Граждане не гражданской наружности уселись за столом в шатре. Сухарь стал набирать последние вызовы в телефоне, то ли Славы, то ли Вовы.
- Сейчас мы вас найдем, - задумчиво сказал он.
В одном из домиков зазвонил аппарат.
- Иди, сходи, проверь, - приказал он плюгавенькому.
Тот ринулся на звонок, Вова тихо застонал, решил, что его близкие спрятались в домике. Плюгавый вышел матерясь, в руках тащил покрывало, на котором лежали почти все мобильники нашей компании.
- Умно, но все равно парочку оставили, значит по количеству можно посчитать сколько вас человек, - сделал вывод Сухарь, и стал их считать.
Посчитал, удивленно посмотрел.
- Вас тут целый отряд, мужики, бабы и дети. Малыш, детей много было? - спросил высохший мужик.
- Я не считал, но дети были, - ответил Бугай.
- Всякой твари по паре, - сказал их главарь и начал раскладывать мобильники, - Что в остатке: четыре мужика в кустах, пять баб, и некоторое количество детей. И что они вот так вас бросили? - обратился он к Славе.
- Я вообще не пойму откуда вы взялись, до колонии далеко, да мы бы знали, что вы сбежали, весь бы район знал, а тут тишина в эфире, - не ответил на его вопрос рыжий, а задал свой.
- Ты нас за зэков принял? - рассмеялся Сухарь, а за ним все остальные граждане не гражданской наружности, - Одежда новая, она дешевая, вот нам и выдали, взамен нашего рванья. Рабы мы. Но с другой стороны ты прав, мы практически все бывшие сидельцы, кроме Консервы и Малыша.
- Как рабы? - удивился Вовчик.
- Ну, так. Не знаешь что ли, что у нас рабство процветает? - засмеялся хрипло Сухарь, - Я ходок на зоны еще тот был, как в фильме: "Украл, выпил, сел". Пока туда-сюда ходил, мать померла, ушлые родственнички жилье прибрали. Остался на улице, у меня рожа такая, что на работу брать никто не хотел, да и воры не работают. Какое-то время на общаке жил, а потом меня свои же турнули. Бомжевать начал. Предложили дело, согласился и уехал на три года на бахчи, да стройку коттеджей. - Слышь, пацан организуй нам горячего пожрать, чего на голодный желудок лясы точить, - он посмотрел на Владика.
Тот его наградил презрительным взглядом.
- Давайте я вам плов принесу, - встала я из-за стола.
- Сиди, украшай наш убогий мир. Пацан пусть шурует, поучится взрослых уважать.
Я посмотрела умоляюще на мальчишку. Он вздохнул, кивнул головой и отправился к казану с пловом.
- Пригляди за ним, - кивнул Сухарь плюгавому, - Только не бей его пока.
- Можно я за бабой пригляжу где-нибудь в домике? - спросил коротышка.
- А мне чего Рыжего оставишь что ли? - нехорошо засмеялся высохший мужик.
- Да ладно тебе, пошли пацан, - плюгавый подцепил Владика за шкирку и поднял со стула.
- Вы девушка кушайте, кушайте, вот салатики, вот колбаска, не стесняйтесь, - он предлагал нашу же еду с щедростью хозяина.
- Спасибо, - усмехнулась я.
- У всех тут примерно одинаковая история, оказался на улице, предложили работу, увезли, родных нет. Малыш в аварию попал, прошлого не помнит, Консерва детдомовский, квартиру отжали и вышвырнули.
- Как здесь оказались? - спросила я.
- Приехали черти с оружием к прежнему хозяину, переговорили с ним, нас построили, выбрали подходящих. Выдали новый шмот и повезли по лесам, по полям. Водила дерева не увидел и нас перевернуло. В живых остались только мы, - он нехорошо оскалился, - Так что мы призраки, нас не существует, у нас нет документов, денег, жилья, родных, нас никто не ищет. С одной стороны страшно для нас, с другой развязывает руки. Предлагаю всем вести себя прилично, и тогда никто не пострадает, за пацана уж извините. Мы поедим, переоденемся, заберем все ценное и двинемся дальше. Моторки ваши приватизируем, - сказал он и приступил к трапезе.
Владик приносил тарелки с едой и ставил перед каждым уголовником. Для меня они всё равно оставались гадами, которые избили пацана, и напали на нас. Могли бы и по человечески себя вести, попросить, поговорить, мы бы им помогли. А то ведут себя, как хозяева, да и уголовное прошлое накладывает отпечаток.
- А почему вы этого называете консервой? - ткнула я пальцем в пухлого товарища.
- Это кличка у него такая. Нам на бахчи как-то хозяин просроченных консервов привез. Мы думали вечером с них суп сварить, а эта сирота их в одно рыло сожрало, а потом два дня с горшка не слазила.
- А я думала, потому что вы его съесть хотели, - ответила я.
- Хорошая у вас баба, умеет зубы заговаривать, - посмеялся Сухарь, посмотрев на Вовчика и на Славу.
Они поели, нашли небольшой запас алкоголя. Наши почему-то не торопились выходить и вызволять нас. Может быть на самом деле ушли подальше от лагеря, а может быть считали, что все у нас под контролем, и ждали дальнейшего развития событий.
Граждане бандиты принялись употреблять алкоголь и тут началось то самое, чего все боялись. Плюгавый схватил меня за руку и потащил в домик. Сухарь начал орать, что мы обещали их не трогать. Остальные начали возмущаться, почему это он командует. В итоге они его вырубили и уложили рядом с Вовой и Славой. Владика сбили с ног, связали и отправили к той же компании.
Плюгавый тыкал мне в бок автоматом и подгонял к ближайшему домику.
- Я девять лет отсидел, бабу не видел живую, откинулся, а меня прямо на вокзале повязали. Отправили на чертову стройку, там одни синявки попадались. А тут чистая, красивая, и я должен отказываться, - зло говорил он.
- Гоблин, давай быстрей, всем остальным тоже надо, - крикнул ему Консерва.
Как хорошо, что я не обычная тетка, а со странностями.
- Давай, давай, быстрей, раздевайся, - его всего трясло от нетерпения.
- А поцеловаться? - спросила кокетливо я.
- Со мной? Ты чего серьезно? - удивился он.
- Тебе, что жалко мне приятное сделать.
Он кинулся целоваться.
- Аааа, - забулькало у него внутри.
- Молодец, порадовал девушку, - оторвалась я.
Автомат забрала с собой и вышла, вытирая губы.
- Ну, что мальчики, кто следующий? - поинтересовалась я.
Половина мальчиков уже лежало мордой в землю, а вторая половина в скрюченном положении. Второй автомат был разобран и лежал на столе. Ко мне кинулся Слава.
- Ты цела? Он тебя не тронул? Все у тебя в порядке? Где он, я его сейчас порву? - он крутил меня и разглядывал со всех сторон.
Парни на меня смотрели с тревогой и жалостью.
- Все нормально. Нет, он меня не тронул. От радости у него начался приступ и он захлебнулся в своих рвотных массах, - ответила я и отдала Вове автомат.
Слава заскочил в домик, посмотреть на плюгавого. Вышел озадаченный.
- Он еще живой, у него изо рта кровь хлещет, - поморщился он.
- Такое при панкреонекрозе бывает, - ответил Вова, - Нажрался всякого разного у нас, вот и дало. У меня так приятель помер на моих руках. Сейчас мы его подальше от лагеря унесем, тогда можно своих звать.
- Вы его не будете спасать, - взвизгнул Консерва.
- Собаке собачья смерть, - сплюнул на землю Сухарь.
Он внимательно на меня посмотрел, и усмехнулся.
- Ребята, а вы сами то кто будете? - спросил он.
- Эскорт мы, - хохотнул кто-то из парней.
- Говорил я этим балбесам, что нельзя к лагерю близко подходить. Нет, у нас автоматы, пусть нас боятся, - передразнил уголовник, - Похороните нас здесь?
- Мы еще не решили, - ответил Рыжий.
Гоблина вытащили, он уже не дышал и унесли за пределы лагеря.
- Тетя Марина, как вы его, ух, - подошел ко мне Владик, практически все его лицо опухло.
- Это не я, он сам, так сложились обстоятельства. Иди, умойся холодной водой, полегче станет.
Беглецов связали и оставили сидеть под деревом.
- Давайте девчонок с детьми домой отправим с кем-нибудь, а потом решим, что с этими делать, - сказал Вова.
- До ночи могут не успеть добраться до стоянки. По ночам, сам знаешь, как-то бродить по темному лесу не очень, - ответил Слава.
- Значит одного из них отправим отмывать домик. Там их запрем, а сами постараемся до утра вести себя со своими, словно ничего не случилось, - сказал белобрысый парень, имя которого я так и не запомнила.
Все согласились с этим решением.