этаже ряды грубого руста «с набрызгом» чередуются с рядами без «набрызга». Все это противопоставляется более легким рустам второго этажа: единообразным и с тонкими швами.
Детали делаются легче от нижних к верхним этажам
Этот момент (облегчение рустов) – лишь частный случай общего правила: стенной декор, колонны и т. п. становятся более «легким» и изящным на следующих этажах. Поэтому старые здания кажутся внушительными, прочными и гармоничными.
Иерархия этажей
Один этаж не должен быть похожим на другой. Особым образом выделяется главный этаж с парадными помещениями или дорогими квартирами: его декор богаче.
Впрочем, у дома, который мы описываем, эта «иерархия» довольно двусмысленна. Судя по замковым камням над окнами, главным этажом можно было бы назвать первый. Однако у окон верхнего этажа лучше разработаны наличники, сам же этаж стал намного выше (такая устремленность вверх – барочный прием, нехарактерный для строгого классицизма).
Карнизы и тяги
Главные членения фасада – горизонтальные. Это делает здание зрительно устойчивым.
Дом разбит на несколько непрерывных поясов, которые разделены горизонтальными линиями. Эти линии:
- Главный карниз под крышей;
- Межэтажный карниз;
- Подоконные тяги.
Карнизы и тяги были прямыми, крайне не рекомендовалось разрывать эти линии («правило непрерывности горизонтальных членений»). Искривление или разрыв создали бы дисгармонию и впечатление непрочности («неспокойный фасад»).
Обломы, или мулюры
Кстати! Посмотрим, как выглядят эти карнизы и тяги! Они тоже построены не абы как, а по правилам. Правила эти непросты, но самое важное из них таково: «не повторяться».
Детали зданий состоят из 15-16 элементарных форм, которые называются архитектурными обломами, или мулюрами. Из этих «кирпичиков» состоят все украшения классических фасадов, мулюры широко применялись и в эпоху эклектики. Рекомендовалось чередовать прямолинейные и криволинейные, простые и сложные обломы. Одни элементы считались несущими, другие – венчающими.
Все это позволяло создать сложные, выразительные профили с игрой света и тени.
Влияет ли это на восприятие фасада в целом? Конечно, влияет!
Правило вертикальных осей
Окна и вертикальные членения стен образуют оси «снизу вверх»: например, одно окно должно находиться в точности над другим. Это классическое правило осталось даже в современной архитектуре и кажется нам самоочевидным, хотя, например, в средние века это было не так.
В недалеком прошлом «правило вертикальных осей» соблюдалось гораздо строже. Мы видим, что не только окна разных этажей находятся на одной линии, но и участки фриза соответствуют оконным проемам, зато тумбы парапета на крыше «рифмуются» с простенками между окнами. Границы аттика совпали с границами выступа в центре фасада.
Фасад дома пронизан «сквозными рифмами». Мы видим и глубокую симметрию, и глубокое разнообразие.
Вывод
Роскошь и красота исторических зданий – это не мешанина бессистемных «завитушек» на фасаде. Фасады производят хорошее впечатление именно потому, что построены по определенным правилам. Правила найдены зодчими путем проб и ошибок и завязаны, в конечном счете, на человеческую психологию, на законы зрительного восприятия.
Это позволяло «очеловечить» дом, чтобы он выглядел как одушевленное существо, а не как подавляющая масса кирпичей.
Настало время (с 1920-х), когда на это сложное искусство наплевали, причем не только у нас. Да, я прекрасно понимаю: нужно было обеспечить людей «кубометрами»… Однако история – процесс глубоко противоречивый, и бытовой комфорт уже сто лет шагает по планете в ногу с художественным идиотизмом.
Последствия мы видим каждый день.
Все мои статьи в оглавлении журнала «Нетривиальная история».
Читайте также:
Гробница удачливого раба стала вестибюлем метро «Чистые пруды»
Путешествие в допожарную Москву (1801 vs. 1821)
Сколько верст в день проезжал Пушкин?